В ХХ веке возродилась и даже процветала профессия, казалось бы, типичная для Средних веков. На поля сражений снова вышли наёмники. Холодная война стала временем ренессанса "диких гусей". Главным образом эти деятели участвовали в разнообразных кампаниях в Африке. Огромный нестабильный континент, множество правительств, которые нуждаются в услугах профессиональных солдат, огромные богатства, которые был в состоянии сколотить предприимчивый и удачливый солдат фортуны, - всё это сделало Африку притягательной для всевозможных авантюристов. Одним из наиболее известных подобных персонажей стал немец Зигфрид Мюллер, получивший уже на Чёрном континенте прозвище Конго.

Зигфрид Мюллер во время кризиса в Конго.

Будущий солдат удачи родился в Бранденбурге в семье кадрового офицера в 1920 году. Затем юный Мюллер прошёл гитлерюгенд и с 1939 года сам служил в вермахте. В войне против СССР Зигфрид принял участие с первого дня. Кампанию в СССР он прошёл в противотанковых частях. Однако на российских кровавых полях дела у семейства Мюллер не заладились. Отец Зигфрида, подполковник вермахта, погиб в 42-м, ну а сын воевал дальше. 20 апреля 1945 года Мюллера произвели в офицеры. Он успел заслужить "Железный крест", но это стало его лебединой песней. Весной 45-го в Восточной Пруссии Мюллеру в позвоночник попала пуля, и будущий наёмник чуть не остался парализованным. Однако это ранение спасло Мюллера от более сурового возмездия. Раненого вывезли кораблём на запад, и в плен он попал уже в американской зоне оккупации.

Однако не воевать этот человек уже не мог. Мысль Мюллера пошла своеобразным маршрутом: "Я боролся за национал-социалистический рейх, а сегодня я - воин за свободный Запад". В итоге, оправившись от ран, Мюллер решил устроиться в вооружённые силы. Два года он служил в американских вспомогательных частях. Затем в Северной Африке он некоторое время прослужил сапёром, снимая немецкие же мины времён кампаний Роммеля во Второй мировой, затем работал управляющим в отеле. Однако такая жизнь быстро наскучила бывшему противотанкисту. В 1955 году Мюллер попробовал устроиться в бундесвер, но получил отказ. И тогда Мюллер решился пойти в наёмники.

В 60-е годы главной горячей точкой Африки было Конго. В стране шла гражданская война. В северо-восточных районах против правительства Моиза Чомбе разразилось восстание симба - местных племён. СССР поддерживал противников Чомбе; противоположная сторона, соответственно, выступала на стороне правительства. Эта война по местным традициям велась с невероятной жестокостью, а перестрелки из автоматов Калашникова и налёты бомбардировщиков сочетались с верой в древнюю магию и боями на копьях.

Зигфрид Мюллер.

Кровью оказались по уши заляпаны все стороны конфликта, но Мюллер не особо заботился о чистоте риз. Для борьбы с повстанцами Чомбе призвал отряд белых наёмников. Возглавил солдат удачи Майк Хоар из Ирландии. Этот пёс войны, ветеран Второй мировой, вербовал соратников, сообразуясь прежде всего с профессиональным уровнем. Так, под его началом оказались и бывшие противники по фронтам войны с Гитлером. Людей искали среди бывших кадровых военных Британии, Бельгии, Италии - словом повсюду, через старых знакомых. Отряд собрали в Южной Африке и уже оттуда перевезли в Конго. В эту-то группу и вступил Мюллер.

Ирландский наёмный солдат Майк Хоар со своим личным телохранителем, сержантом Дональдом Грантом, 7 сентября 1964 года.

К моменту прибытия "диких гусей" на фронт значительная часть Конго уже находилась под контролем повстанцев. Сами они искренне верили в силу магии и шли в бой, выкрикивая фамилию своего лидера Пьера Мулеле: этот клич должен был защитить вопящего от пуль. Что ещё хуже для правительства, в силу этой магии верили и конголезские солдаты. Воинские части разбегались одна за другой, часто - переходили на сторону симба.

В таких условиях отряд опытных солдат, не верящих в амулеты и заклинания, оказался сокрушительной силой. Однако Хоару были нужны любые солдаты, так что ему пришлось закрыть глаза на некоторые не слишком приятные вещи. Мюллер ошарашил его с первых дней. Бывший нацист явился прямо с железным крестом на груди и позднее демонстративно носил полученную от Гитлера награду повсюду. Правда, по сравнению с некоторыми сослуживцами, он выглядел почти безобидно. Например, один из наёмников бойко продавал американским авиаторам на сувениры черепа с пулевыми отверстиями. Искать тела с ранениями в голову он ленился и попросту расстреливал пленных, чтобы получить материал для поделок. На этом фоне Конго Мюллер с его свастикой выглядел не так уж устрашающе. Он сразу выдвинулся в офицеры и получил лейтенантский чин.

Майк Хоар, 1964 год.

Первые же операции показали, что наёмники радикально отличаются от местных ополченцев. Повстанцы из джунглей были уверены в своей неуязвимости, но часто даже не имели огнестрельного оружия. Некоторые наёмники во время этих схваток были ранены копьями и дубинами. В другой раз солдаты удачи расстреляли отряд как раз в момент, когда его готовил к бою колдун.

Зигфрид Мюллер.

Чародею заклинания не особенно помогли. Однако успех сопутствовал наёмникам не всегда. Именно тогда участие немцев в операциях в Конго стало достоянием общественности. Дело в том, что два немецких "диких гуся" погибли, и трупы были захвачены повстанцами вместе с документами. В прессе поднялась настоящая буря, тем более что отношение к немецким военным было в принципе не самым тёплым: художества вермахта и СС во Второй мировой ещё помнили хорошо. Когда же выяснилось, что один из офицеров-наёмников бравирует своим нацистским прошлым, Мюллер приобрёл скандальную славу.

Первые успехи принесли группе Хоара широкую известность. В Африку устремились авантюристы со всего мира. Мюллеру вливание свежей крови дало возможность отличиться в качестве самостоятельного командира во главе автономного подразделения под крылом Хоара. Он получил под начало отряд в сорок человек. Эта группа вела войну на огромной территории, но, учитывая по любым меркам хорошую подготовку, оставалась серьёзной силой. Немец собрал в свой отряд всех соотечественников.

Однако репутация германских наёмников основывалась не только на событиях давней войны в Европе. Немцы считались недисциплинированными и жестокими ландскнехтами. Тем более они взяли привычку увешивать автомобили головами убитых повстанцев, и в таком виде их, бывало, заставали журналисты. Впрочем, на боевые качества этой банды пожаловаться не могли. Чаще всего правительственные войска шли за наёмниками, как нитка за иголкой, и занимали уже отбитые рубежи. Ну а что до претензий по поводу морального облика, удивить местное население жестокостью было трудно. На этой войне регулярно встречался даже ритуальный каннибализм, а пытки и убийства и вовсе считались нормой, так что по меркам африканской войны люди Мюллера никак не выделялись жестокостью.

Конголезские солдаты обыскивают улицы во время кризиса в Конго в 1964 году.

Зато в Европе на похождения "диких гусей" смотрели с нехорошим изумлением. Конго Мюллер жаждал славы и позволял журналистам свободно перемещаться по позициям его бойцов. Поэтому все неприятные для наёмников истории (от буйства во хмелю и мародёрства до убийств пленных и позирования с головами, надетыми на пики) в конце концов стали достоянием общественности. Сам Мюллер не считал нужным скрывать стиль войны и спокойно рассказывал, к примеру, про жёсткие допросы пленных, практиковавшиеся его солдатами. Фразы вроде "Если мы брали в плен раненых, мы их пристреливали" и "Пытки - это нормально", произносимые с добродушной улыбкой, вызывали у аудитории сильные чувства, особенно когда после этого следовали сентенции о войне за западные идеалы, свободу и братство.

Кроме того, претензии к Мюллеру накапливались уже у Бешеного Майка - Хоара, его непосредственного командира. Они касались собственно командирских талантов. В один прекрасный момент Мюллер всё же провалил крупную операцию, и ирландец, уже не испытывавший недостатка в людях, начал задумываться, настолько ли ему нужен подчинённый, чьи таланты не всегда оказываются на высоте, а репутация, говоря вежливо, своеобразна.

В октябре 1964 года Конго Мюллер всё же подвёл себя под монастырь своим самолюбием и жаждой признания у прессы. Двое итальянских корреспондентов с близкого расстояния засняли расстрел пленного. По иронии судьбы, в кадр попала казнь настоящего душегуба, но эта подробность уже не вошла ни в какие корреспонденции. Ну а после того как сам Мюллер брякнул перед журналистами о "егерской забаве, охоте на негров", о нём написали и в ГДР, и в СССР, и в Западной Европе, словом, повсюду. По случайности скандал произошёл примерно в то же время, когда отряд под командованием Мюллера попал в засаду и понёс серьёзные потери. После этого чаша терпения переполнилась, и Мюллер навсегда покинул не только Конго, но и ФРГ: для местной публики его поведение было слишком вызывающим, а для командования он стал ходячей проблемой. Бывший наёмник уехал в Южную Африку, где основал небольшую охранную фирму и умер в 1983 году в Йоханнесбурге.

Нельзя сказать, что Зигфрид Мюллер был самым свирепым персонажем войн ХХ века. Однако это тот случай, когда человек сам куёт себе репутацию. Сочетание жестокости и склонности к эпатажу сделало его одним из самых одиозных участников холодной войны. Романтический миф о белых наёмниках в Африке имел некие реальные основания, но у него была своя мрачная изнанка.

Наемники участвовали практически во всех крупных военных кампаниях: от Античности до эпохи Наполеоновских войн. В 1960-х годах, после полуторавекового перерыва, они вновь вышли на сцену. И с тех пор их роль в военных конфликтах только возрастает. Фото: ELI REED/MAGNUM PHOTOS/AGENCY.POTOGRAHER.RU

Международное право не признает их полноценными комбатантами, они лишены гарантий безопасности, которыми располагают военнопленные, а в некоторых странах они и вовсе объявлены вне закона. Но правительства крупнейших государств, руководители транснациональных корпораций и неправительственных организаций не гнушаются заключать с ними контракты, а в Ирландии для увековечивания их славы создан целый музей. Эти люди стали героями многочисленных книг, от античного «Анабасиса» Ксенофонта до современных романов Фредерика Форсайта, и им отведено немалое место в размышлениях об идеальном государстве таких выдающихся социальных философов Средневековья, как Томас Мор и Никколо Макиавелли.

