Кто сможет сосчитать, сколько кладбищ советских воинов оставила за собой линия фронта? Десятки, сотни тысяч солдат покоятся в недрах сожженной земли. Среди братских могил России есть место, рядом с которым даже законченные циники не могут сдержать слез. Скромный обелиск с гранитной плитой, на которой большими белыми буквами выгравировано: «Детям, погибшим в годы Великой Отечественной войны».

Вот уже почти месяц шла война. Из Ленинграда в срочном порядке эвакуировали детей вглубь страны, подальше от Финской границы - в высших кругах считали, что враг придет именно оттуда. Эшелоны, потоками отправлявшиеся с Витебского вокзала, по дороге принимали новых пассажиров («Спасите и моего ребенка!», - умоляли родители. Как можно было им отказать?) и ехали дальше, к югу Ленинградской области. Никто не подозревал, что скоро перед двумя тысячами детей разверзнется жерло преисподней.

Вечером 17 июля состав остановился на узловой станции Лычково. Ночью и утром автобусами и машинами из окрестных сел привозили новых детишек. Долго ждали группу эвакуированных из Ленинграда детей, добравшихся до близлежащего Демянска. Как потом оказалось, в Демянск уже ворвались немецкие танки.

Евгения Фролова (Беневич) тоже была среди них - так рано повзрослевших ребят, не иначе как провидением свыше переживших трагедию в Лычково. В 1945 году она вернулась в Ленинград, где окончила ЛГУ, стала выдающимся публицистом. Ее воспоминания хранит потрепанная тетрадь со скорбной надписью на обложке: «18 июля 1941 года».

С утра на перроне царила суета. Подали товарный состав: некоторые вагоны еще продолжали мыть, в другие сопровождающие уже принялись рассаживать ребят. В предвкушении долгого путешествия на поезде малыши рассаживались по нарам, наблюдали за суматохой взрослых и живо беседовали друг с другом, а кто-то только готовился зайти внутрь. День был таким ясным, а небо таким голубым, что многим не хотелось прежде времени погружаться в духоту вагона.

- Смотри, самолет летит! - Закричала вдруг Аня, одна из восьми учениц школы №182, собравшихся у выхода из вагона. - Наверное, наш… Ой, смотрите, из него что-то сыплется!

Последнее, что увидели девочки перед тем, как их сознание заполнило какое-то непонятное шипение, оглушающий шум и резкий запах, это цепочка угольно-черных зерен, друг за другом выпадающих из самолета. Их отбросило к задней стенке вагона, на тюки с вещами. Раненые и оглушенные, девочки каким-то чудом выбрались из вагона и побежали к единственному близлежащему укрытию - ветхой будке-сторожке. Над ними резко спикировал самолет, ведущий пулеметный обстрел по капустным грядкам, по притаившимся в листьях малышам. «...Мы все в белых панамках, не понимали, что их видно в зелени. По ним немцы и целились. Видели, что дети и стреляли», - вспоминала свидетельница трагедии, Ирина Турикова

Оригинал взят у sokura в Трагедия на станции Лычково Оригинал взят у

Трагедия на станции Лычково. В небольшом поселке Лычково Новгородской области есть безымянная братская могила времен Великой Отечественной войны… Одна из многих в России… Одна из самых печальных…

