Эвены (прежнее назв.- ламуты), один из народов на С. Сибири; живут в нек-рых р-нах Магаданской и Камчатской обл. и в сев. р-нах Якут. АССР (к В. от р. Лены). Числ. 12 тыс. чел. (1970, перепись). Говорят на эвенском языке. По происхождению и культуре близки эвенкам. Осн. занятия в прошлом - оленеводство и охота, а у береговых Э.- рыболовство и мор. зверобойный промысел. По религии Э. формально считались православными (с 19 в.), но сохраняли различные формы дохрист. верований (шаманство и др.). За годы Сов. власти в х-ве, культуре и быту Э. произошли коренные изменения. В 30-х гг. у Э. была создана своя письменность, ликвидирована неграмотность. MH. кочевые Э. перешли к оседлости. В колхозах, помимо традиц. занятий, получили развитие животноводство, звероводство и земледелие.

В. А. Туголуков.

Использованы материалы Большой советской энциклопедии.

Автоэтноним (самоназвание)

Эвен : Происхождение этнонима «эвен», которое считается более древним, чем «эвенк», связывается либо с древними оленеводами увань, которые упоминаются в китайских источниках VII в., как жители горной тайги Забайкалья, либо с собственно эвенским словом восточных говоров эвэн, «местный», «здешний», «спустившийся с гор.»

Основная территория расселения

На географической карте этническая территория эвенов образует почти правильный квадрат, стороны которого, на севере ограничены побережьем Северного Ледовитого океана, на юге, Охотским побережьем, на западе, бассейном Лены севернее Якутска, на востоке, р. Анадырь и собственно Камчаткой. Они не имеют своей национальной автономии и расселяются на территории Якутии, Чукотского и Корякского АО, Камчатской и Магаданской обл. и Хабаровского края. Большая их часть живет в автономиях Северо-Востока Сибири (1959 - 53.5%, 1970 - 67.7%, 1979 - 47% ?). Около 10% (1979) эвенов живут вне зоны традиционного расселения. Доля городских жителей характеризуется ниже средним, для сибирских народов, показателем (1959 - 5.8%, 1970 - 17%, 1979 - 17.9%). В пределах этих административных единиц, они контактируют с якутами, юкагирами, чукчами, коряками, ительменами, эвенками и русскими.

Численность

В связи со сложным этническим определением эвенов, в переписи 1897 г. они учтены в разряде «тунгусы собственно (включая идентичных с ними ламутов и орочонов) - 62.068 душ (с поправкой 64.500 душ), составляющие 81.2% всего тунгусского племени». Извлечение из этих данных, количества собственно эвенов - 3131 чел. В последующих переписях фиксируется следующая динамика численности эвенов: 1926 - 2.044, 1959 -9.121, 1970 - 12.029, 1979 - 12.523, 1989 - 17.199.

Этнические и этнографические группы

Наряду с выше приведенными этнонимами, существуют обозначения для локальных групп дондыткиль, от донрэ, дунрэ, «земля», «суша», «материк», т.е. «материковые» противопоставляющие приморские и континентальные группы. Эвенское слово мэнэ «оседлый» использовали эвены-оленеводы для обозначения «пеших тунгусов» Охотского побережья.
В эвенской этнонимике, кроме того, существовало большое количество терминов для обозначения мелких территориальных групп, например: донрэткэн «глубинные», наманкан «жители побережья моря», бытовала традиция обозначения эвенов по их родовым именам, например: тюгес, дуткиль и т.п.
Коряки называли эвенов кояямко, возможно от корякского коянга = «домашний олень», ямкын = «кочевье», «стойбище», юкагиры, эрпэйэ.

Антропологические характеристики

Байкальский антропологический тип североазиатской расы.

Язык

Эвенский : Северная, тунгусская подгруппа тунгусо-маеньчжурской группы Уральской языковой семьи. Диалекты эвенского языка территориально объединяются в восточную, среднюю и западную группы.

Писменность

Преподавание национальных языков в школах ведется на языке титульной национальности, обучение в интернатах ведет к утрате родного языка, в том числе и на бытовом уровне, распространение русского языка в качестве языка межнационального общения, все эти факторы влияют на функциональность эвенского языка в их культуре. Письменность для эвенского языка на основе латинской графики была разработана в 1931 г, в 1936 г., она была переведена на кириллицу. В 1932-1934 гг. были разработаны школьные программы и учебники для преподавания эвенского языка.

Религия

Православие : Эвены были одним из наиболее христианизированных народов Севера, чему способствовала активная миссионерская деятельность. В местах расселения эвенов строились православные церкви и часовни. В 50-е годы ХIХ в. протоиерей С. Попов издал на эвенском языке тексты молитв, Евангелие и «Тунгусский букварь» на церковной основе. Священник А. Аргентов, указывал, что на Колыме «язычники вывелись» уже в начале ХIХ в. Христианство охватывало практически все стороны жизни эвенов. Рождение, брак, смерть, бытовое поведение, исполнение обрядов и праздников, все регулировалось православной традицией. Характерно, что гижигинские эвены заключали браки с коряками, только в том случае, если они принимали православие. Обязательными в убранстве жилища, вне зависимости от его типа, были иконы, которые при перекочевке перевозились на специально предназначенном для этой цели олене. Еще в 1925 г., на съезде эвенов Ольской волости ими была высказана просьба «дать приходского священника на Олу, а то родится ребенок, не знаешь как его назвать и крестить некому.»
В ХХ столетии, в период активной антирелигиозной пропаганды, направленной против христианства, среди эвенов можно наблюдать типичную для сибирских народов тенденцию. Она состоит в частичном возврате, в весьма редуцированном виде, к фрагментам обрядности жизненного цикла и норм промыслового и бытового поведения, базирующихся на основе традиционного миропонимания и шаманизма, в среде представителей старшего поколения.