Имя им — наемники. Кондотьеры, «дикие гуси», солдаты удачи — в разные времена их называли по-разному, но сути это не меняло. Кто они? Заурядные преступники, отребье, собранное для выполнения грязных дел? Или благородные авантюристы, «братья по крови горячей и густой», которые за последние годы спасли по меньшей мере две африканские страны от кровавых междоусобных войн?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо прежде всего определиться в терминах. Российские генералы, которые на дух не переносят саму идею профессиональной армии, презрительно именуют наемником всякого военнослужащего, получающего жалованье. На самом деле это не так. Определение наемника было сформулировано в Первом дополнительном протоколе к Женевским конвенциям 1949 года, посвященным законам ведения войны. Наемником считается человек, который, во-первых, специально завербован для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте, во-вторых, фактически принимает непосредственное участие в боевых действиях, в-третьих (это главное), принимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду и обещанное материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение военнослужащим такого же ранга, выполняющим те же функции, входящим в личный состав вооруженных сил данной страны, в-четвертых, не является гражданином страны, находящейся в конфликте, наконец, в-пятых, не послан государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.

Таким образом, наемник отличается от профессионального военнослужащего (а также, например, иностранного добровольца) тем, что он, воюя, руководствуется прежде всего корыстными соображениями. Ни солдаты Иностранного легиона французской армии, ни военнослужащие частей непальских гуркхов британских вооруженных сил не являются наемниками. Да, эти части сформированы не из граждан тех стран, в вооруженных силах которых они служат, но их жалованье соответствует жалованью обычных военнослужащих.

От «анабасиса» до «диких гусей»

На протяжении многих веков военное наемничество считалось в высшей степени достойным занятием. Первой апологией наемников можно считать «Анабасис» античного полководца Ксенофонта (первая половина IV века до н. э.) — историю десятитысячного греческого войска, сражавшегося в рядах армии персидского царя Кира Младшего. А на закате античной Греции наемничество и вовсе стало чрезвычайно уважаемой и весьма распространенной профессией. Греки из одних и тех же городов-государств воевали и в войске Дария, и в войске Александра.

Новый взлет наемничества пришелся на Средневековье. Одними из первых эту профессию освоили викинги: они с удовольствием нанимались в личную гвардию византийских императоров. Знаменитый норвежский король Харальд III был горд, заняв должность начальника охраны императора. За 10 лет пребывания в Константинополе (1035-1045) Харальд участвовал в 18 битвах, а вернувшись на родину, еще 20 лет воевал в Европе. В Италии на излете Средневековья наемники-кондотьеры, в чьем распоряжении всегда находился отряд опытных солдат, стали главной действующей силой бесконечных войн между городами-государствами. Профессионализм достиг там таких высот, что, сходясь в битве, противники были озабочены прежде всего тем, чтобы переиграть друг друга за счет искусных построений войск, и изо всех сил старались не причинять вреда друг другу. Известен случай, когда в результате упорного многочасового боя был убит лишь один человек.

В ту же эпоху состоялась заочная дискуссия между Никколо Макиавелли и Томасом Мором. Последний, рисуя в своей «Утопии» идеальное государство, доказывал, что его защиту должно обеспечивать войско наемников-варваров, так как жизнь гражданина слишком ценна. Макиавелли же, у которого опыт общения с наемниками был не только теоретическим, в знаменитой книге «Государь» утверждал прямо противоположное: наемники, цель которых — получить деньги, отнюдь не горят желанием пожертвовать жизнью на поле боя. Основоположник политического реализма вполне цинично рассуждал: плох наемник, который терпит поражения, однако гораздо хуже наемник, одерживающий победы. По очевидной причине он задается вопросом: так ли уж силен тот государь, который его нанял, а если нет, то почему бы не занять его место? Следует признать, что самые удачливые из итальянских кондотьеров точно следовали сценарию, прописанному Макиавелли. Самый яркий пример — кондотьер Муцио Аттендоло, прозванный Сфорца (от sforzare — «одолевать силой»), бывший крестьянин, положивший начало династии миланских герцогов.

В XV-XVII веках решающую роль в европейских войнах играли ландскнехты — самостоятельные отряды наемников из разных европейских стран. Организация отрядов ландскнехтов была максимально ориентирована на обеспечение эффективности. Например, на каждые четыре сотни бойцов был положен переводчик с нескольких европейских языков, а капитан, командир отряда, был обязан сам говорить на этих языках.

В XVII веке начались знаменитые «полеты диких гусей» — так называли свой путь в континентальную Европу отряды ирландских наемников. Первый такой «полет» состоялся в 1607 году, а в течение следующих трех столетий ирландцы, демонстрируя отчаянную смелость, сражались на всех известных войнах, причем не только в Старом Свете. Ирландские наемники участвовали в создании нескольких государств Чили, Перу и Мексики, четверо ирландцев были ближайшими помощниками Джорджа Вашингтона во время Войны за независимость, а другие четверо подписывали Декларацию независимости.

Наконец, благосостояние целых наций зиждилось на массовой службе в иностранных государствах. Классический пример — швейцарцы, предлагавшие свои шпаги всем монархам Европы. Так, в 1474 году французский король Людовик XI заключил договор с несколькими швейцарскими селениями. Каждому из них монарх обязался, пока он жив, платить ежегодно по 20 000 франков: за эти деньги селения должны были, если король ведет войну и требует помощи, поставлять ему вооруженных людей. Жалованье каждого наемника составляло четыре с половиной гульдена в месяц, а каждый выход в поле оплачивался по тройной месячной ставке.

«Анабасис» Ксенофонта

Это классическое военное повествование Античности — рассказ о подвигах 13 000 греческих воинов, подрядившихся участвовать в войне персидского царя Кира Младшего против его брата Артаксеркса, который правил Вавилоном. В решающей битве при Кунаксе (401 год до н. э.) была одержана полная победа: греческие наемники опрокинули войска Артаксеркса. Жаждавший смерти брата Кир Младший прорвался к шатру Артаксеркса, но был убит, и персидская часть его войска тут же сдалась. Греки тоже вступили в переговоры, но сдаваться не собирались: «Победителям не пристало сдавать оружие», — сказали они. Персы позвали прямодушных греческих военачальников на переговоры, пообещав неприкосновенность, но убили их в расчете на то, что лишенные командиров наемники превратятся в стадо. Но греки на общей сходке выбрали новых командиров (среди них был и Ксенофонт — ученик Сократа), которые и повели их домой. Восемь месяцев занял тяжелый путь от Вавилона, вдоль Тигра, через Армянское нагорье (здесь греки впервые увидели снег), через земли чужих племен, с которыми приходилось все время воевать, но благодаря своему мужеству и выучке греки завершили беспримерный марш и вышли к Черному морю.

Африканские авантюры

Широкое распространение наемничества в доиндустриальную эпоху связано прежде всего с тем, что военная победа в силу относительной малочисленности армий в значительной степени зависела от индивидуальной выучки каждого воина. Все определялось тем, как ловко он управляется с пращой и дротиком или шпагой и мушкетом, умеет ли держать строй в фаланге или каре. Обученный профессиональный воин стоил на поле боя десятка, а то и сотни крестьянских сыновей, согнанных в феодальное ополчение. Но иметь постоянную профессиональную армию, которую приходилось бы кормить и в мирное время, могли позволить себе только самые обеспеченные из монархов. Тем же, кто победнее, приходилось нанимать ландскнехтов перед самой войной. Понятно, что деньги они получали в лучшем случае до тех пор, пока длились боевые действия. А чаще средства у нанимателя кончались раньше, и наемникам оставалось рассчитывать только на победу и захват трофеев.

Наступление индустриальной эпохи свело наемничество почти на нет. Унифицированное производство эффективного и в то же время простого в обращении оружия сделало ненужными годы тренировок. Настало время призывных армий. Если военной премудрости можно обучить всего за три-четыре года, если можно быстро (здесь свою роль сыграло появление железных дорог) собрать людей по стране, то нет необходимости содержать большое войско в мирное время. Вместо этого все мужчины страны, пройдя военную подготовку, превращались в резервистов массовой мобилизационной армии. Поэтому Первая и Вторая мировые войны, где в битвах принимали участие миллионы, фактически обошлись без наемников. А вновь востребованы они оказались в 60-е годы XX столетия, когда началась деколонизация Африки.

В странах, где колониальные административные структуры распались, а армий не было вовсе, немедленно началась вооруженная борьба за власть. В этой ситуации пара сотен профессиональных военных, знакомых с партизанской и противопартизанской тактикой, делала президентом и премьером любого нанявшего их племенного вождя или отставного чиновника старой колониальной администрации.

В 1961 году долгая гражданская война охватила одно из богатейших африканских государств — Конго. Практически сразу после провозглашения независимости страны провинция Катанга, знаменитая алмазными копями и медными рудниками, объявила об отделении. Самопровозглашенный премьер Моиз Чомбе стал набирать собственную армию, костяк которой составили французские и британские наемники, и конфликт мгновенно вписался в контекст холодной войны: СССР заявил о поддержке центрального правительства, которое возглавлял Патрис Лумумба. В Конго начались столкновения на племенной почве, жертвами которых стали десятки тысяч мирных жителей.

Во всей этой кровавой круговерти, в которой участвовали несколько племенных группировок, войска ООН, бельгийские парашютисты, решающую роль играли наемники. Именно в Конго взошли звезды самых знаменитых «солдат удачи» — француза Боба Денара и британца Майкла Хоара, по чьим биографиям можно писать историю самых известных 20 лет наемничества. И самых кровавых: по итогам событий 1960-1970-х годов на наемников стали смотреть как на бандитов. Не зря команда Денара именовала себя les affreux — «ужасные»: пытки и убийства были в этом подразделении нормой. Впрочем, жестокость европейских «солдат удачи» вряд ли затмевала бесчеловечность прочих участников конфликтов в Африке. Майкл Хоар с некоторой оторопью вспоминал, что стал свидетелем того, как чомбовцы сварили пленного заживо. Да и постоянно восстававшее племя симба, которое поддерживали кубинские и китайские инструкторы, мало уступало в жестокости своим землякам.

Боб Денар

Один из биографов назвал его «последним пиратом». Моряк французского военного флота, сотрудник колониальной полиции в Марокко, профессиональный наемник, Денар успел попробовать себя в разных ролях. Кроме Конго, «солдаты удачи» под его командованием воевали в Йемене, Габоне, Бенине, Нигерии и Анголе. В конце 1970-х стараниями Денара Коморские Острова стали землей обетованной для наемников. В 1978 году он вернул к власти в республике, объявившей независимость в 1975 году, ее первого президента Ахмеда Абдаллаха и следующие 10 лет стоял во главе президентской гвардии. В это время Коморы превратились в настоящую наемническую республику. Сам Денар стал крупнейшим собственником на Коморах, принял ислам и завел гарем. После неудачной попытки переворота в 1995 году эвакуированный во Францию Денар неожиданно стал фигурантом нескольких уголовных дел, причем не только на родине, но и в Италии. Хотя один из отставных руководителей разведки Франции подтвердил, что наемники практически всегда действовали «по просьбам» французских спецслужб, Денар получил четыре года тюрьмы, но не провел там ни дня: в ходе процесса «последний пират» заболел болезнью Альцгеймера и умер в 2007 году.