Лычково не просто точка на карте Новгородской. Этот маленький поселок навсегда вошел в историю как печальное место,связанное с трагедией ленинградских детей. Трагедией, долгое время вычеркнутой из официальной летописи Ленинграда военных лет. Первая волна эвакуации жителей из Ленинграда началась 29 июня 1941 года. Она производилась в Демянский, Молвотицкий, Валдайский и Лычковский районы, тогда Ленинградская область. Многие родители просили сопровождающих поезд: «Спасите и моего ребенка!», и они забирали детей просто так. Состав постепенно увеличивался, и к моменту прибытия на станцию Старая Русса он насчитывал уже 12 вагонов-теплушек, в которых находилось около 3000 детей и сопровождающих их педагогов и медицинских работников. Вечером 17 июля 1941 года состав прибыл на первый путь станции Лычково, ожидая подхода очередной группы детей из Демянска. После полудня 18 июля вновь прибывших детей из Демянска начали размещать в вагонах состава. На второй путь прибыл санитарный поезд, из которого стали выходить легкораненые красноармейцы и санитарки, чтобы пополнить запасы продовольствия на привокзальном рынке. «Мальчишки угомонились, только заняв места за столами. А мы отправились к своему вагону. Одни залезли на нары отдыхать, другие рылись в своих вещах. Мы, восемь девочек, стояли в дверях. - Самолет летит, -сказала Аня, - наш или немецкий? -Скажешь тоже -«немецкий»… Его утром сбили. - Наверное, наш, - добавила Аня и вдруг закричала: -Ой, смотрите, из него что-то сыплется… А дальше - всё тонет в шипении, и грохоте, и дыме. Нас отшвыривает от дверей на тюки к задней стенке вагона. Сам вагон трясется и качается. С нар валятся одежда, одеяла, сумки… тела, и со всех сторон со свистом что-то летит через головы и вонзается в стены и в пол. Пахнет паленым, как от пригоревшего на плите молока.» - Евгения Фролова «Лычково, 1941 год». Немецкий самолёт бомбил эшелон с маленькими ленинградцами, летчики не стали обращать внимание на красные кресты на крышах вагонов. Женщины из этой деревни спасали оставшихся в живых, хоронили мёртвых. Точное число детей, погибших в этой трагедии, неизвестно. Удалось спасти очень немногих. Детей похоронили в братской могиле в селе Лычково, в одной могиле с ними были погребены и сопровождавшие их педагоги и медицинские сестры, погибшие под бомбежкой. Воспоминания учащихся Дзержинского района: Шестого июля 1941 года учащиеся школ Дзержинского района города на Неве и несколько преподавателей во главе со старшим, учителем ботаники школы №12 отправились пассажирским поездом с Витебского вокзала в Старую Руссу. Ленинградских детей предполагалось временно разместить в деревнях Демянского района, подальше от приближавшейся линии фронта.Из нашей семьи ехали трое: я (мне было тогда 13 лет) и мои племянницы двенадцатилетняя Тамара и восьмилетняя Галя. От станции Старая Русса до деревни Молвотицы детей должны были перевезти автобусами. Но этот вариант из-за тревожной обстановки (шла уже третья неделя войны) был изменен. Было решено доставить детей поездом до станции Лычково, а оттуда автобусами - в Молвотицы. В Лычкове получилась непредвиденная задержка. Семь дней пришлось ждать автобусов. В Молвотицы прибыли мы вечером, переночевали в школе по-походному, а утром ребят должны были развезти по намеченным деревням. Директор школы №12 Зоя Федоровна в начале июля уехала к мужу, накануне переведенному в Москву. Узнав по сводкам Совинформбюро, что примерно по тому месту, где разместили ее школьников, проходит одно из вероятных направлений удара противника, она, бросив все, приехала в деревню Молвотицы спасать ребят… Прибыв в Молвотицы, Зоя Федоровна застала в нашем лагере переполох. Оценив обстановку, прибывшая в Молвотицы Зоя Федоровна настояла на том, чтобы ребят немедленно вернули на станцию Лычково. К вечеру кто на автобусах, кто на попутных машинах добрались мы до Лычкова и разместились со своими вещами возле выделенных нам товарных вагонов. Поужинали в который уж раз сухим пайком: кусо­чек хлеба и две конфетки. Ночь провели кое-как. Многие мальчишки шныряли по станции в поисках еды. Основную массу ребят отвели в сторону от станции, на картофельное поле и в кустарник. Станция Лычково была сплошь заставлена эшелонами с какими-то цистернами, машинами и танками. В некоторых вагонах лежали раненые. Но был и порожняк. Утро для ребят началось с завтрака и погрузки вещей в вагоны. И в это время на станцию налетели фашистские стервятники. Два самолета сделали три захода на бомбометание с одновременным прочесы­ванием станции пулеметным огнем. Самолеты улетели. Вагоны и цистерны горели, потрескивая и распространяя удушливый дым. Между вагонами бегали испуганные люди, кричали дети, ползали раненые, прося о помощи. На телеграфных проводах висели лохмотья одежды. Бомбой, разорвавшейся возле наших вагонов, было ранено несколько ребят. Моему однокласснику Жене оторвало ногу, Асе повредило челюсть, Коле выбило глаз. Насмерть была сражена директор школы Зоя Федоровна. Дети похоронили свою любимую наставницу в воронке от бомбы. Горько и сиротливо выглядели две ее лаковые туфельки, поставленные ребятами на могиле…