Этногенез и этническая история

История эвенов неразрывно связана с тунгусоязычным населением Восточной Сибири и определяется сравнительно поздним временем. Особенности культуры, языка и антропологического типа эвенов, специфичные по отношению к эвенкам, сформировались в результате взаимодействия тунгусов с аборигенами края коряками и юкагирами. В каждом конкретном случае, социально-экономические, демографические и исторические причины влияли на сочетание тунгусских и палеоазиатских компонентов, которое и определяет внутреннее разнообразие культуры современных эвенов. Расселение тунгусов на востоке Сибири связывается с освоением якутами бассейна р. Лены, где, в течение ХVI в. происходило завершение этногенеза и формирование основ якутской культуры. В ХVII в. русские встретили эвенов в горной области Верхоянского хребта и на побережье Охотского моря. В этот период их этническая территория на севере, на побережье, граничила с коряками, а в верховьях Индигирки и Колымы, с юкагирами.
Уже в это время намечается несколько направлений развития эвенской культуры. Основу формирования «пеших тунгусов», которые в ХVII в. расселялись на Охотском побережье в междуречье рр.Ульи и Олы, в основном в бассейне р. Охоты, составили оленные группы эвенков, вышедших в ХV-ХVI вв. на Охотское побережье и, в условиях благоприятных для ведения промыслового хозяйства (рыболовство и охота на морского зверя), отказавшихся от оленеводства. Здесь они смешались с оседлыми коряками и их культура приобрела «палеоазиатский» облик. Здесь сложились две группы «пеших тунгусов». Южная, охотская, представители которой тесно взаимодействовали с оленными эвенами и северная, тауйская, с оленеводами практически не связанная. Культура этих территориальных подразделений была сходной, но язык различался на уровне диалектов. Их численность в ХVII в. определялась в 4.800 чел., но эпидемии оспы во второй половине ХVIII в. унесли жизни почти 3.500 чел. В 30-е гг. численность тауйской группы составляла 560, а в 1897 г., всего 187 чел. В ХVIII - ХIХ вв. остатки «пеших тунгусов» активно включаются в процессы интеграции с оседлыми коряками, якутами и русскими. В результате, на Охотском побережье складывается группа «камчадалов», говорящих на «испорченном» русском языке, занимающихся рыболовством, отчасти огородничеством, скотоводством и разводящих ездовых собак. Внешние особенности их материальной культуры характеризовались сочетанием русской и якутской традиций. Общая оценка истории «пеших тунгусов» состоит в том, что к началу 20-х гг. ХХ в., как отдельная этнографическая группа эвенов, они перестали существовать.
Иначе происходило развитие эвенов-оленеводов и именно их культура, оценивается как собственно эвенская. В ХVII в. они довольно активно начинают продвигаться на север по побережью Охотского моря, вступая в контакты с коряками, которые оказывали им сопротивление, что нашло отражение в одном из названий эвенами коряков - в у л ы н, «враг», »неприятель».
В конце ХVIII - начале ХIХ вв. эвены осваивают бассейн р. Анадырь и вступают в контакты с чуванцами, а по р.Чаун, с чукчами оленеводами. В 40-х годах часть гижигинских эвенов переселяется на Камчатку, где они расселяются довольно широко, освоив территории, лежащие на запад от Срединного хребта.
Наиболее интенсивные контакты эвенов с юкагирами происходили в бассейне р. Колымы и протекали по направлению ассимиляции аборигенов. Так, еще в 1700-х гг. в верховьях Колымы юкагиры в полтора раза превосходили эвенов, но в 30-е гг. ХVIII в. соотношение численности изменилось в пользу последних. Мог иметь место и обратный процесс, в частности, одно из подразделений II Дельянского рода колымских эвенов усвоили юкагирский язык и культуру. В бассейн Индигирки эвены проникают с юга и постоянно обосновываются там в начале ХVIII в. К середине ХIХ в. они были достаточно сильно смешаны с юкагирами, демонстрируя ту же тенденцию, что и на Колыме. По В.Иохельсону, на рубеже ХIХ-ХХ вв., на Индигирке всего несколько человек знали юкагирский язык.
Из прочих направлений сложения этнической территории эвенов, можно отметить существование с ХVII в. алданской группы, которые в последствии начинают расселяться на север, в бассейн р. Яны и в низовьях Лены, где, опять же вступают в контакты с юкагирами, которых частично вытесняют, а частично ассимилируют. К концу ХIХ в. между Леной и Яной сложилось смешанное эвено-юкагирское население, в связи с формированием северной этнографической группы якутов, в значительной степени объякученное. Активная ассимиляция юкагиров и коряков в течение ХVII-ХIХ вв., привела к значительному увеличению численности оленных эвенов: в середине ХVII в - 3.600, в 60-е гг. ХVIII в. - 6.500, конец ХIХ в. - 9.500 человек. Основным направлением формирования особенностей эвенской культуры, явилась их интеграция в оленеводческую традицию народов Северо-Восточной Сибири, в ее состав вошли тунгусский, палеоазиатский и якутский компоненты.

Хозяйство

Интегративные процессы лежали и в основе формирования эвенской культуры, оценка которой соответствует общесибирской закономерности. «У народов, в большей степени сохранивших традиционное хозяйство, особенно оленеводство, больше сохраняется национальная культура и, как правило, родной язык.»
Исторически, хозяйство эвенов формировалось в виде комплексной экономики, сочетавшей занятия таежным промыслами, рыболовством и оленеводством. По сравнению с эвенками, оленеводство эвенов в большей степени имеет продуктивную, а не транспортную направленность. Именно потребностями оленеводства определялся их образ жизни и атрибутика культуры.
В ходе этнокультурных контактов у эвенов сложилось несколько региональных вариантов культуры. На Камчатке, быстринская группа эвенов занималась исключительно оленеводством чукотско-корякского типа, северокамчатские эвены, оленеводство сочетали с промыслами. У эвенов Охотского побережья фиксируется три зональные группы хозяйств: горно-таежная, с приморской территорией практически не связанная (оленеводческая), промежуточная, к которой относились около 70% эвенских хозяйств (оленеводческо-промысловая) и приморская, состоящая из эвенских хозяйств утративших оленей (промысловая). Эвены Якутии также занимались оленеводческо-промысловой деятельностью, но атрибутика их культуры, в большей степени соответствует тунгусо-якутской оленеводческой традиции. Из хозяйственных занятий, исторически не свойственных тунгусам, как следствие влияния якутов, можно отметить распространение среди эвенов, скотоводства и прежде всего коневодства в Оймяконском районе и на Охотском побережье, в районе прохождения Охотско-Камчатского тракта. Дискретно оно представлено в культуре эвенов севера Якутии и камчатских ламутов. Разведение преимущественно лошадей, было связано, прежде всего, с возможностью их использования в качестве транспорта в промысловом хозяйстве эвенов.
Хозяйственный цикл эвенов делился на шесть периодов, четыре из которых соответствовали основным временам года и два дополнительных, предвесенний и предзимний, имевших важное значение для оленеводческого хозяйства. Каждый из этих периодов определял приоритеты и сочетание видов хозяйственной деятельности, способов кочевания, организации поселений и т. п. Счет месяцев велся по месяцам, с использованием двух видов календарей. Один, более традиционный, «по частям тела». У охотских эвенов год начинался с сентября, который назывался месяцем «подымающейся тыльной поверхности кисти руки» (левой) и заканчивался августом, месяцем «подымающейся кисти руки, сложенной в кулак» (правой). Другой календарь был собственно православный и изготавливался он в виде деревянной дощечки, на которой метками обозначались дни, месяцы, сезоны года и церковные праздники, в него вносились и семейные даты.
По территории расселения значительно варьировал транспорт, особенно олений. Для эвенов Якутии был свойственен тунгусо-якутский тип упряжного оленеводства, на Колыме и Камчатке, чукотско-корякский, на Охотском побережье, вьючно-верховое оленеводство сибирского типа. В местах распространения упряжного оленьего транспорта, он, как правило, сосуществовал с традиционным для тунгусов вьючно-верховым оленеводством.