Солдаты неудачи

Ренессанс продолжался недолго, и уже в конце 1970-х наступает упадок традиционного наемничества. Все началось с суда над белыми наемниками, захваченными правительственными войсками в Анголе. Власти этой страны, вроде как выбравшие «путь социалистического развития», поддерживали СССР и его сателлиты (в частности Куба). И процесс имел очевидную политическую подоплеку — он должен был продемонстрировать, что Ангола стала жертвой агрессии западных спецслужб. Суд был неплохо подготовлен: из допросов обвиняемых и свидетелей возникла отнюдь не романтическая картина того, как ловкие вербовщики соблазняют безработных алкоголиков легким заработком. Но снисхождения «соблазненные» не дождались: троих наемников приговорили к смерти, а еще два десятка надолго сели в тюрьму.

А дальше пошло-поехало. Позорным провалом в 1981-м закончилась организованная Майклом Хоаром попытка переворота на Сейшелах. Когда Хоар и его коммандос прибыли на острова под видом членов некоего клуба любителей пива, который раз в год устраивает развлекательные туры, на таможне в их багаже обнаружили разобранный автомат Калашникова. «Туристов» окружили, и они едва успели удрать на захваченном тут же в аэропорту самолете компании «Индиан эйр». В ЮАР, куда прилетели наемники, их тут же арестовали, и Хоар оказался в тюрьме, после чего отошел от дел.

Еще обиднее получилось с Бобом Денаром. В 1989-м был убит Ахмед Абдаллах — его ставленник на посту президента Комор, а его самого эвакуировали французские парашютисты. В 1995-м во главе трех десятков бойцов Денар высадился на Коморах, где его ждали еще три сотни вооруженных людей, подготовивших новый военный переворот. Но президент Комор обратился за военной помощью к Франции — стране, чьи задания Денар выполнял много лет, и легендарного наемника предали. Парашютисты Иностранного легиона, столько раз воевавшие плечом к плечу с Бобом, окружили его группировку и заставили сдаться, а потом без лишнего шума вывезли во Францию.

К концу XX века наемничество в традиционном виде пришло в упадок. Чего стоит одна только фарсовая история с попыткой переворота в Экваториальной Гвинее в 2004 году! Участвовавших в ней «наемников», похоже, набирали среди великосветских бездельников: к заговору оказались причастны, например, сын знаменитой Железной леди Марк Тэтчер, лорд Арчер и нефтеторговец Эли Калил (хотя среди задержанных были и профессионалы — бывшие юаровские спецназовцы). Подготовку заговора раскрыли спецслужбы Зимбабве, наемников арестовали, но все они отделались символическими сроками, а живший в ЮАР Марк Тэтчер и вовсе получил условный срок и был выслан в Лондон под присмотр матери.

Майкл Хоар

Прозванный Бешеным ирландец Майкл Хоар во время Второй мировой войны воевал в британских танковых частях в Северной Африке. Уйдя в отставку, он устраивал в Южной Африке сафари для туристов. В 1961-м Хоар появился в Конго во главе «Командо 4», состоявшей из нескольких десятков головорезов.

Довольно скоро он под ударами войск ООН вывел свою группу в Португальскую Анголу и вновь объявился в Конго в 1964 году: Чомбе, ставший к тому времени премьером, нанял его для подавления восстания племени симба, которое раньше поддерживало Лумумбу.

Выполняя эту задачу, Хоар столкнулся с другой знаменитостью — Че Геварой, который отправился в Африку поднимать мировую революцию. Кубинцы команданте оказались неспособны противостоять наемникам Хоара: Че Гевара был вынужден бежать из Африки, а несколько десятков захваченных в плен кубинцев были повешены. Коммандос Хоара вместе с нанятыми ЦРУ кубинскими пилотами принимали участие и в самой знаменитой операции бельгийской армии, в результате которой в городе Стэнливиле были освобождены несколько сотен белых заложников, захваченных симба.

Просто бизнес, ничего личного

Закат «традиционного» наемничества был предопределен кардинальным изменением международного климата. Холодная война закончилась, и объем секретных операций, в которых участвовали наемники, заметно упал. ЮАР после крушения режима апартеида перестала служить главным работодателем, важнейшей базой и источником кадров для наемников. Резко сократился и «фронт работ». Африканские государства худо-бедно создали национальные армии, спецслужбы и полицию и больше не испытывали острой нужды в услугах «солдат удачи». А государства Запада из-за всепобеждающей политкорректности стали стесняться связей с наемниками.

В итоге на смену всегда пьяным, увешанным оружием «диким гусям» пришли респектабельные джентльмены с ноутбуками. А принимать заказы стали не подпольные вербовочные пункты «солдат удачи», а частные военные компании (ЧВК), предоставляющие самый широкий спектр услуг в области обеспечения безопасности. Как считают специалисты, сегодня в этой сфере заняты более двух миллионов человек, а общая стоимость контрактов превышает 100 миллиардов долларов в год (то есть вдвое больше российского военного бюджета).

Конец 60-х — начало 70-х годов XX века — пик успехов «солдат удачи» и их общественной популярности. В этот период Фредерик Форсайт пишет свой знаменитый роман «Псы войны», где благородные белые воины дарят чернокожим жителям захваченной ими страны месторождение платины. В то же время в прокат выходит фильм «Дикие гуси», в котором знаменитый Ричард Бартон (на фото) сыграл донельзя романтизированный образ исполненного достоинства полковника Фолкнера, прототипом коего, как утверждают, является Хоар (он же выступает консультантом ленты). В результате, вопреки усилиям ооновских юристов и советских пропагандистов, наемники в глазах обывателей приобрели имидж не кровавых убийц, а благородных авантюристов, отягощенных бременем белого человека. Фото: GETTY IMAGES/FOTOBANK.COM, EVERETT COLLECTION/RPG

На первый взгляд вся разница между представителями столь серьезного бизнеса и Хоаром с Денаром заключается лишь в том, что первые официально зарегистрированы и дали официальное обязательство не участвовать ни в каких противозаконных операциях. Однако дело не в юридических формулах. В 90-х годах XX века неожиданно выяснилось, что легальные заказчики в лице государств, транснациональных корпораций и международных неправительственных организаций куда выгоднее, чем кандидаты в диктаторы. И важнейшим элементом военных операций последних 10-15 лет стала передача довольно важных общественных функций на аутсорсинг частным военным компаниям.

Нынешний расцвет частных военных компаний вызван как революцией в военном деле, так и изменениями политической и социальной обстановки. С одной стороны, техническая революция сделала бессмысленным существование массовых мобилизационных армий. Новые средства ведения боевых действий, основанные на компьютерных и информационных технологиях, вновь, как и в доиндустриальную эпоху, вывели на первый план отдельного бойца — эксперта в применении современных вооружений. С другой стороны, общественность развитых стран крайне болезненно воспринимает потери среди солдат своих армий. Смерть военнослужащих дорого стоит не только в переносном, но и в прямом смысле: например, гибель каждого американского солдата обходится Пентагону как минимум в полмиллиона долларов: специальные выплаты (помимо страховых) и особые льготы семье, включающие финансирование медицинского обслуживания и образования. А наемник, хоть его жалованье в несколько раз превосходит жалованье военнослужащего, стоит гораздо меньше. Во-первых, он получает свои большие деньги не несколько десятков лет подряд, а в течение короткого срока. Во-вторых, государство не оплачивает его смерть или увечье — эти риски в виде страховых сумм изначально заложены в стоимость контракта с ЧВК. А потери частных военных компаний порой сравнимы с армейскими. Например, в 2004 году в иракском городе Эль-Фаллудже в результате нападения на конвой, который охраняли сотрудники компании Blackwater, четверо охранников были захвачены толпой, убиты и сожжены.

Частные военные компании дали о себе знать уже в середине 1990-х годов. Отставные американские военные, нанятые корпорацией Military Professional Resources, приняли участие в подготовке операций боснийских мусульман и хорватов против сербских военных формирований. Впрочем, эти операции еще вписывались в старую концепцию военного противостояния эпохи холодной войны: наемников приглашали действовать там, где США и западноевропейские страны считали неудобным участвовать непосредственно. А подлинной демонстрацией нового лица и новых функций наемников стала операция в Сьерра-Леоне, где уже несколько лет шла чрезвычайно кровавая гражданская война.

Против правительства Сьерра-Леоне воевала группировка под названием Революционный объединенный фронт, боевики которой в целях устрашения отрубали руки мирным жителям. Правительственные войска несли одно поражение за другим, мятежники находились уже в 30 километрах от столицы, а ООН никак не могла сформировать миротворческие силы. И тогда правительство за 60 миллионов долларов наняло частную военную компанию Executive Outcomes, созданную в ЮАР в основном из бывших солдат спецназа. Компания быстро сформировала легкий пехотный батальон, который был оснащен бронетранспортерами, безоткатными орудиями и минометами и действовал при поддержке нескольких ударных вертолетов. И этому батальону потребовалась всего пара недель, чтобы разгромить антиправительственные силы.

Ситуация в стране стабилизировалась настолько, что там удалось провести первые за 10 лет выборы. Вскоре контракт с Executive Outcomes, заключенный на девять месяцев, истек. Транснациональные горнодобывающие компании, которые и финансировали из-за кулис эту операцию, посчитали, что дело сделано. И ошиблись: гражданская война началась снова. На сей раз в дело все-таки вступили миротворческие силы ООН, собранные в основном из подразделений африканских государств. Операция миротворцев, каждый год которой стоил около 500 миллионов долларов, завершилась в 2005-м без существенных результатов. Ревизия, проведенная ооновскими чиновниками, выявила чудовищную неподготовленность «голубых касок»: они действовали без бронетехники и авиационной поддержки и даже почти без боеприпасов — на каждую винтовку приходилось всего по два патрона! А вскоре правительство Сьерра-Леоне вновь обратилось к частной военной компании, которая кроме всего прочего стала спасать и ооновских миротворцев…

Далеко не ангелы

Печальную известность приобрели сотрудники одной из самых крупных американских частных военных фирм — Blackwater. В 2007 году они устроили перестрелку в центре Багдада, жертвами которой стали 17 мирных жителей. После этого скандала Blackwater сменила название на Xe Service, что позволило Пентагону заключить с фирмой новый контракт на обучение иракских военнослужащих стоимостью полмиллиарда долларов. Другой громкий скандал произошел с сотрудниками фирмы ArmourGroup, которые несли охрану американского посольства в Кабуле. В 2009 году выяснилось, что они устраивали пьяные оргии на территории дипломатического представительства.