Станция Лычково. Мемориал погибшим детям Официально о страшном происшествии практически ничего не было сказано. В газетах лишь скупо сообщили, что в Лычково подвергся неожиданному авиа-удару эшелон с детьми. Разбито 2 вагона, убит 41 человек, в том числе 28 ленинградских детей. Однако многочисленные очевидцы, местные жители, сами дети своими глазами видели гораздо более страшную картину. По некоторым оценкам в тот летний день 18 июля под фашистским обстрелом погибло более 2 тысяч детей. Всего за годы блокады из Ленинграда было эвакуировано почти 1,5 миллиона человек, среди которых около 400 тысяч детей. Немногих, очень немногих оставшихся в живых - раненых, искалеченных, удалось спасти местным жителям. Остальных - останки безвинно погибших, разорванных снарядами, детей похоронили здесь же на сельском кладбище в братской могиле. Это были первые массовые жертвы Ленинграда, вокруг которого 8 сентября 1941 года замкнулось кольцо сухопутной гитлеровской блокады и которому геройски, мужественно предстояло выдержать эту почти 900-дневную осаду и победить, разгромить противника в январе 1944 года. Память о погибших в далёкой для новых поколений войне жива и по сей день. Казалось, что детей увозят как можно дальше от беды, которая грозит городу - Ленинграду. Однако роковые ошибки привели к страшной трагедии. Руководство в первые недели войны было уверено, что опасность Ленинграду грозит со стороны Финляндии, поэтому дети отправлялись в те места, которые посчитали безопасными - южные районы Ленинградской области. Как оказалось, детей везли прямо навстречу войне. Им суждено было попасть в самое огненное пекло. О трагедии, произошедшей на станции Лычково по вине недальновидных чиновников, надо было просто забыть, как будто бы её не случилось. И о ней как бы забыли, не упоминая ни в каких официальных документах и публикациях. Сразу после войны на могиле детей в Лычково поставили скромный обелиск со звездочкой, потом появилась плита с надписью «Ленинградским детям». И это место стало святым для местных жителей. Но масштаб трагедии города Ленинграда было трудно осмыслить - многие из этих родителей уже давно лежали на Пискарёвском кладбище или погибли на фронтах.

ТРАГЕДИЯ НА СТАНЦИИ ХАЙЯМ

18 февраля 2004 года на одной из железнодорожных станций провинции Хорасан, на северо-востоке Ирана, сошел с путей и взорвался грузовой состав, который перевозил 17 вагонов серы, шесть цистерн бензина, семь вагонов удобрений и 10 вагонов хлопка. Поскольку все вышеперечисленное очень хорошо горит, на станции начался мощный пожар. При его тушении прогремел еще один взрыв. В результате более 320 человек погибли, ранения и ожоги различной степени тяжести получили около 400 человек, 90 человек пропали без вести, сильно пострадали окрестные населенные пункты. По мнению следственной комиссии, в данном случае люди снова столкнулись с наиболее распространенной причиной техногенных катастроф – обычной халатностью.