Традиционная одежда

Более традиционной является эвенская одежда, соответствующая общетунгусскому костюму. Заимствование отдельных элементов и деталей, фиксируется, прежде всего, в виде промысловой одежды у мужчин, это палеоазиатская одежда «глухого» кроя. Эвенскую женскую одежду, вероятно, в связи с ее эстетическими свойствами, она нарядно декорирована, охотно использовали палеоазиатсткие женщины. В качестве материала для изготовления одежды использовались шкуры морских животных.

Традиционные поселения и жилища

Как и хозяйство, материальная культура эвенов сочетает в себе элементы различного происхождения. При наличии мобильных кочевых стойбищ, эвены-скотоводы устраивали летние скотоводческие стоянки сайылык, не отличающиеся от якутских. Разнообразными были и жилища – тунгусский чум с берестяным или ровдужным покрытием, якутский балаган, весьма широкое распространение среди эвенов получил цилиндрическо-конический чум, близкий чукотско-корякской яранге. Заимствованные типы жилища, обычно в деталях, адаптировались в связи с эвенской традицией: ориентировка входа жилища в пространстве зимой на юг, летом на северо-запад, отсутствие, в отличие от палеоазиатов, в жилище пологов, устройство очага, социализация пространства жилища и т.п.

Пища

Модель питания эвенов определялась видами хозяйственной деятельности, но в основе имела общетунгусские истоки.
Это преобладание мясной пищи, причем, несмотря на значительный удельный вес в хозяйстве домашнего оленеводства, в пищу предпочитали использовать мясо диких животных, специфичной является и технология приготовления мяса способом жарения. Спецификой системы питания эвенов является увеличение дли рыбных блюд и их разнообразие, а также региональное распространение молочной пищи.

Социальная организация

Общетунгусские черты в организации эвенского общества представлены его родовой организацией. В ХVIII в. у эвенов формируются, так называемые, административные роды, в состав которых входят не только кровные родственники, но и соседи по территории проживания. Эти объединения выступают в качестве субъектов экономического права в сфере организации хозяйственной жизни, уплаты ясака и т.п. Традиционные родовые связи реализуются через нормы экзогамии, институты родовой взаимопомощи, по перераспределению мясной добычи между всеми членами стойбища (обычай «нимат»), что обеспечивало патронат над всеми сородичами, систему родовых культов. Внутренняя структура эвенского общества базировалась на половозрастной стратификации, которая и определяла социальные роли каждого человека.
В эвенском обществе отмечается особая мягкость в отношении к детям, они «глаза» матери, «душа» отца. Их не принято было наказывать, гость вошедший в жилище, здоровался за руку даже с маленькими детьми, если они уже умели ходить. Имянаречение проводили, когда ребенок начинал «лепетать», угадыванием имени родственника, воплотившегося в нем. Эти имена, в детском возрасте, не членами семьи не применялись. В 3-5-и летнем возрасте детей крестили и православное имя становилось официальным, а традиционное использовалось в домашнем обиходе. Социализация детей происходила через игры, имитирующие основные виды взрослой деятельности в соответствии с половой принадлежностью. До 7 - 8 лет дети были связаны с домом, мальчиков после этого начинали брать на ближнюю охоту или на выпас оленей, с 14-15 лет мальчики могли охотиться самостоятельно.
Брачный возраст устанавливался в 16-17 лет, были возможны и ранние браки. Воспитание детей, в случае отсутствия родителей, возлагалось на сородичей, был распространен обычай аванкулата. При заключении брака обязательно выплачивался калым, обычно оленями. Основным типом семьи эвенов была малая с четкими сферами разделения труда, но паритетными ролями супругов в принятии общесемейных решений. Для эвенского общества характерен высокий статус женщины в общественной жизни, в то время как в экономической и имущественной сферах, в условиях патриархальных отношений и начал социальной дифференциации, главенствующее положение занимает мужчина. Большую роль в общественной жизни эвенов играли люди старшего поколения, знатоки и хранители традиции. Неформальной была роль старейшины рода, локальной группы, организатора хозяйственной и общественной жизни. Эта традиция, в свое время, была использована царской администрацией в формировании института старост - т э р э с т э эвенских административных родов. Неимущие старики народились под полным покровительством сородичей.