Прибыльный бизнес

По оценке специалистов американского Брукингского института, рынок услуг ЧВК составляет свыше 100 миллиардов долларов в год, а в их деятельности участвуют свыше двух миллионов человек. В таких «грандах», как DynCorp и Xe Service, работают десятки тысяч человек. Но гораздо чаще встречаются ЧВК со штатом в несколько сотен сотрудников. Большинство ЧВК зарегистрированы в офшорах, но, как правило, их руководители и личный состав — американцы и англичане. В этих компаниях с удовольствием принимают ветеранов подразделений гуркхов, бывших военнослужащих фиджийского миротворческого батальона на Синае, отставников филиппинской морской пехоты. А в последнее время на рынке особенно успешно действуют частные военные компании из Сербии.

Смена караулов

Эта история стала хрестоматийным примером неэффективности миротворчества ООН и эффективности ЧВК. Эксперты указывали, что частные военные компании, во-первых, не тратят время на политические согласования в рамках Совета Безопасности и преодоление бюрократических барьеров. Во-вторых, в отличие от правительств развивающихся стран, чьи войска участвуют в миротворческих операциях, они не экономят на содержании и обеспечении своих сил. А в-третьих, подряжаясь выполнить конкретную военную задачу за определенную сумму, ЧВК, в отличие от государств, получающих от ООН около миллиона долларов в год за каждый миротворческий батальон, совершенно не заинтересованы в затягивании операции.

Но подлинный расцвет частных военных компаний начался после того, как войска США и НАТО вошли в Афганистан и Ирак. Вскоре стало ясно, что альянсу не хватает личного состава для проведения вспомогательных и сопутствующих операций: сопровождения конвоев, охраны представительств правительственных и международных организаций, охраны всевозможных складов. Эти услуги и предложили наемники, контракты с которыми заключали уже не правительства развивающихся государств, а Государственный департамент и Министерство обороны США. В американском военном ведомстве было создано даже специальное управление, отвечающее за заключение контрактов с частными военными компаниями.

В 2008 году в Ираке уже работали до 20 000 сотрудников ЧВК, тогда как численность военной группировки достигала 130 000 солдат и офицеров. По мере вывода американских войск Пентагон передает частным военным компаниям все больше функций, включая, например, обучение иракских военнослужащих и полицейских. Соответственно растет и численность наемников: по прогнозам экспертов, к 2012 году она может достичь 100 000 человек. То же самое происходит и в Афганистане, где компании вроде DynCorp и Blackwater превратились по сути в частные армии.

Резко возросший спрос на услуги наемников даже породил кадровый дефицит. Для выполнения простых охранных функций частные военные компании в массовом порядке стали нанимать местных жителей, чего раньше старались не делать. Слишком активная вербовка сотрудников в Афганистане привела даже к конфликту с руководством страны. Афганский президент ультимативно потребовал прекратить деятельность ЧВК, переманивающих военнослужащих из регулярной армии. А растущая нехватка специалистов с боевым опытом (отставников из США и Великобритании уже недостаточно) приводит и к вовсе неожиданным результатам. По слухам, силы специального назначения ЮАР сократились едва ли не вполовину из-за резкого оттока кадров в частный сектор, где зарплаты могут достигать тысячи долларов в день.

На рынке современного наемничества нашли свое место и российские специалисты. International Charters, зарегистрированная в Орегоне, нанимала в 1990-х как отставных американских десантников, так и бывших советских спецназовцев, которые дружно и эффективно действовали в Либерии, где разразилась кровавая гражданская война, жертвами которой стали десятки тысяч человек. И это неудивительно: в наемническом интернационале бывшие противники прекрасно уживаются друг с другом. Возможно, это следствие кадровой политики руководства частных военных компаний, которое, как правило, мало волнует прошлое их подчиненных и то, кто на какой стороне воевал раньше. В сообществе современных наемников одинаково высоко ценятся как бывшие сербские спецназовцы (правозащитники не раз критиковали британскую компанию Hart Group за то, что она нанимает большие группы сербов, которые воевали в Боснии и могут быть причастны к военным преступлениям), так и их коллеги из Хорватии.

Такая «неразборчивость» частных военных компаний может объясняться просто: если требуешь от кандидата в наемники наличия боевого опыта, то вряд ли можно предъявлять к нему и высокие моральные требования. И несколько громких скандалов, связанных с персоналом различных ЧВК, служит тому подтверждением. И тем не менее спрос на услуги современных наемников растет. При всей неоднозначности опыта частных военных компаний следует признать, что они становятся важной военной силой не потому, что политики меняют нравственные ориентиры, а потому, что стремительно меняются военные технологии.

Хотя, как принято считать, ХХ век радикально изменил методы ведения войны, ее цели, оружие и тактику, на пороге нового тысячелетия вдруг снова возникли разного рода фирмы, по сходной цену предлагающие государствам и крупным международным корпорациям хорошо обученных и опытных бойцов. Особенно расцвел в последние годы этот бизнес в государствах Африки.

Свои услуги наемники предлагают вполне открыто - в Интернете. Они готовы работать в любой стране мира и выполнять задачи любой сложности. Состав их отрядов интернационален: среди них и выходцы из Западной Европы и США, и "солдаты удачи" из Австралии, Африки и Латинской Америки.

Фирмы, предлагающие услуги наемников, сегодня получают один выгодный заказ на другим. Особенно много клиентов в Африке. Ведь после окончания "холодной войны" ни Соединенные Штаты, ни бывшие колониальные державы не видят смысла активно поддерживать правительства небольших африканских государств. А потому законным - или не очень законным - режимам тех стран, где до политической стабильности еще далеко, приходится самим отстаивать своё право на власть. При этом армии, имеющиеся в их распоряжении, подчас находятся в плаченом состоянии.

Вот тут-то и возникает обычно идея воспользоваться услугами какой-нибудь "частной армии", как называют наемников.

Наибольшей известностью пользуется многонациональная корпорация Executive Outcomes (EO). Подчеркнуто невыразительное название можно перевести с английского как "эффективное исполнение". Фирма была основана в 1989 году в Южной Африке. Известность пришла к Executive Outcomes после операций в Анголе и Сьерра-Леоне. В последней наемники, как они утверждают сами, просто спасли законное правительство страны.

В Сьерра-Леоне в 1992 году началась гражданская война, правительственные войска терпели одно поражение за другим, а мятежники занимали всё новые и новые территории. Наконец, правительство обратилось за помощью к наемникам. Прибывшие на место боевых действий сотрудники Executive Outcomes быстро переломили ход событий.

Граждан Сьерра-Леоне особенно тронуло то, что под воздействием наемников преобразились и сами вооруженные силы страны. Раньше недисциплинированная армия терроризировала и грабила местное население. Наемники ввели другие порядки. Солдат, пойманных в пьяном виде или обвиненных в "недостойном" поведении, попросту били. Уже через несколько месяцев мятежники обратились в бегство. В начале 1996 года состоялись демократические выборы, а в конце того же года правительство и повстанцы подписали Мирный договор.

Однако вся эта история имеет и оборотную сторону. Как писал журнал Newsweek в 2002 году, за удачно проведенную военную операцию правительство небольшой африканской страны заплатило фирме 15 миллионов долларов. Кроме того, есть предположения, что Executive Outcomes получила долю в торговле алмазами и другими полезными ископаемыми на территории Сьерра-Леоне.

Но проблема не только в высокой стоимости услуг наемников. Согласно специальному докладу ООН, среди клиентов Executive Outcomes не только законные правительства африканских государств, как уверяет журналистов шеф Executive Outcomes Ибэн Барлоу. Обращаются за помощью к фирме и частные компании, занимающиеся, например, добычей полезных ископаемых в той же Сьерра-Леоне. И, может быть, прав эксперт из университета Джорджтауна Генберт Хоу, говоря, что отношения правительств африканских государств с наемниками напоминают сделку Фауста с дьяволом: вы решаете свои текущие проблемы, но приносите за это в жертву суверенитет и сырьевые ресурсы. Многие эксперты выражаются менее поэтично: по их мнению, это просто новейший вид колониализма.

В 1998 г. правительство ЮАР приняло закон Foreign Military Assistance Act, запрещающий наемничество. А 1 января 1999 г. Executive Outcomes перестала существовать, по крайней мере под этой торговой маркой. Однако известно, что летом 1998 г. ряды партизан УНИТА пополнили около 300 иностранных наемников, большую часть которых составили бывшие сотрудники уже распущенной ЕО.

Наводя порядок в африканских государствах, ЕО использовала мощное вооружение: бронетранспортеры, оснащенные 30-миллиметровыми орудиями, амфибии БТР-50, четырехствольные 7.62 мм и 0-А-622 пулеметы, лендроверы с установленными пулеметами и средствами противовоздушной борьбы, системы радиоперехвата, советские вертолеты Ми-24, Ми-8 и Ми-17. Для переброски подразделений ЕО использовала два "Боинга-727", купленных за 550 тыс. долл. у American Airlines, в качестве штурмовиков - советские МиГ-23.

Уровень зарплат в ЕО не был однородным: так, офицеры получали 2-13 тыс. долл. в месяц в зависимости от опыта и региона, где приходилось действовать, инструкторы - 2,5 тыс. долл., пилоты - 7 тыс. Кроме того, всем сотрудникам предоставлялись страховки. Годовой доход ЕО, по официальным данным, составлял от 25 до 40 млн долларов.

Противники торговли наёмниками также указывают на тот факт, что фирмы наподобие Executive Outcomes действуют если не совсем нелегально, то по крайней мере в определенной юридической нише, не нарушая соответствующих законов лишь потому, что таких законов, регулирующих их деятельность, еще попросту нет. И потом, есть ли предел всеядности наёмников - за какие задания они не готовы взяться? Или и здесь действует тот принцип, что кто платит деньги, тот и заказывает музыку, даже если эта музыка больше похожа на грохот снарядов?

Спорно и то, имеют ли право сами правительства передавать охрану границ и населения страны, т.е. фактически часть своих полномочий, которыми наделили их избиратели, частной фирме, которая, к тому же, должна оплачиваться из госбюджета? Зачем тогда армия и полиция? И наконец, в качестве решающего аргумента против наемников приводят соображения этического характера.

Однако, самих "солдат удачи" эти соображения смущают меньше всего. "Я профессиональный солдат. У меня есть работа, и я ее делаю", - уклончиво ответил Ибэн Барлоу, шеф Executive Outcomes на вопрос корреспондента "Ньюсуик", действительно ли ему всё равно, кого убивать.

Кроме Сьерра-Леоне наемники активно участвовали в военных действиях и в Анголе. Но никакого мира и стабильности этой африканской стране "солдаты удачи" не принесли. Скорее наоборот. С момента провозглашения в 1975 году бывшей португальской колонией независимости, там уже 25 лет идёт гражданская война. Наемники выступают то на стороне правительственных сил, то на стороне повстанцев. А государство всё глубже погружается в кровавый хаос.