К взрывам на транспортных линиях, проходящих через мирные города и поселки, современному человеку, увы, не привыкать. Трагедии, подобные иранской, происходят ежегодно, унося жизни людей, причиняя ущерб постройкам и технике. В последнее время аварийные ситуации участились, а масштаб их последствий имеет нехорошую тенденцию к постоянному росту. Причин этому предостаточно: перегруженность многих транспортных узлов, нехватка персонала, устаревшая техника, трагические случайности, природные катаклизмы, чья-то злая воля и, как ни банально это звучит, обыкновенная халатность.

По словам представителя иранских властей Вахида Баркечи, трагедия произошла на станции Хайям. Она расположена в провинции Хорасан, в 20 километрах от города Нишапур и в 70 километрах от города Мешхед. Железнодорожный состав из более чем 100 грузовых вагонов без локомотива спокойно стоял на запасном пути на станции Абумослем в районе Нишапура. Внезапно он без видимых причин пришел в движение и тронулся под уклон, в направлении соседней станции – Хайям, постепенно наращивая скорость. В первых официальных сообщениях, распространенных средствами массовой информации, выдвигалась версия, по которой вагоны сдвинулись в результате имевших в тот день место сотрясений почвы. И действительно, ранним утром 18 февраля сейсмическая станция на северо-востоке Ирана зарегистрировала подземные толчки силой 3,6 балла по шкале Рихтера. Другой вопрос, насколько сильно колебания почвы ощущались в районе Абумослема и могли ли они столкнуть с места тяжело груженные вагоны и цистерны… Над этим, правда, в первые часы после катастрофы никто не имел возможности задуматься всерьез.

Как бы там ни было, разогнавшийся состав продолжал набирать скорость и на станции Хайям врезался в другой грузовой поезд, который стоял на пути следования оказавшихся без контроля вагонов: машинист не успел убрать ожидавший погрузки состав из-под удара. В результате мощного столкновения 50 абумослемских вагонов оказались вынесены за пределы железнодорожной колеи. До сих пор осталось невыясненным, когда же прогремел первый взрыв – до того, как неуправляемый состав сошел с рельсов, или после того, как вагоны, груженные горючими материалами, перевернулись. Похоже, это уже не так важно, ведь разница в несколько минут не могла спасти обреченных на гибель людей.

Итак, после столкновения над одной из цистерн с бензином взвилось ревущее пламя. Наличие в соседних вагонах хлопка, серной кислоты и удобрений способствовало тому, что через несколько минут на станции бушевал шквал огня. Сразу же после крушения поезда к месту катастрофы были направлены бригады пожарных и квалифицированных спасателей, которые приступили к ликвидации последствий столкновения. Естественно, первыми пытались погасить пылающие цистерны с горючим. Именно в этот момент произошел второй взрыв, значительно превышающий первый по мощности: это не выдержали остальные цистерны с нефтью. В результате на станции оказалось много погибших – в основном это были пожарные и спасатели. Кроме того, второй взрыв стал причиной смерти многих местных жителей и нескольких высокопоставленных чиновников: губернатора провинции Хорасан, мэра, шефа пожарной охраны и главного энергетика города Нишапур. Тогда же пропал без вести управляющий железной дорогой в данной провинции.

Этот взрыв оказался настолько сильным, что его слышали даже в населенных пунктах, расположенных в 75 километрах от места катастрофы. А взрывная волна, которая прошлась по окрестностям, выбила стекла во всех домах, находящихся в радиусе 10 километров от эпицентра. Но больше всего досталось пяти близлежащим деревням: они попали в зону поражения огнем и были практически полностью сожжены. Этим объясняется огромное количество жертв катастрофы на станции.

Путаницу в сообщения о трагедии поначалу внесло государственное телевидение Ирана. Сразу после аварии оно сообщило о столкновении двух проездов – грузового и пассажирского. Журналисты сразу же стали прикидывать возможное количество жертв… Только спустя сутки стало известно, что катастрофа затронула два грузовых состава.