Современные этнические процессы

Современное этнокультурное развитие эвенов определяется историей их формирования и контактами с соседними народами, степень интенсивности которых, в ХХ столетии, в значительной мере зависела и от социально-экономических процессов, протекавших в Сибири. В целом, они носят интеграционный характер, но в разных этнокультурных средах и в различных сферах культуры, они имели разную направленность. Так, в Корякском АО, в процессе укрупнения хозяйственных центров, эвенские по составу артели интегрировались с корякскими и чукотскими, что отразилось на системе брачных связей. Например, в 1956 г. в Окланском с/с было 64 семьи: 30 эвенских, 12 корякских, 5 эвено-корякских, 17 русских, в Ачайваямском с/с 68 чукотских, 9 эвенских, 24 смешанных, в т.ч. 6 русско-эвенских, 1 эвенско-русская, 7 эвенско-чукотских, 2 чукотско-эвенские. В 1968 г. в результате социолого-лингвистических исследований в Корякском НО было отмечено, что в пределах основных населенных пунктов проживания эвенов, на 28 эвенских семей, приходится 22 смешанные, в которых одним из супругов является эвен. Аналогичную картину можно наблюдать и на севере Магаданской области в Билибинском районе, пос. Омолон (1973), где на 38 эвенских семей приходилось 11 смешанных: 6 чукотско-эвенских, 3 якутско-эвенских, 1 юкагиро-эвенский и 1 русско-эвенский. В целом, для межнациональных браков в районах, где проживают эвены, в начале 80-х гг. составляла 20-35% от числа всех заключаемых браков.
На севере Якутии, в 30-е годы, для эвенов были характерны консолидационные процессы, когда, в ходе «коренизации» всех сторон жизни, обособленные территориально группы эвенов, начинают объединяться на территориях, тяготеющих к крупным хозяйственным центрам - пос. Батагайалыта, Хараулах и ряду других. С другой стороны, в 60-е гг., это способствовало интеграции эвенов с северными якутами. Так, в 1962 г. в пос. Хараулах, эвены практически полностью сблизились с якутами и сохранили только отдельные элементы языка, материальной культуры, самосознания, восходящие к эвенской традиции. Сходную картину можно наблюдать и в Юго-Восточной Якутии, где в конце 50-х годов проживало более 600 эвенов, сосредоточенных, в основном, в Оймяконском районе (572 чел.). Здесь, на 96 однонациональных эвенских браков среди сельского населения, приходится 42 межнациональных, причем 38 с якутами. Традиции заключать браки с якутами здесь достаточно стойкие, что фиксируется в эвенских генеалогиях.
Для эвенов Охотского побережья, установка на заключение межнациональных браков менее характерна, что объясняется преобладанием здесь собственно эвенского населения. Так, в конце 60-х гг., в Охотском районе Хабаровского края жило 1175 эвенов и только 228 якутов, в Аркинском с/с, из 196 хозяйств, 144 были эвенские, 32 якутские и 20 русские, в пос. Арка было зафиксировано всего 17 межнациональных браков.
Упрочение территориальных связей эвенов с другими народами, препятствовало консолидации локальных подразделений этого народа в единую культурную общность. Стойкая ориентация в системе межнациональных браков, объяснима не только из демографической ситуации, но и обязательным для эвенов следованием нормам родовой экзогамии. Поскольку территориальные подразделения были малочисленными и часто формировались на основе родственных связей, супругов приходилось выбирать в иноэтничной среде. Выбор национальности ребенка определялся по общесибирской закономерности. В случае брака с приезжим, по супругу коренной национальности, а в случае с представителем другого народа Севера, по основной национальности, представленной в конкретной административной единице. Среди эвенов, возможны были и другие случаи: по роду занятий, к тунгусам могли причислять якутов и даже русских, если они занимались оленеводством или промыслом; по национальности отца, случай достаточно типичный, когда оба родителя принадлежат к коренным национальностям; по традиции, по территории, на которой в прошлом обитал другой народ, например, причисление эвенов к юкагирам. Данные случаи выходят за пределы выбора национальной принадлежности ребенка членами семьи, но имеют общественно значимый характер.
Межэтнические связи эвенов наглядно проявляются в сфере языка и для территории проживания эвенов определяются как взаимная языковая ассимиляция. Эвенский язык относится к северной (тунгусской) подгруппе тунгусо-маньчжурской группы алтайской языковой семьи и подразделяется на две группы говоров, восточную (Охотское побережье, Камчатка и Колыма) и западную (Якутия). По переписи 1979 г. 56.7% эвенов определяют его в качестве родного, в то же время, 52% эвенов свободно владеют русским и 13.6% другими языками. Наиболее распространенным среди эвенов является якутский язык, выступающий, наряду с русским, в качестве языка межнационального общения, в эвенских семьях он часто считается родным. Существуют примеры языковой ассимиляции. Так, в 1953 г. в пос. Хараулах из 224 эвенов, только 63 понимали эвенскую речь и 8 представителей старшего поколения говорили по эвенски. В современных условиях эвенский язык бытует в формах, характерных для народа Севера, не имеющего своей автономии.

Библиография и источники

Гурвич И. С., Этническая история северо-востока Сибири, M., 1966.

История и культура эвенов. СПб., 1996.

Этническое развитие народностей Севера в советский период. М., 1987.

Этнокультурные процессы у народов Сибири и Севера. М., 1985.

Преобразования в хозяйстве и культуре и этнические процессы у народов Севера. М., 1970.

Эвены Камчатской области // Тр. ин-та этнографии. 1960. Т.56. С. 63-91./Гурвич И.С.

Эвены и эвенки Юго-Восточной Якутии. Якутск, 1964./Николаев С.И.

Эвены Магаданской области. М., 1981./Попова У.Г.

Численность -17199 человек.
Язык - тунгусо-маньчжурская группа алтайской семьи языков. Расселение - Республика Саха (Якутия), Хабаровский край, Магаданская и Камчатская области.

Самоназвание - эвены, в этнографической литературе известны как ламуты (от эвенк, ламу - «море»). Распространены региональные самоназвания - орочиел, илкан и др. Коряки называли их кояямко, кояямкын - «оленеводческое стойбище». В эвенском языке более десяти говоров, объединенных в восточное, среднее и западное наречия. Эвенский считают родным 43,9 %. Расселение тунгусоязычных племен из Прибайкалья происходило в первом тысячелетии н.э. Важную роль в этом сыграли контакты с аборигенным палеоазиатским, а также пришлым монголо- и тюркоязычным населением Сибири.

Переселение якутов на Среднюю Лену (X - XIII вв.) вызвало продвижение эвенов на северо-восток Сибири, сопровождавшееся ассимиляцией юкагиров и коряков. В свою очередь, часть эвенов подверглась ассимиляции якутами. Приход русских в Восточную Сибирь в XVII в. привел к освоению эвенами новых территорий вплоть до Чукотки и Камчатки. В соответствии с традициями ведения хозяйства население делится на оленеводческое в горно-таежной зоне, занимающееся также охотой и озерно-речным рыболовством (дон-рэтпкэн - «глубинные», «внутренние», т.е. кочующие внутри континента); охотничье-рыболовно-оленеводческое при равном значении всех отраслей (на-матпкан - «приморские жители», от нам - «море»), кочующее весной из континентальной тайги к побережью Охотского моря, а осенью - обратно; безоленное оседлое прибрежное рыболовно-зверобойное с разведением ездовых собак на Охотском побережье (мэнэ - «оседлые»). Хозяйственный годовой цикл делился на шесть сезонов: раннюю осень (мон-гпэлсэ), предзимье, или позднюю осень (болэни), зиму (гпугэни), предвесенье, или раннюю весну (нэлкэни), позднюю весну (нэннэии), лето. У якутских и камчатских эвенов сохранилось коневодство якутского типа.

В горно-таежной зоне преобладало верховое и вьючное оленеводство. В лесотундре ездили на прямокопыльных нартах, заимствованных у якутов; на Камчатке и в пофаничных с чукчами и коряками районах известны заимствованные у них дугокопыльные нарты. Верховой езде обучали с раннего детства. Садясь верхом на оленя, опирались на палку-посох (мужской - нимка-ми, женский - тпийун), управляли им справа. Эвены вывели свою породу домашнего оленя, отличающуюся большим ростом, силой и выносливостью. Их небольшие стада находились на вольном выпасе. Важенок доили. Было известно и крупнотабунное (мясо-шкурное) оленеводство со средним размером стада в 500 - 600, а прежде - до 5 тыс. оленей. Ухаживали за животными мужчины. Отлавливали оленей с помощью аркана (маутп), на шею подвешивали колокольчик (чог), по звону которого определяли местонахождение животного.

Перекочевки (нулгэ) совершали на 10 - 15 км. Обычно первым в аргише-караване ехал глава стойбища или опытный оленевод. За ним на поводу - вьючный олень (нэу-эрук) вез главу аргиша, святыни, иконы. Далее следовала верхом жена с детьми от трех до семи лет, которая вела за собой двух-трех оленей (онесэк и кунарук). За нею двигались остальные женщины, каждая вела за собой от семи до двенадцати вьючных оленей. Последний в караване олень (чора-рук) вез детали каркаса жилища.