Никто точно не знает, сколько жизней уже унесла гражданская война, но речь идёт о миллионах погибших. Ситуацию осложняют непростые погодные условия: так, в конце минувшей недели представители западных гуманитарных организаций выступили с предупреждением, что из-за сильной засухи в сентябре Анголу ждёт очередной голод, а это значит, что число жертв вновь возрастет.

И всё же противоборствующие стороны не спешат складывать оружие. Кто же воюет в Анголе?

Это бывшие союзники, боровшиеся три десятилетия назад за независимость страны от Португалии: Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА) и Национальный Союз за полное освобождение Анголы (УНИТА) во главе с Жонасом Савимби. Обе силы, победив португальцев, так и не смогли договориться друг с другом и поделить власть. В итоге МПЛА стала правящей партией, а оппозиционная УНИТА продолжила вооруженную борьбу - на этот раз уже против правительственных войск МПЛА.

Однако, откуда же у обеих сторон деньги на то, чтобы в течение четверти века вести войну друг с другом, приглашать наемников? У экспертов нет сомнений: средства на ведение боевых действий и власти страны, и повстанцы получают от продажи алмазов, месторождения которых обнаружены на территории Анголы. Так что неудивительно, что противоборствующие стороны проявляют такой интерес именно к тем ангольским провинциям, где находятся алмазные копи.

Город Сауримо, столица ангольской провинции Лунда-Сул, знала лучшие времена. Ряды совершенно бесполезных и давно уже не работающих уличных фонарей тянутся вдоль широких и пустых улиц с выщербленным асфальтом. А на выстроившихся по их обочинам домиках в португальском стиле осыпается поблекшая краска и штукатурка.

На фоне этой картины выделяется высокая стена, на которой нарисован огромный, сверкающий гранями шлифовки, бриллиант. Через узкую дверь в стене можно пройти в строго охраняемое помещение, в котором нет ничего, кроме пары стульев. Здесь обычно томятся несколько искателей алмазов. Они ждут, когда их пропустят в следующую комнату. Там они предложат на продажу найденные камни Фредерику Шрумакерсу. Кто приносит ему алмазы, и откуда они вообще берутся, торговца не волнует.

"Меня это просто не интересует. Главное, что мне приносят алмазы. Я никогда не спрашиваю, где продавцы берут их. Да многие из них на этот вопрос и не захотят ответить. В нашем деле вопросы не принято задавать. Главное - хорошо выполнять свою работу".

Фредерику Шрумакерсу около 30-ти лет. По национальности он бельгиец, а работает на компанию "Лэзер кэмпани интернэшенел", которая действует в Анголе с разрешения правительства страны.

Торговля алмазами в Анголе очень прибыльное занятие. Ведь если,например, за австралийский алмаз весом в один карат скупщики дают всего 2-3 доллара, то за ангольский камень такого же веса они выкладывают по 300-400 долларов.

Вот эти-то алмазы и стали камнем преткновения на пути к миру в Анголе. Лидер группировки УНИТА Савимби находит все новые и новые отговорки, и никак не хочет передать под власть центрального правительства страны удерживаемые им алмазные провинции. А ведь он обязан это сделать согласно Мирному договору между УНИТА и правительством. Мятежники понимают, что в противном случае они не смогут долго противостоять имеющей прочную финансовую и экономическую основу правящей партии МПЛА.

Последняя, к тому же, пользуется поддержкой США и Совета Безопасности ООН. Впрочем, Запад оказывает помощь бывшим марксистам руководствуясь чисто практическими соображениями. Развитые индустриальные страны проявляют большой интерес к богатым запасам нефти и других полезных ископаемых в Анголе.

Ангольцы не могли похвастаться своей жизнью и в социалистические времена. Но когда на Анголу обрушился шкал капиталистического предпринимательства, социальная ситуация в этой африканской стране обострилась еще больше. Минимальная зарплата госслужащих в Анголе равняется 24 долларам. И именно такую сумму приносит каждый месяц домой рядовой анголец, если, конечно, у него есть работа.

24 доллара. На эти деньги в городе Сауримо в провинции Лунда-Сул можно купить 20 килограммов риса или 12 банок пива. Почти все товары завозятся сюда самолетами с удаленного на тысячу километров побережья, так как Сауримо - это небольшой, удерживаемый правительственными войсками остров посреди контролируемых группировкой УНИТА территорий. Несмотря на ужасающую бедность, в провинции действуют представительства всего трех международных гуманитарных организаций. Местный католический епископ Доент Эуженио Алкорзо объясняет это так: "Мне кажется, что для этого есть две причины. Во-первых, все думают, что провинция Лунда богатая, потому что здесь находится месторождение алмазов. Хотя это не совсем так. Они, конечно, здесь есть, но простым людям они не приносят никакой пользы. Во-вторых, мне кажется, что многие зарубежные правительства не хотят участвовать в восстановлении этого региона, так как провинция имеет стратегически важное положение, и иностранные государства боятся, что их обвинят в преследовании каких-то корыстных интересов".

Заместитель губернатора провинции по социальным вопросам Рауль Жуниор так же считает, что местное неселение ничего не имеет от богатств региона. "Деньги, которые должны были бы идти на развитие Лунда-Сул, попадают не только в казну центрального правительства. Алмазы здесь добывают все, кому не лень: и одиночки, и хорошо организованные и вооруженные отряды УНИТА. В результате возникает хаос, который не дает нам воспользоваться природными богатствами в интересах местного населения".

Хотя иностранные наблюдатели называют в числе нелегальных искателей алмазов не только группировку УНИТА. За пределы провинции ежегодно переправляются алмазы на сумму не менее одного миллиарда американских долларов. Государственная ангольская фирма по торговле драгоценными камнями, согласно официальным данным, получает лишь десятую часть этой гигантской суммы. Остальные деньги нелегальными путями попадают примерно равными долями на счета УНИТА и в карманы высокопоставленных функционеров из правящей МПЛА, а также генералов из правительственной армии.

В 1977 г. Организация африканского единства приняла конвенцию, в которой впервые сделана попытка дать правовое определение наемничеству. Однако основным документом является Дополнительный протокол?1 к Женевской конвенции 1949 г., также принятый в 1977 г.

Согласно статье 47 протокола, наемник - любое лицо, завербованное для участия в вооруженном конфликте на месте или за границей и принимающее участие в военных действиях. Наемник получает за службу материальное вознаграждение, существенно превышающее выплачиваемое военнослужащим того же ранга, входящим в личный состав армии этой страны. Наемник не является гражданином страны, участвующей в конфликте, и не направлен другой страной в зону конфликта для выполнения официальных функций.

Российский Уголовный кодекс дает такое определение наемника: лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей в зону конфликта (ст. 359 УК РФ).

В РФ участие наемника в вооруженном конфликте наказывается лишением свободы до 7 лет, за вербовку наемников можно получить до 8 лет, а если вербовкой будет заниматься человек, использующий служебное положение, - до 15. Правда, о подобных приговорах пока ничего не известно.

Понятие наемника, даваемое в примечании к данной статье, основано на определении этого понятия в Дополнительном протоколе I к Женевским конвенциям 1949 г. (см. Международная защита прав и свобод человека. Сб. документов. М., 1990, с. 570 - 658).

Запрещение наемничества содержится в Декларации Генеральной Ассамблеи ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г.: "Каждое государство обязано воздерживаться от организации и поощрения организации иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемников, для вторжения на территорию другого государства" (см. Международное право в документах. М., 1982, с. 7). Наемничество как явление было характерно еще для средневековья, но значительное распространение оно получило в последние годы, особенно в ходе так называемых локальных войн. Случаи наемничества встречаются и в ходе кровопролитных конфликтов на территории бывшего Советского Союза. В связи с этим установление за это деяние уголовной ответственности и отнесение его к преступлениям против мира и безопасности человечества дают в руки правосудия уголовно-правовые средства борьбы с наемничеством. От наемников следует отличать военных советников, не принимающих непосредственного участия в военных действиях и направленных на службу в иностранную армию по соглашению между государствами. Не являются наемниками и добровольцы при условии их включения в личный состав вооруженных сил воюющей стороны (согласно V Гаагской конвенции 1907 г. "О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в сухопутной войне").

Субъектом преступления с точки зрения российского законодательства является лицо, достигшее 16 лет. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что совершает перступные действия и желает этого.

Хотя во всех учебниках истории написано, что армия, состоящая из наемников, хуже армии самоотверженных, патриотически настроенных граждан, во все времена государства всё-таки прибегали к услугам "солдат удачи", "диких гусей" или "псов войны", как называют иногда наёмников.

Все началось еще в Древней Греции.

Богатый грек-рабовладелец IV-III века до н. э. был изнежен, труслив, в бой идти не желал. Физическая культура для него сделалась лишь забавой, развлечением. На спортивных играх он предпочитал быть зрителем, а не участником. Физическому воспитанию перестали уделять прежнее внимание. В результате непрерывных войн усиливался спрос на наемников, число их возрастало. Милиционная армия постепенно вытеснялась профессиональными солдатами-наемниками.

Выходом из создавшегося положения явилось формирование легкой и средней пехоты из наемников. Греки уже имели большой опыт службы в качестве наемников восточных деспотий (Египта, Персии и др.). Контингентами для этой цели являлись разоренные войнами и долговой кабалой свободные земледельцы и ремесленники. Плата за службу давала им возможность приобретать вооружение, снаряжение и продовольствие.

Следующий период широкого использования военных-наемников приходится на позднее Средневековье в Европе.

Традиционная военная организация феодально-рыцарское ополчение теряло эффективность. Организовать постоянное войско в условиях неразвитых экономики и государственного аппарата оказалось невозможным.

В XIV в. формируется первый тип наемничества, условно, - "низший". Основной чертой низшего типа было сохранение войском феодально-рыцарской структуры при наличии бессрочного найма. Первым вариантом этого типа наемничества является кондотьерский вариант. Сравнительно небольшие, преимущественно конные отряды, полностью обеспечиваемые кондотьером, нанимались к государствам, нуждавшимся в войсках. Гарантией выполнения обязательств был лишь личный договор с их лидером, который, будучи независимым, нередко преследуя свои политические цели, его нарушал, иногда захватывая государственную власть.

Более выгодным для нанимателя вариантом был так называемый капитанский (характерный для Англии и Франции). Военачальник-капитан мог назначаться напрямую королем и находился под некоторым контролем. Но постепенно (во Франции) должности капитанов захватывала знать, отстаивавшая сепаратистские устремления. Такой тип наемничества часто не отвечал интересам централизованного государства. К тому же, революция в военном деле потребовала коренных перемен: прежде всего - повышения роли пехоты, а следовательно - значительного увеличения армии, чего кондотьеры не имели возможности обеспечить. В этот период появляется новый, "высший" тип наемничества, характеризуемый наличием построенного на новых структурных началах войска при временном найме. Выделяется два основных подхода к организации найма: швейцарский "государственный" вариант и немецкий "подрядный". Однако общими чертами обоих вариантов были массовость и большая,нежели раньше, связь с государством.