На аварийном участке железной дороги временно было закрыто движение всех поездов. Дело в том, что даже 19 февраля пожарные все еще продолжали сражаться с огнем: потушить его никак не удавалось, и угроза новых взрывов была вполне реальной. Тем более что в сошедшем с рельсов составе еще оставались цистерны с горючим, которых не коснулось пламя. Чтобы избежать появления новых, бессмысленных жертв, в радиусе километра от горящих вагонов были выставлены кордоны войск. Тогда же, 19 февраля, в городе Нишапур власти объявили трехдневный траур.

В конце концов иранским пожарным удалось потушить адский огонь, бушевавший более суток на месте взрыва. Ликвидация пожара осложнялась большой концентрацией токсичных веществ, которые попали в воздух при взрыве бензина и химикатов: работать в такой ядовитой атмосфере было чрезвычайно трудно, некоторые спасатели получили серьезные отравления.

После того как известие о трагедии в Хорасане поступило в средства массовой информации, Генеральный секретарь ООН направил правительству и народу Ирана свои соболезнования. Кофи Аннан заявил также, что Организация Объединенных Наций готова оказать пострадавшим помощь.

На место катастрофы в первые же часы выехала правительственная комиссия. Представители властей и специалисты собирались установить подлинные причины аварии. Первая же выдвинутая ими версия не отличалась оригинальностью и предполагала проведение на станции очередного террористического акта – увы, в настоящее время эта тема является, пожалуй, самой больной для социума. Естественно, что при таком стечении обстоятельств подобное объяснение происшедшего кажется наиболее вероятным, и власти начинают ждать, какая же из группировок возьмет на себя ответственность за проведение взрыва. Однако иранцы быстро разобрались в ситуации и не стали искать черную кошку в темной комнате: «повесить» катастрофу было явно не на кого. Губернатор провинции Хорасан Хасан Расули уже 23 февраля выступил с официальным заявлением о том, что следователи отвергают версию о теракте. «Специально назначенные для расследования комиссии, в которые вошли специалисты из иранского железнодорожного ведомства и правоохранительных органов, отвергли возможность осуществления диверсии», – было сказано в выступлении. А появившуюся в средствах массовой информации версию о том, что злополучный поезд могло привести в движение землетрясение, комиссия вообще не сочла достойной внимания и потому не рассматривала: толчки в районе станции были настолько слабы, что практически не ощущались. Тем более, они не могли стать причиной спонтанного движения многотонного состава. Единственной же правдоподобной причиной трагедии, по мнению специалистов, является… обыкновенная халатность ответственных лиц, «удачно» дополненная техническим отказом тормозной системы и возможной ошибкой персонала.

Злой умысел, равнодушие и некомпетентность… Как часто они оказываются на одной чаше весов! И хотя недобросовестное исполнение собственных обязанностей юридически никак терроризмом не является, плачевные результаты и того и другого часто друг друга стоят. И если с терроризмом можно еще хоть как-то бороться, то что делать с извечной уверенностью каждого из нас в собственной безнаказанности? Любой человек хоть раз в жизни идет на поводу… обстоятельств, нехватки времени, плохого самочувствия – какая разница? И предпочитает «не заметить» допущенной в работе небрежности, позволяет себе поверхностно выполнить профессиональные обязанности. При этом все – независимо от возраста, характера и мировоззрения – надеются на тот самый извечный «авось». Это касается не только братьев-славян, которых во все века упрекали в некоторой беспечности, – в данном отношении люди проявляют завидное единодушие. Примерами могут служить аварии на атомных станциях в разных странах мира, катастрофы танкеров, дома, не рассчитанные на сейсмическую активность и, тем не менее, возведенные в зонах землетрясений… Халатность – вот то, что, по всей вероятности, объединяет всех представителей человеческой расы. Хорошо бы найти иные, более оптимистические, точки соприкосновения..