Промышляли соболя, белку, красную и черно-бурую лисицу, горностая, росомаху, выдру, дикого оленя, лося, горного барана, зайца, гуся, уток, рябчиков, куропатку, глухаря и др. Охотничьим орудием служили лук (нууа), копье (гид), копье-пальма (огпка), нож (хиркан), самострел (бэркэн), ловушка-пасть (нан) и ружье. Охотились верхом на оленях, на лыжах-голицах (кай-сар) и подклеенных мехом (мэрэнгтэ), гоньбой, скрадом, с оленем-манщиком, охотничьей собакой. Особое место занимала охота на медведя, регламентированная строгими правилами и обрядами. Медведя называли иносказательно, часто словами, заимствованными из языков соседних народов (якутов, русских, юкагиров). По случаю добычи медведя устраивали медвежий праздник.

Было развито прибрежное, речное и озерное рыболовство. В среднем течении и верховьях рек ловили кунжу, гольца, хариуса. Основным орудием лова считали крючковую снасть. Сети и невода стали доступны лишь в 1920-х гг. По рекам передвигались в лодках-долбленках (моми). Охотские эвены имели постоянные поселения (олрамачак), занима­лись промыслом лососевых (горбуши, кеты, кижуча, чавычи) и морского зверя - его били у кромки льда палками и гарпунами, позднее - при помощи ружей. Весной пользовались лодками-долбленками, которые покупали у соседних народов.

Собирали шикшу, голубику, морошку, жимолость, бруснику и другие ягоды, орехи, кору, ветки и иглы кедрового стланика (болгиг), в качестве дубителей и красителей - кору черемухи, ольхи, белой и каменной берез. Крошки трухлявого дерева использовали как гигроскопический материал в люльках; из кустарниковой березы и ивы изготовляли тон­кие мягкие стружки (хэгри), ими утирались после мытья, чистили и вытирали посуду, а после употребления сжигали. Мужчины занимались кузнечеством, обработкой кости и дерева, плетением ремней, кожаных арканов, упряжи и т.д., женщины - выделкой шкур и ровдуги, изготовлением одежды, спальных принадлежностей, вьючных сум, чехлов и т.д. Эвенские кузнецы делали ножи, детали ружей и др. Железо и серебряные изделия выменивали у якутов, позднее - у русских. Украшения из серебра, олова, меди и железа изготавливали, переплавляя старинные монеты.

Существовало два типа переносных жилищ: дю - конический чум, крытый шкурами, ровдугой, рыбьей кожей, берестой, и чорама-дю - цилиндроконическое жилище, основу каркаса которого составляли четыре опорные жерди, сходившиеся вершинами. Над очагом к ним привязывали горизонтальную жердь для котла. Жерди, образующие каркас стен, составляли ряд треугольников, отстоящих друг от друга по кругу. Крышу образовывали жерди, сходящиеся концами в виде конуса. Каркас покрывали в три слоя ровдужными полотнищами (элбэтын), оставляя отверстие для дыма. Вход в жилище закрывали ровдужной занавеской, украшенной аппликацией. Пол устилали невы­деланными шкурами. Оседлые эвены в XVIII в. жили в землянках (утан) с плоской крышей и входом через дымовое отверстие. Позже появились срубные четырехугольные жилища (уран), а в качестве хозяйственных построек - свайные срубные амбары, помосты и др.

Основным элементом мужской и женской одежды одинакового кроя был распашной кафтан (таты) из пыжика или из ровдуги с несходящимися полами. Борта и подол обшивали меховой полосой, а швы покрывали полоской, орнаментированной бисером (у женщин - бело-голубым на светлом фоне). Поскольку борта кафтана не сходились на груди, обязательным дополнением к нему служил на­грудник (юл, нэлэкэн) длиной до колен, иногда сшитый из двух кусков - собственно нагрудника и передника. К мужским нагрудникам на уровне пояса пришивали ровдужную бахрому, нижнюю часть женского нагрудника украшали орнаментом, вышитым бисером и подшейным волосом оленя. К подолу пришивали ровдужную бахрому с металлическими подвесками-колокольчиками, медными бляхами, кольцами, серебряными монетами. Под кафтан надевали натазники (хэрки). Зимой носили меховые парки с разрезом спереди, но со сходящимися полами. Обувь шили в зависимости от времени года из ровдуги или меха, женскую украшали бисерным орнаментом (ниса), носили с ноговицами. Головным убором мужчин и женщин был плотно облегающий голову капор (авун), расшитый бисером. Зимой поверх него носили большую меховую шапку, женщины иногда надевали платок. Женские перчатки (ха-ир) украшали бисерным кружочком в виде солнца. Праздничная одежда являлась одновременно и погребальной. Традиционной пищей были оленина, мясо диких животных, рыба, дикорастущие растения.

Основное мясное блюдо - отварное мясо (улрэ), рыбные - отварная рыба (олра), уха (хил), юкола (ком), порошок-мука из сушеной рыбы (порса), квашеная рыба (докчэ), сырая рыба, головы с хрящами, стро­ганина (талак) и др. Заготавливали сладкий корень (кочия) и употребляли в отварном или сыром виде (иногда с сушеной лососевой икрой). Корни горца живородящего (нубэ) ели ва­реными с оленьим мясом, дикорастущий лук (эннут) - с отварной рыбой и мясом. Заваривали и пили привозной чай, а также цветы, листья и плоды шиповника, листья иван-чая. Ягоды ели свежими. Сознание принадлежности к тому или иному роду сохраня­ется до сих пор. Некоторые родовые названия превратились в современные фамилии: Дуткин, Долган, Уяган и т.д. Роды экзогамные, патрилинейные, распадались на территориальные группы. Возглавляли их выборные старосты, представ­лявшие род перед администрацией. Стойбищная община со­стояла из родственников и соседей, семья была малая. Старшие кочевали вместе с женатыми сыновьями, внуками, племянниками, когда из-за преклонного возраста или болезни уже не могли самостоятельно вести хозяйство. Распространен был обычай, обязывающий охотника отдавать часть добычи соседу (нгшат).

Браку предшествовали сватовство и сговор о калыме, размер которого (тори) в несколько раз превышал цену приданого. Жену могли брать из любого рода, кроме собственного, но предпочтение отдавали роду матери; встречались многоженство, помолвки малолетних. Свадебные церемонии (угощения, обмен подарками, жертвоприношения духам-покровителям) проходили в стойбищах невесты и жениха. Прибыв к чуму жениха, свадебный поезд трижды объезжал вокруг него, после чего невеста входила в чум, доставала свой котел и варила мясо. Приданое невесты вывешивали для обозрения вне чума. Рождение ребенка, воспитание и уход за ним сопровождали ритуалы и правила: запреты для беременной женщины, распределение обязанностей между членами семьи во время родов, «очищение» роженицы, наречение новорожденного и т.д.