В немецком наемничестве эта связь выражалась: во-первых, в в финансовой зависимости и полководца, и войска от поступлений из казны; во-вторых, в юридической зависимости от государственной власти. Так на вербовку требовалось разрешение монарха,которому присягали все ландскнехты без исключения, своеобразная военная юстиция также имела государственное происхождение.

В XVI - XVII вв. альтернативы наемничеству не имелось. Оно же вполне соответствовало основным требованиям, предъявляемым к вооруженным силам:

1) характеру и масштабам войн, значительно выросшим в тот период;

2) интересам абсолютной монархии на этом этапе, ибо зависимые от нее военачальники, обычно способные на свои средства лишь провести вербовку, но не содержать войско постоянно, как правило, не посягали на политическую власть. Этому способствовало и их, часто незнатное или иностранное происхождение, отрыв от беспокойного сообщества имперских чинов. Ландскнехты служили только тому, кто им платил, не имея других требований, кроме своевременной оплаты;

3) наемничество, в отличие от феодального ополчения, полностью обеспечивалось необходимыми кадрами, по преимуществу выбитыми разложением традиционного экономического уклада из привычной среды представителями

В XIV-XV веках Италию, как и Африку сегодня, наводнили оставшиеся не у дел ветераны "большой войны". После завершения Столетней войны это были английские отряды, а в ХХ веке - ветераны сначала Второй мировой, а потом войн в Корее, Вьетнаме и т.п. (последний пример - участие сербских наемников в войне в Заире).

Как и теперь, в те времена наемники старались щадить друг друга в бою. Макиавелли описывает случай, когда в длившемся целый день сражении погиб один человек, да и то упав с лошади. Сегодня наемники также стараются не лить свою кровь без особой надобности. Так родилось правило, что сами "псы войны" стараются по возможности не принимать участия в боевых действиях, ограничиваясь ролью инструкторов или, в крайнем случае, офицеров, руководящих действиями местных солдат на поле боя.

Победа наемника над легионером

Это НАЧАЛОСЬ очень давно. С одной стороны, всегда были, есть и будут люди, лучше других владеющие оружием и готовые его применять. Кого-то манит бой, опасность, адреналин, кого-то — желание поубивать-пограбить. С другой стороны, порой сама жизнь принуждает человека за деньги взять в руки оружие. Вероятно, в конечном итоге наемник хуже воина—защитника своей Родины, однако во все времена был спрос на «солдат удачи», «диких гусей» или «псов войны», как еще наемников называют. Первый известный случай их использования отмечен 3600 лет назад. Армия древнего Египта наполовину состояла из наемных иноземцев; они были у карфагенян, персов; в битве при Гавгамелах за Александра Македонского дрались 9000 наемных греков. В III в. до н. э. «Договор с наемными воинами» пергамского царя Евмена I очень четко называл условия найма: плата, 2-месячный отдых после 10 месяцев службы, пенсия сиротам в случае гибели воина-отца; выслужившему договорный срок (или его родным, или «кому воин оставит») назначалась пенсия без налогов и беспошлинный вывоз имущества из страны.
А потом на историческую арену вышла Римская империя и довела дело до абсурда.
На протяжении многих веков ее армия была одной из самых сильных в мире, сохраняя боеспособность вопреки всем потрясениям государства. В чем же был секрет ее превосходства? Изначально она комплектовались только римскими гражданами. Расширение империи, постоянные войны требовали все больше солдат, документально установлено наличие примерно 50 легионов (350 000 человек). Римские легионеры превосходили любого врага благодаря преимуществам постоянной армии: строгой дисциплине, регулярной прекрасной подготовке, тактическому мастерству. Но потребности превысили наличные людские ресурсы — и в войска стали набирать иноземных наемников, поначалу для охраны границ. А потом каждому легиону придали несколько вспомогательных когорт из неримлян (лучники-критяне, пращники-балеарцы и т. д.), получавших лишь треть жалованья легионера. Центурионами в них назначали римлян из гвардии, командный язык был латинский, в быту говорили на своем языке. Эти когорты были переходом к кавалерии и пехоте, набранной исключительно из варваров. Изначально в каждом легионе по штату было 300 всадников — и вот конницу из римлян заменили германцы, иберийцы, нумидийцы; количество всадников возросло до 800; так, в армии Цезаря было 5000 наемных конных галлов. Для господства латинского духа легион комплектовался так, что легионеры были в большинстве; они, как ядро, всегда ставились в центре, а вспомогательные части дробились на мелкие группы, не объединенные друг с другом.
Но великие завоевания ушли в прошлое, армия скучала в отдаленных провинциях, изредка участвуя в дворцовых переворотах. Чистокровных римлян хватало лишь на преторианскую гвардию (12 000 человек), военная карьера стала непрестижной для людей, предпочитавших быть чиновниками. Да и желания служить у изнеженного населения не было, оно предавалось всем мыслимым и немыслимым наслаждениям.
Не по средствам сытая жизнь, ударив по экономике Рима, тяжело отразилась и на армии. В начале III в. н. э. исчезли полноценные деньги — и легионерам дали паек, для прибавки довольствия позволив иметь свои поля и фермы, где они «пахали» вместо службы. Живший в казарме, посылавший семье деньги воин стал жить дома, являясь только на занятия; профессионал войны стал расхлябанным военным поселенцем с ничтожной боевой ценностью. Он слабел, зато усиливался наемник-иноземец. Быстро проявилось превосходство агрессивных варваров с их энергией полудикарей: вспомогательные когорты стали ядром армии (с лучшей оплатой), а легионы — вторым сортом. Синонимом воина стало слово «варвар», чем больше их было в части, тем она была боеспособнее. Римлян вытесняли и из командного звена, причем перевес начали получать германцы.
Их стоит выделить особо. Эти воинственные племена, поддавшись было силе Рима, потом взяли да и уничтожили 3 легиона в знаменитой битве в Тевтобургском лесу (9 год н. э.), чем обратили на себя внимание римских «генштабистов», которые стали вербовать их в наемники. С III века началось их массовое переселение в империю на правах федератов; экономический банкрот Рим покупал уже не отдельных воинов, а вождя, который выставлял договорное число бойцов. Германцы явились в империю наемниками, сохранив при этом племенной строй, переселяясь со всем скарбом и домочадцами; «Великое переселение народов» было, по сути, поступлением на римскую службу целых германских племен. В течение трех веков Рим утратил территорию нынешней Западной Европы вследствие расселения там германцев, которые то нанимались римлянами, то воевали против них. Императоры, опираясь на чужаков, связанных с ними лишь деньгами, слабели все больше; в борьбе за трон побеждал тот, у кого было больше наемников. Чтобы замаскировать зависимость от них, император Проб разбросал 16 000 германцев по всем легионам, а те уже подражали им, изменяя тактические приемы, набор оружия и т. д.
Германский наемник в течение веков был грозной силой, но для захвата власти ему не хватало организации. Теперь она была. Племена чужаков покончили с властью, не опиравшейся на национальную военную силу: германцы захватили Галлию, Италию, Испанию и Африку, объявив себя королевствами вест- и остготов, бургундцев, франков, вандалов… А потом разгромили и саму империю. Могущественный Рим пал. Сытые римляне доигрались, попали в зависимость от презренных варваров и в конечном итоге были ими уничтожены. Но римский солдат не был побежден наемником — он был им замещен. Вам ничего это не напоминает из происходящего в наше время?

Варяги: гастарбайтеры меча и топора

«Псы войны» оставили в истории очень четкий след: 23 августа 476 г. вождь германских наемников Одоакр сверг в Риме последнего императора Ромула Августа и провозгласил себя королем Италии. Этот день считается концом античности и началом Средневековья. И опять наемники были орудием ведения войны и усмирения междоусобиц. Иноземные дружины телохранителей известны почти повсюду: варяги киевских князей, скандинавские хускерлы в Англии, руссы на службе германских императоров. Воины-славяне особо ценились в качестве охраны мусульманских владык Турции, Сирии, Египта, арабской Сицилии, со временем образовав привилегированную военную знать — янычар и мамлюков, на которых держалась власть султанов. Сакалиба — славяне, воевавшие за Кордовский халифат в исламской Испании, после распада халифата возвысились, став законными правителями мусульманских княжеств.
«Рыцарей не у дел» было много, как и заинтересованных клиентов. В 1028 г. Неаполь нанял норманна Раннульфа для войны с Ломбардией, а ломбардцам служил норманн Вильгельм Железнобокий, потом дравшийся на Сицилии уже за византийцев. Сами итальянские норманны использовали в своих распрях отряды мусульман, Папа римский — полки швабов, а арабские эмиры нанимали себе испанских рыцарей. Очень разные люди, служили на разных условиях: их объединяло одно — ДЕНЬГИ! Нужно сказать, что отношение к наемникам было плохим даже у тех, кого они защищали. Во все века «псы войны» воспринимались значительно хуже своих воинов.
В наемниках нуждалась и Древняя Русь: большая территория, опасные соседи, война порой сразу на несколько фронтов требовали значительных сил, прежде всего воинов-профессионалов. Порой эта потребность удовлетворялась за счет иноземцев, чаще всего скандинавов. Летописи упоминают их использование князьями Олегом, Игорем и Владимиром в походах на Царьград (907, 944 и 1043 г г.). Исландские саги сообщают: «У конунга Ярицлейва (Ярослава) было много норвежцев и шведов». Вот имена некоторых: Эймунд с отрядом в 600 человек, изгнанный из Скандинавии, а также Якун, чьи варяги сражались за князя против Мстислава Тмутараканского в 1024 г.
Интересна история крестовых походов. Византия просила у Запада войск для защиты христианского мира от неверных; привлекала на службу договором между государями, через вербовщиков заманивая к себе в эпоху крестоносного движения, охватившего массы умеющих и желающих сражаться мужчин. Но защитники из жадных до денег наемников были еще те; наглое поведение рыцарей вызывало в Константинополе шок: они хотя и приносили присягу, но действовали исключительно в своих личных целях.
Среди католиков-крестоносцев, ненавидевших православных византийцев, было одно землячество, стремившееся попасть именно в Византию и остаться там вполне легально, с санкции своих королей. Речь о скандинавских варягах (вэринги, vaeringjar) — их целью был военный наем в Византии. Некоторые отделялись со своими кораблями от крестоносного флота сразу после прохождения Гибралтара и шли прямиком в Византию, другие кратко воевали в Палестине и нанимались после этого.
Почему они выбирали именно такой способ «паломничества»? Таков был менталитет: они видели в любом путешествии способ как обогащения, так и демонстрации своей доблести. Возникновение в Скандинавии королевств высвободило массу сорвиголов, уходивших на край известного им мира за славой и деньгами. Свободные брачные связи повышали их мобильность; многие рыцари других стран шли в поход вместе с женами, а тут каждый был принципиально независим. Очевидно, не было ничего необычного в решении скандинавов использовать крестовый поход своего конунга для найма на службу. Теперь они возглавили наемную силу Европы, крестовые походы пришлись очень кстати, а средства связи народов той поры сообщали о спросе и заработках. Целью «солдат удачи» были Русь, Кавказ, Хазария, Болгария, но прежде всего богатая Византия, где было много врагов и золота, а значит, и шансов прославиться за хорошую плату; они называли это «дробить золото» («gulli skifa»).
Многие шли на византийскую службу через Русь, где их отряды пополнялись руссами и окончательно формировались. Русь долго была для скандинавов главным коридором; без сбоев работал конвейер, обеспечивавший наемной силой и князя, и ее экспорт в Византию. И клиент тоже был доволен: местный рекрут был зависим от семьи, клана, а воины-иноземцы — лишь от того, кто платил им деньги, от императора. Человек, получивший дары и не способный равноценно отплатить, обязан быть верным дарителю — таков был тогда менталитет северян. Вот почему эти грубияны, которых греки не любили, были исключительно верны тому, кто их нанял. Понятно, что скандинавские крестоносцы и другие наемники в армии Византии, попав в состав элиты, которой повезло «дробить золото в Грикланде», уже не слишком хотели вернуться домой. Право их собственности в Греции было юридически закреплено начиная с первых лет их присутствия в византийском войске, когда они приходили туда еще под видом руссов вместе с киевлянами.
На стенах Константинополя были замечены также германцы, которых греки называли славянским словом «немцы», но конкуренции они не составили: в городе постоянно находился корпус вэрингов, а по текстам скандинавских саг видно, что где-то половина их не собиралась возвращаться на Север.