Характерно, что при рождении ребенка ему выделяли часть стада, которая вместе с приплодом считалась его собственностью, для девушки - приданым. До XVIII - XIX вв. умерших хоронили на деревьях или столбах, но с обращением в христианство их стали предавать земле. Усопшего одевали в лучшую одежду; мужчину хоронили вместе с его ножом, трубкой, кисетом и др., женщину - с предметами рукоделия и украшениями. С покойником клали деревянную фигурку ворона (кор). Погребение сопровождали жертвоприношением оленя, принадлежавшего умершему. Место погребения посещали через год. Над могилой ставили сруб с крестом, на котором часто вырезали изображение птицы; у могилы складывали вещи покойного.

Бытовали промысловые культы, культ медведя, очага, духов - хозяев природы, шаманство. По случаю добычи медведя устраивали праздник, кости животного складывали в анатомическом порядке на свайном помосте. При болезни кого-либо из членов общины приносили в жертву оленя, мясо съедали сообща, шкуру вывешивали на шесте. Обычай «кормления» огня существует до сих пор. С принятием православия в середине XVIII в. распространились христианская обрядность, православный календарь в виде деревянных досок-«святцев», дни на которых отмечали отверстиями. Каждые два месяца отделяли горизонталь­ными линиями, они изображали один из шести сезонов года. Православные праздники отмечали крестиками. Деление года на месяцы определяли по частям тела начиная с правой руки: начало года - сентябрь (ойчири унма - «подымающаяся тыльная поверхность кисти руки»), октябрь (ойчири би-лэн - «подымающееся запястье»), ноябрь (ойчири ечэн - «подымающийся локоть»), декабрь (ойчиримир - «подымающееся плечо») и т.д. Затем счет месяцев переходил на левую руку и шел по ней в нисходящем порядке: февраль (эв-ри мир - «спускающееся плечо») и т.д. Январь (тугэни хэе) и июль (дюгони хэе) называли соответственно «макушка зимы» и «макушка лета».

Фольклор включает сказки, бытовые рассказы, исторические легенды и предания, богатырский эпос, песни, загадки, заклинания-благопожелания. Сказки разделяются на волшебные, бытовые и сказки о животных, типичными образами которых были умный, хитрый соболь, добродушный, доверчивый медведь, просто­ватый, глупый волк, трусливый заяц, хитрая лиса. Сюжет волшебных сказок строится вокруг борьбы со злыми духами. Бытовые сатирические сказки, в которых изображается реальный быт, направлены против ленивых, глупых и жадных, в них говорится о столкновениях между богатыми и бедными, даются благоразумные советы. Исторические предания - это рассказы о вражде между эвен­скими родами, о войнах с коряками, юкагирами и др. В эпосе, а он богат, преобладают сюжеты, связанные с таинственным рождением богатыря, его испытаниями, сватовством, борьбой с врагами. Песни пели любовные, лирические, бытовые, колыбельные, основанные на импровизации.

Искусные певцы исполняли хвалебные и бранные песни со специальными песенными словами, не употребляемыми в разговорной речи. В музыке, связанной с тунгусо-маньчжурскими музыкальными традициями, прослеживаются местные вариации. Каждая из локальных традиций складывалась во взаимодействии с музыкой других народов: верхоянская - с музыкой верхоянских якутов; индигиро-колымская - с музыкой вадулов (алазейских и нижнеколымских юкагиров), колымских якутов, чукчей, русских старожилов; чукотско-камчатская - с музыкой ительменов, коряков, чукчей, чуванцев (анадырских юкагиров) и русских старожилов; охотская - с музыкой эвенков, ленских и охотских якутов; горно-материковая - с музыкой ленских якутов и верхнеколымских юкагиров. Обрядовые обычаи эвенов включают массовые общеплеменные ритуальные празднества, содержащие благопожелания и религиозные песни-пляски, личностные формы взаимодействия человека с миром духов на основе шаманства. Круговые песни-пляски (хэдьэ) сопровождаются песней запевалы, которому вторит хор.

В 1930-е гг. в результате коллективизации оленеводческих и рыболовецких хозяйств часть эвенов вместе с чукчами, юкагирами, якутами перешла к оседлому образу жизни, развивая земледелие и животноводство. К 90-м гг. создаются товарищества, мелкие национальные предприятия, общины, многие из которых не выдержали рыночных отношений. В связи с экономическими трудностями и ухудшением экологической обстановки резко сократилась рождаемость людей, выросла смертность от различных болезней.

Очевиден рост национального самосознания, в местах ком­пактного проживания детям преподают родной язык, они разучивают эвенские песни и танцы, занимаются вышиванием и плетением бисером, шитьем изделий из меха. На эвенском языке ведут передачи телерадиокомпания «Геван» (г. Якутск) и др. В газетах «Эвенчанка» (Северо-Эвенск, Магаданская область), «Крайний Север» (Чукотский автономный округ), «Айдит» (Камчатская область) и других изданиях печатают материалы на эвенском языке. Организованы национальные ансамбли, театральные кружки, библиотеки, открыты музеи. Среди представителей творческой интеллигенции - эвены Н. Тарабукин, А. Черканов, А. Кривошапкин, В. Лебедев (1934 - 1982), X. Дуткин, Д. Слепцов, А. Алексеев, В. Кейметинов и др. В Республике Саха (Якутия), Корякском автономном округе и других местах приняты законы, способствующие сохранению и возрождению национального уклада жизни, традиционных форм хозяйствования коренного населения. Защищают интересы коренных жителей различные общественные объединения и ассоциации коренных народов.

Русские первопроходцы в XVII веке почти сразу стали различать среди тунгусов - эвенков и эвенов. Якуты, например, до сих пор называют выходцев из северных районов тонгусами, не различая эвенов, эвенков, юкагиров и чукчей. Тунгусами в ХVII - ХIХ веках русские называли эвенков, а эвенов по-другому - ламутами. Первым употребил слово «ламуты» Постник Иванов в 1638 году в одном из донесений в отношении эвенов-оленеводов Верхней Яны. Этот первопроходец, вероятно, впервые встретил в горах Верхоянского хребта эвенов из Ламунхинского рода, потомки которых ныне проживают в Кобяйском, Верхоянском и Эвено-Бытантайском районах. Возможно, поэтому и появился этноним «ламуты». Казаки, передвигаясь вдоль рек, то и дело встречали эвенов-охотников, которых стали именовать «пешими тунгусами, или ламутами». На территории Момского района до 1930-х годов кочевали «намытканы» (ламутканы), как называли себя жители побережья (нам - «житель», ламу - «море»). Вероятнее всего, это отдельные представители различных эвенских родов с Охотского побережья и с верховий Колымы, которые в поисках добычи уходили далеко на север, заселив бассейны реки Яны и низовья реки Лены.

Их потомки часто называют себя «ламутканами». В основном ламутами называли эвенов Нижней Колымы и Чукотки, где отмечено смешение с русскими поморами, проникшими в глубины Северо-Восточной Азии более трехсот лет назад.

Эвенов, обитавших в других районах Якутии, в частности по рекам Индигирке и Яне, называли тунгусами. Это привело к большой путанице, которая продолжалась до середины XX века. Употребление этнонима «тунгус» создавало иллюзию обитания в этих районах не только эвенов, но и эвенков, которые расселились западнее и южнее эвенов.
Эвены сами себя называют эвын, ывын, эбен, эвун. Термин «ламут» не употребляют.

К середине XVII века, когда первые русские познакомились с эвенами, основу их материальной жизни составляли охота, рыболовство и оленеводство. Оленеводство подразделялось на таежное, горно-таежное, тундровое. В суровых природных условиях эвены постоянно кочевали в поисках лучших угодий.
Главными объектами охоты были дикий олень , лось , горный баран, кабарга . На медведя охотились только при необходимости. Охота на медведя обставлялась особыми правилами и обрядами, что было связано с почитанием этого животного. Кости и череп убитого медведя эвены с почетом клали на высокий погост - делбургэ.

В отличие от охотских эвенов у их сородичей, кочевавших на территории Якутии, рыболовство играло меньшую роль и имело вид попутного промысла. Ловили омуля, чира, нельму, щуку; в верховьях горных рек - хариуса, найбу и тоба.

Мужчины изготовляли различные орудия и предметы из дерева, кости, рога, сооружали каркасы жилых помещений. У эвенов существовало два основных вида переносных жилищ: илум - конический чум и чорама дю - оригинальная по своей конструкции цилиндро-коническая постройка, напоминающая юрту. Женщины обрабатывали бересту, шкуры животных, шили из них одежду и обувь, спальные принадлежности, вьючные сумы. По обычаю, производственные орудия и инвентарь делали старики, молодые выполняли работу, требующую больших физических усилий.

Олень в хозяйстве эвенов играл важную роль с глубокой древности. Он был незаменим для передвижения в тайге и горах в любое время года. С оленеводством у эвенов связаны многие древние верования, бытовые традиции и обычаи, семейные, ритуальные, погребальные обряды.

Эвенский олень (оран) отличался лучшей прирученностью, имел довольно большой рост, вес и высоко ценился у коряков и чукчей. Эвены обязательно окарауливали стадо верхом на олене или пешком. На вольный выпас домашних оленей они распускали только в самые короткие и морозные зимние дни.

Перекочевки эвенов определялись исходя из продуктивности пастбища, а также имеющихся припасов. На пути кочевки они пополняли запасы дров и продуктов.

Старейшина осенью определял маршрут, а зимой намечал окончательно место отела и летней пастьбы. Один переход или перекочевка составляли примерно от 10 до 15 километров. Путь перекочевки обозначался как единая мера расстояния и времени - нулгэ.
У пеших тунгусов и оседлых эвенов средством передвижения служили собаки.

Олени, используемые для передвижения, подразделялись на два вида: вьючных и верховых. В отличие от других народов Севера, у эвенов никогда не возникало сложностей со сбором оленей для перекочевки. Животных ловили маутом (арканом) или даже руками. Подготовка к перекочевке занимала не более часа.
Эвены с детства в совершенстве овладевали мастерством приручения оленя. Верховая езда на олене требует особых навыков, приобретаемых с малолетства. Эвены подходили к оленю, седлали и вьючили, а также садились на него только с правой стороны.

У каждого ездового или вьючного оленя имелось свое предназначение, свой род работы.

Маленькие дети кочевали вместе со взрослыми верхом на олене. Детские седла (ханка) делали с широкими и высокими луками. С обеих сторон луки соединялись дополнительными досками (дуры) так, чтобы образовалось нечто вроде короба, куда усаживали детей в возрасте от трех до шести лет. Сзади иногда делали спинку из тальника и что-то вроде навеса, защищавшего от дождя и комаров. Кроме того, ребенка пристегивали к седлу специальной лямкой. Ребенок без опаски мог играть сидя, спать. Для перевозки ребенка выбирался смирный, непугливый олень (онерук).

Дети с 5 - 6 лет ездили самостоятельно: мальчики на мужском седле (эмгун), девочки - на женском.

У эвенов, как и у всех кочевых народов Севера, неизменный спутник жизни и труда - маут (аркан). Длина маута (у момских эвенов - мамык) составляет от 9 до 16 метров.
Плетеный маут делают из кожи любого взрослого оленя. Скрученный маут - из кожи двухгодовалого теленка или из кожи шеи взрослого 5 - 6-летнего оленя-самца. Плетеный маут применяется только в осенне-зимний период, особенно при ловле крупных оленей, скрученный - в любое время. Применять плетеный маут запрещено, так как он может повредить рога оленя, покрытые нежным мехом пантом, и вызвать обильное кровотечение или заражение крови.

Основу пищи у эвенов в прошлом составляли мясо и рыба различной готовности. Мясо добывали охотой на диких животных. Лучшим считалось мясо горного барана и дикого оленя. Домашних оленей на мясо забивали редко.

Основным материалом традиционной одежды эвенов служили олений мех, а также мех горного барана и ровдуга (замша из оленей шкуры). У эвенов существовало несколько вариантов кафтана: ровдужный найми, который носили летом; дудик - нижний зимний кафтан мехом внутрь, выполнявший функцию рубашки, и мука - верхний зимний кафтан мехом наружу. Кроме кафтанов, в комплект одежды входили также нагрудник, прикрывавший стык не сходящихся бортов, натазники, ноговицы, наколенники, унты, шапка и рукавицы.

Песни эвенов содержат в себе ранние архаичные формы песенной традиции. В основном песню - икэ - можно характеризовать как лирическую, хотя она охватывает все стороны жизни.

Эвенская загадка нэнукэн имеет вековые корни. Об этом говорит ее связь с обрядом, мифом, архаичной формой сказки. Загадка имеет разные видовые формы: загадка-игра, загадка-считалка, загадка-пословица.

Традиционный хороводный танец эвенов - сээдъэ - в старину проводился по важным календарным праздникам. Так, в один из погожих весенних дней старейшина рода обходил все жилища и вызвал сородичей криками: «сээдъэ, суруйа, санди, сунду, сигу, бисэн!», то есть «Все выходите на танец!».