Швейцарцы: зверства как знак качества работы

Огнестрельное оружие свело на нет рыцарей, но уже была новая сила, внушавшая европейцам страх — швейцарская наемная пехота. Ее строгая дисциплина, тактическая сплоченность и неотразимый удар квадратной колонны быстро показали, «кто тут хозяин». Это сейчас швейцарцы воспринимаются мирными, «белыми и пушистыми». А изначально они были воинственным горным народом. Жизнь общинами среди суровых гор воспитала в них боевые качества: мужество каждого бойца, крепкую спайку военного товарищества, склонность к убийствам и разбою. Наемничество практиковали они издавна; скучая в своих горах, продавались для войны чужим державам. Первая сделка совершилась в 1373 г.: герцог Миланский купил 3000 наемников, которые так кроваво повоевали в Италии, что вызвали возмущение Папы римского Григория XI. Сейм Берна запретил своим воевать за границей, но они это проигнорировали и продавали себя то одним, то другим, смотря лишь, кто больше платит. Зачастую продавались обеим враждующим сторонам, и тогда им в бою приходилось истреблять друг друга. Так, королю Карлу V и Папе римскому было продано 2000 солдат, а их врагам-французам — 16 000 бойцов.

Думая лишь о наживе, они перед каждой битвой приносили клятву, что будут грабить не раньше, чем закончат дело. Одной из причин их непрерывных побед был безумный ужас, который они внушали европейцам своей жестокостью. Дело в том, что Швейцарию населяло всего полмиллиона человек, а суровая природа очень скудно вознаграждала их тяжкий труд. Чтобы держать под ружьем 5% населения, требовалось огромное напряжение сил, немыслимое в течение длительного времени. Швейцарская стратегия уничтожения объясняется очень просто: мужчины, способные носить оружие, оставляли свои поля лишь на короткое время и были вынуждены как можно скорее и основательнее делать ту кровавую работу, на которую нанялись. Рассеять врага было мало, надо было отнять у него возможность снова собраться: верным средством для этого была только смерть. И наемникам строго запрещалось брать пленных, все попавшие в их руки уничтожались. Особенно славились своей кровавостью бернцы: после штурма города их нужно было сразу же из него вывести, ибо они убивали все, что движется. Макиавелли вывел свой принцип боя из швейцарской стратегии на уничтожение. Микроскопическая страна наводила страх на всех соседей.
Поражение они потерпели с той стороны, откуда не ждали: их военную мощь разложили деньги. Жадность породила безрассудную храбрость, готовую за плату на любой штурм, независимо от того, где и когда он производится. Рухнула дисциплина, так как наемники бунтовали, если плату задерживали, а это случалось в тогдашнем безденежье часто; если поход затягивался, они просто разбегались по домам. Наконец, споры за деньги (некоторые получали в 10 раз больше других) вносили разлад в собственные ряды. А европейцы стремились избавиться от них, создав свои войска, и побуждал их к этому не только упадок швейцарской военной доблести. Если швейцарцы продавались кому-нибудь (а покупателей они меняли ежегодно), то прочие не могли оставаться беззащитными. Появилась французская, немецкая, испанская пехота по примеру швейцарской. Они, служа всем, повсюду были учителями и сами рыли могилу своей монополии. Быстрее всего догоняли их немецкие ландскнехты, в 1522 г. в битве под Миланом разгромившие своих учителей. То было поражение не из-за какой-то случайности, храбрости или большой численности врага, а вследствие полного паралича ядра непобедимой силы швейцарцев: дисциплины.

Ландскнехты: война как бизнес

На рынок европейского наемничества снова вернулись германцы. «Слуги своей страны» тоже предпочитали сражаться за деньги под чужими знаменами. Если швейцарское наемничество было государственным (своих солдат продавал округ-кантон), то немецкое — частнопредпринимательским. Набираясь лишь на время войны, оно, по сути, было европейской формой бизнеса: монарх давал подряд на вербовку войска генералу, тот — полковникам, полковник — капитанам, набиравшим солдат. И на всех уровнях отношений определяющую роль играли Их Величество Деньги. Альтернативы наемному войску не было, оно вполне отвечало требованиям той эпохи. Обнищавшая Европа была полна «лишних» людей, для которых было только два пути: голод или война. Войн тоже было много, и солдат служил тому, кто платит, подчиняясь лишь своему прямому командиру (капитану), незнатному, не претендующему на трон, назначаемому самим королем, так что все были при своей выгоде.
Германское наемничество просуществовало 150 лет; спрос был постоянным, а предложение даже избыточным. Все ландскнехты имели один статус («солдат»), имели свою юстицию, иерархию, обычаи и даже фольклор. Они носили пеструю вызывающую одежду из награбленного, ибо были свободны от предписаний внешнего вида сословий. Костюм из бархата, парчи или шелка с широкими рукавами, штаны с гульфиком и массой разрезов, огромная шляпа со страусиными перьями намеренно шокировали окружающих, подчеркивая независимость наемников. Император Максимилиан сказал: «Их жизнь коротка и уныла, а великолепная одежда — одна из немногих радостей. Пусть носят». Под их влиянием изменилась и гражданская мода.
За армией тянулся огромный обоз. Для багажа полагалась 1 телега на 10 солдат, но были и богачи с большим уровнем комфорта: их частные повозки везли шатры, мебель, койки, продукты, жен, детей, слуг, которые готовили пищу, стирали, устраивали жилье, ухаживали за ними при ранении или болезни. Военный кодекс от 1530 г. позволял держать в штате полка 2—3 проституток, подчинявшихся непосредственно полковнику; за свои услуги они получали небольшое жалованье — 2 крейцера в сутки. Вообще, количество проституток стремились ограничить, решение тут принимал полковник. Огромная масса людей замедляла движение всей армии и разлагала дисциплину.
Бичом наемных армий были болезни, многие умирали, не дойдя до поля боя. Так, в 1524 г. 5000 швейцарцев выступили на помощь французам под Миланом, но в их рядах вспыхнула эпидемия, домой вернутся только 1200 солдат. Все дороги в районе Берна были забиты повозками, в которых лежали больные, умирающие и мертвые. Весной 1528 г. полностью вымер из-за чумы отряд бернских наемников (4000 человек), вместе с ними погибла большая часть французской армии, двигавшейся на Неаполь.

Тотальная война: выжженная Европа

Германская Тридцатилетняя война (1618—1648 г г.) захватила всю Европу от Испании до Польши, полностью изменив жизнь всех слоев населения. Раньше захватчик-феодал никого не разорял, ведь теперь это были его люди; даже в Столетней войне одной из самых страшных бед для пахаря были вытоптанные поля. А Тридцатилетняя война показала, что такое настоящие жертвы: была истреблена треть Германии, некоторые княжества потеряли 90% населения! Обе враждующие стороны, Католическая лига и Протестантская уния, в качестве военной силы использовали ландскнехтов, пеструю толпу из разорившихся крестьян, ремесленников, купцов, дворян. Одни шли в солдаты, чтобы прокормить семью, другие — мародерством нажить состояние, третьи — сделать военную карьеру, составляя вместе «свору отъявленных негодяев всех наций, всякий сброд с бабами и детьми, покинувший свои промыслы, чтобы следовать за войной».

Но ландскнехт не был разгильдяем, пьяницей и картежником, не умеющим воевать. Необходимое условие боеспособности — дисциплина, и ее нормы тогда были жестоки: капитаны следили за поведением солдат, дуэли и не разрешенный свыше грабеж населения карались виселицей (что не мешало политике «выжженной земли»). Мародерство, обирание убитых и грабеж живых было всегда, но только в эту войну оно стало образом жизни широких слоев населения. Кстати, слово «банда» (т. е. отряд ландскнехтов) появилось в Тридцатилетнюю войну, а «мародер» связано с именем одного из двух известных командиров той войны: генерала-немца (граф Иоганн Мероде) или полковника-шведа (Вернер фон Мероде); немецкое «брат-меродер» (Merodebruder) постепенно стало «мародером». Ими становились раненые, многодетные солдаты и прочие, для кого грабеж был единственным средством выжить. С этим пытались бороться: патрули ловили злодеев, «заковывали руки-ноги в железо, а то и жаловали их пеньковым воротником, вздергивая за разлюбезную шею». Судьба избежавшего виселицы мародера все равно была печальна: плетущихся в хвосте армии «опущенных» вояк брали в плен и приканчивали, ведь население относилось к ним еще хуже, потому что «они рыщут повсюду, тащат все, а чем не могут попользоваться, то портят». Мародеры жестоко обирали те земли, по которым проходили: «Никому неизвестно, сколько селений было ими с умыслом сожжено».
Но ненавидели всех ландскнехтов. Тридцатилетняя война была полна безмерных зверств по отношению к населению. Попытки крестьян отстоять с оружием в руках свой кров только разъяряли вояк, и они изуверски убивали всех подряд. Жестокость вызывала жестокость, над пленными крестьяне издевались не менее изощренно. Это были 30 лет ничем не объяснимого бессмысленного погрома, уничтожения и мучительства без цели, «просто так»! Ландскнехты осознавали свою силу, и это развязывало им руки. Зачастую их действия оправдывались командованием, официально называясь «фуражировкой». Горожанам приходилось не лучше: в селах небольшие отряды, а в городах целые полки разъяренных тяготами войны наемников вымещали свою злобу на жителях.
Это была война католиков и протестантов якобы из-за веры, однако религиозного фанатизма в ней не было и следа. Католик Максимилиан, воюя с протестантскими князьями Германии, держал в своей армии протестантских капелланов и даже платил им жалованье. Католики Габсбурги воевали с католической Францией силами протестантских ландскнехтов. Карл V, не имея денег, в качестве платы дал своим наемникам разграбить Рим — резиденцию Папы, и его ландскнехты-католики охотно разорили Вечный город. Наемник сражался не за веру и вспоминал о Боге лишь для оправдания своих гнусных деяний: «С Богом идем в набег, грабить, разорять, убивать, повергать, нападать, поджигать, в плен брать!» Он (логично!) воевал за того, кто больше платит; часто менял и сторону фронта, и свое вероисповедание. Такова была его мораль: ни национальность, ни боевое братство никак не влияли на то, чью сторону он примет в той или иной ситуации. А попавших в плен вражеская армия сразу же ставила в свои ряды. Конечно, формально был некий «кодекс чести» (соблюдать присягу, не перебегать к противнику), но о нем помнили, пока это было выгодно: бизнес есть бизнес.
Война католиков против протестантов постепенно свелась к их войне против мирных жителей, став чудовищной карательной экспедицией, жестокой расправой с населением, физическим и психическим террором. Эта война сломала психику западноевропейцев: в людях пробудили зверя, ужасы войны, насилие воспринималось ими как обыденное явление. С одной стороны, характерной чертой психологии масс стала жестокость, с другой стороны — не рассуждающая покорность. Избыточность, полная бессмысленность зверств сокрушили все нормы прежнего мышления рядового немца. Теперь он научился бояться не наказания за что-то, не загробного суда, а бояться ВООБЩЕ, бояться силы и унижаться перед ней. Это была гигантская психологическая катастрофа. Так что эти западноевропейские так называемые «религиозные войны» были попросту зверским походом диких безбожников друг против друга, близким к поголовному истреблению их стран. Но тут была открыта Америка, и вся эта агрессия, весь их «хромосомный набор» выплеснулся на другие континенты, истребив тамошнее население.

«Псы войны», «солдаты удачи», «дикие гуси» – наемники, которые воюют за деньги. При этом, им неважно, где, с кем и за что. Само слово «наемник» во многих языках носит негативный характер, являясь, чем-то, вроде ругательства. Общепринятая точка зрения на этот вопрос такова, что сражаться и убивать «за свою страну» (великодержавные амбиции и бредовые идеи правительств и правителей) – благородно, а за деньги – низко и безнравственно.

Но, как и многое в этом мире, вопрос о наемниках рассматривается различными государствами исключительно в рамках «политики двойных стандартов».

К этому вопросу мы еще вернемся, а пока, давайте заглянем в прошлое, где вся история военных конфликтов является, по сути, историей наемников, под каким бы «соусом» наем не подавался. Начиная с эпохи античности, когда, к примеру, в Древней Греции десятитысячный отряд греческих наемников-гоплитов (тяжелая пехота античности), воевал на стороне персов. Впрочем, в эпоху рассвета греческих городов-государств (полисов), институт наемничества был весьма развит. И зачастую, на поле битвы сходились граждане одного и того же полиса, нанятые противоборствующими сторонами.

В Средние века профессия наемника стала еще более востребованной. К примеру, викинги неоднократно оказывались в европейских войнах то на одной, то на другой стороне и, даже, охраняли византийских императоров. Крупные подразделения наемников именовались тогда «компаниями». К примеру – «Каталонская компания», «Великая Компания». Оставили весьма заметный след в истории и «разноцветные» наемные отряды. К примеру, «Белая рота»(Compagnia Bianca del Falco), конные аркебузиры, известные, как «Черные отряды» (или «Черные полосы») и т.п.

Позднее, свою славу приобрели швейцарские наемники, немецкие ландскнехты, ирландские галлогласы и «дикие гуси». Те же , к примеру, с XVI века и по сей день охраняют Папу Римского.

Надо отметить, что само слово «наемник» в Средневековье и эпоху Ренессанса не несло негативной окраски. Потому, что в эпоху феодализма никаких «национально-патриотических» идей просто не существовало. Рыцарь любой национальности вполне мог принести присягу испанскому герцогу, английскому графу, немецкому князю или французскому королю. И никто их отступниками или ренегатами не считал. Если, конечно, они не нарушали, данную ранее, вассальную присягу.

Промышленная революция изменила ситуацию. Малый размер армий Средневековья объясняется не только и не столько феодальной раздробленностью, сколько натуральным хозяйством в этих самых феодах. Проще говоря – все, что производилось в имении какого-нибудь графа или барона, этим же имением и потреблялось. Излишков еды, оружия и снаряжения просто не хватало на армии численностью в сотни тысяч человек. А как только средства производства стали позволять создавать большие запасы еды, оружия и снаряжения – размер армий стал расти, и наемники стали невыгодны, т.к. счет пошел на сотни тысяч (а потом — и на миллионы) солдат. Профессионализм стало возможным «перебить» количеством.

Именно тогда, с началом формирования понятий «нация» и «национальная идея» в XIX веке, официальная пропаганда всего «мирового сообщества» начала усиленно поливать грязью само понятие «наемник». Умирать из-за ошибок или дурости политиков нужно бесплатно!

Если счистить всю словесно-юридическую шелуху, к примеру, с «Первого дополнительного протокола к Женевским конвенциям», принятого в 1977 году, то получается, что наемник – это солдат, воюющий за деньги. При этом, он не служит в армии воюющих стран, не является их гражданином и не является официально посланным солдатом вообще любой страны. Это уточнение нужно, чтобы всякие военные «консультанты-советники» и прочие «миротворцы» тоже не попали «под молотки». Или еще проще – если солдат воюет в целях заработка не по приказу правительства (или крупного концерна), то он — «грязный наемник» и вообще бандит. При попадании в плен, он считается не военнопленным, а уголовником (в разных странах — от 4-х до 15-ти лет лишения свободы).

Арест Боба Денара — одного из самых известных наемников

В XX веке пропаганда достигла пика. К примеру, действия европейских наемников в Африке были «осуждены всем мировым сообществом». Хотя есть факты, гласящие, что, например, в Сьерра-Леоне белые наемники, наоборот – прекращали грабежи и насилие над гражданскими лицами, осуществляемые регулярной армией. Кроме того, белые профессионалы действовали быстро и эффективно, осуществляя то, что сейчас называется «точечными акциями». Не устраивая, столь любимую «афронеграми», долгую резню по племенному признаку и не убивая гражданских из-за козы или красивого коврика. Впрочем, резня в Африке продолжается и по сей день, уже без всяких наемников.

Кроме того, солдаты регулярных армий так же регулярно нарушают уставы и законы своих стран уже в современной истории (скандалы с Гуантанамо и Абу-Грейб отнюдь не уникальны!), но никто их бандюками, почему-то, не называет.

В современном мире наемники все еще играют большую роль. Крупных многомиллионных сражений не ведется, а для «миротворческих» акций или «локальных конфликтов» правительства разных стран используют наемников. «Солдаты удачи» действуют профессиональнее и эффективнее, чем солдаты регулярной армии, и их не так жалко, как собственных граждан. Только «на себя» частным лицам воевать нельзя, а в интересах правительства – сколько угодно…

Но, давайте вернемся к началу статьи и «политике двойных стандартов».

Так, вся грязь, что происходит до сих пор в Ираке, Афганистане и Сирии досталась, как раз, частным наемникам. Теперь, несколько цитат из наших СМИ:

«Во многом благодаря именно этой частной компании («Blackwater» — примеч. мое), американские ЧВК снискали себе славу мерзавцев и подонков там, где стоят американские базы. Это насильники, мародеры и убийцы с широким послужным списком во всех уголках планеты. Несмотря на то, что руководство США каждый раз обещает «сурово наказать провинившихся», в большинстве случаев американские наёмники уходят от наказания, продолжая службу на других базах.

Видимо, чувство морали наймитам (какое смачное словечко, еще со времен советской коммунистической пропаганды — примеч. мое) из Blackwater не знакомо. Для таких как они деньги не пахнут в прямом смысле слова. Они сделают все, что угодно за приемлемую плату, что, само по себе, искажает понятие частных военных компаний, которые не должны забывать ни о чувстве долга, ни о справедливости, даже если они не относятся к «регулярам»».

Также, в вопросе частных военных компаний, в последнее время, стала одной из самых обсуждаемых тем в новостях. Многие источники говорят, что эта ЧВК задействована и в сирийском конфликте и в событиях на Украине.

И, опять, цитата:

«Таким как они (ЧВК «Вагнера» — примеч. мое) не придет в голову убивать мирное население ради собственной наживы, как это делают многие в той же Незалежной, или же, наплевав на все человеческое, устроить беспредел, как чинят Blackwater-овцы, которые открывают огонь без причины почти в ста процентах случаев.

Все же, какие разные ценности у людей одной и той же профессии. Казалось бы, те же офицеры, воспитанные в первую очередь защищать, а не убивать, но, у одних мораль измеряется суммой на банковском чеке, а у других — понятие долга остается незыблемой основой их профессиональной деятельности. И не важно, сколько нулей на чеке к сумме у них в итоге будет.

Такие пойдут до конца, если чувствуют за этим правду, в которую сами верят и ни за что не станут принимать участия в бессмысленных бойнях, запачкав звание военного жестокими преступлениями против невинного гражданского населения.

«Русские… наемники, не способны отступать. А если отступают - будьте уверены, они просто бегут за патронами», - это оценка наших ЧВК одним из сотрудников Blackwater. И, судя по группе Вагнера, так оно и есть. С такими врагу не договориться о перемирии, не пойти на сделку. Потому, что не только хлебом единым такие ребята живы. Есть нечто большее у русского военного, и не важно «регуляр» он или «наемник».»

Наши наемники такие замечательные, что их даже в Кремле чествуют. Руководитель ЧВК Дмитрий Уткин (Вагнер) на приеме в Кремле (крайний справа).

Да, смешно читать эти строчки в духе грубой и дешевой пропаганды. Все эти эти люди — солдаты, и будь то наши «сукины сыны» или не наши, просто делают свою работу (ведь кому-то нужно это делать) и стараются подороже продать свои жизни. Можно по-разному к этому относиться, только не надо делить их на злобных «псов войны» и белых и пушистых «диких гусей».

Партнер нашего сайта ЧОП «Север» предлагает услуги по установке охраны квартир, складов, офисов: http://s-sever.ru/ustanovka/ustanovka-oxrany-kvartiry.html

Posted in and tagged ,