Мужчины и женщины, даже с грудными детьми, должны были выходить из чумов и присоединяться к хороводу. По тому, сколько человек вышло на танец, старейшина определял численность рода. Арифметика была очень проста - раз не вышел человек на сээдьэ, значит, умер...

Общая численность эвенов в настоящее время не превышает 20 тысяч человек. Более 12 тысяч эвенов проживают в Якутии, в том числе в Момском, Кобяйском, Эвено-Бытантайском, Среднеколымском улусах. Также эвены считаются представителями коренных малочисленных народов в Магаданской области, на Чукотке, на севере Хабаровского края и Камчатке.

Письменность для эвенского языка на основе латинской графики была разработана в 1931 году. В 1936 году она была переведена на кириллицу. Отдельные эвенские тексты записывались исследователями на русском алфавите (например, Ламутско-русский словарь 1925 года). Алфавит на латинской основе для эвенского языка был утвержден в 1932 году на I Всероссийской конференции по развитию языков и письменностей народов Севера. В 1932 - 1934 годах были разработаны школьные программы и учебники для преподавания эвенского языка, что позволило приобщить к грамоте прирожденных оленеводов.

Эвены

(эвэн, ламуты)

Взгляд из прошлого

Г. Майдель "Путешествие по северо-восточной части Якутской области в 1868-70 г.", 1894 г.:

Подобно тому, как соболь, лисица и белка могут всюду устроить себе гнездо, где только есть лес, так и ламут кладет на оленей свою легкую уросу из бересты и свой незатейливый домашний скарб и бродит с места на место, постоянно следуя за пушным зверем. Но он не берет на себя даже и хлопот по переселению: он кладет на плечо свое ружье, вешает пороховницу, а зимой еще свои лыжи и готов в путь. Он сообщает только своей жене, что через столько-то дней или недель она должна ожидать его на известном месте, а затем уходит в полном убеждении, что найдет там свой дом в полной готовности. Жена должна сама позаботиться о том, чтобы прийти с детьми и имуществом на назначенное место, поставить свою уросу и приготовить все к возвращению домой хозяина.

Жилище ламута, уроса, имеет очень малые размеры, и устроена так, что ее легко загрузить и увезти на спине оленя. Жерди сделаны так легко и удобно, как только допускает требуемая от них прочность. Белая береста сшивается двойным слоем в длинные полосы шириною в локоть; она тщательно разглаживается и становится мягкой и гибкой от выделки.Такая уроса очень изящна, ее легко снять, уложить и вновь поставить.

Ловко и красиво сложенный, крепкий и мускулистый, способный без труда переносить голод и жажду, холод и зной, прекрасный стрелок как из ружья, так и из лука, - ламут представляет из себя истого охотника, которого самые трудные лишения не могут заставить даже подумать о том, чтобы остаться у человеческого жилья долее, чем необходимо для обмена его добычи.

Но из-за северных оленей сложилась дурная слава ламута. Если спросить купцов, то от каждого из них услышишь, что ламут - самый честный из инородцев Сибири, что он никогда не обманывает и выплачивает свой долг с неизменной аккуратностью. Совершенно противоположное мнение о ламуте можно слышать от чукчей: они считают его просто за вора и нарушителя спокойствия. Чукчи просто ненавидят ламутов, упрекая их в том, что они, охотясь за оленями, не всегда дают себе труд отличать диких животных от принадлежащих чукчам. Иными словами, ламуты бьют все, что ни подвернется, даже в том случае, если отлично знают, что перед ними прирученное стадо. Если же их ловят на месте преступления и пытаются отнять убитое животное, они будто бы хватаются за ружье, чтобы обороняться. Мне говорили, что чукчи в этих случаях правы.

Современные источники

Эвены, коренной малочисленный народ Сибири и Дальнего Востока.

Самоназвание

Эвен.

Этноним

Эве́ны (от самоназвания), устаревшее: ламуты ("приморские жители", от эвенкийского ламу - "море")

Численность и расселение

Всего: 22 000 человек.

В том числе в РФ, по переписи 2010 года, 21 830 ЧЕЛОВЕК

Из них:

Якутия, 14 914 человек,

Магаданская область, 2 555 человек,

Камчатский край 1 848 человек,

Чукотский автономный округ, 1 392 человека,

Хабаровский край, 1 104 человека.

Кроме того, в Ураине, по переписи 2001 года, 104 человека.

Численность эвенов в населённых пунктах (2002 г.):

Республика Саха:

Город Якутск 1213

Село Батагай-Алыта 726

Село Тополиное 671

Село Себян-Кюель 648

Пгт Чокурдах 363

Село Сасыр 354

Село Кустур 296

Село Андрюшкино 271

Пгт Депутатский 270

Село Берёзовка 267

Село Сайылык 261

Село Саскылах 247

Пгт Тикси 233

Село Хонуу 212

Село Казачье 179

Село Хайыр 178

Село Джаргалах 148

Пгт Черский 146

Село Оленегорск 137

Село Ючугей 129

Село Томтор 125

Село Куберганя 115

Пгт Хандыга 115

Магаданская область:

Село Гижига 332

Город Магадан 310

Пгт Ола 292

Пгт Омсукчан 286

Село Тахтоямск 212

Село Гарманда 210

Пгт Эвенск 191

Пгт Сеймчан 127

Село Тауйск 102

Камчатский край:

Село Эссо 498

Село Анавгай 320

Село Хаилино 165

Село Аянка 157

Пгт Палана 111

Чукотский АО:

Село Омолон 417

Село Анюйск 248

Город Анадырь 142

Город Билибино 108

Хабаровский край:

Село Арка 271

Село Кетанда 166

Посёлок Усчан 103

Село Нядбаки 102

На географической карте этническая территория эвенов образует почти правильный квадрат, стороны которого, на севере ограничены побережьем Северного Ледовитого океана, на юге, Охотским побережьем, на западе, бассейном Лены севернее Якутска, на востоке, р. Анадырь и собственно Камчаткой.

Они не имеют своей национальной автономии и расселяются на территории Якутии, Чукотского и Корякского АО, Камчатской и Магаданской обл. и Хабаровского края.

Хотя, в 1930-1934 годах на Дальнем Востоке СССР существовал Охотско-Эвенский национальный округ.

Этногенез

Расселение тунгусских племён (предков эвенов, эвенков и др.) из Прибайкалья и Забайкалья по Восточной Сибири началось в 1-м тысячелетии нашей эры.

В процессе расселения эвены включили в себя часть юкагиров, в последствии были подвергнуты частичной ассимиляции якутами.

Под влиянием якутского языка сформировалось западное наречие эвенского языка.

Язык

Эвенский язык относится к тунгусо-маньчжурской группе алтайской семьи.

Основное название языка - эвенский (устаревшее название - ламутский язык, которое вводилось в практику в 1930-е годы, и было одним из немногих неискусственных, чем-то мотивированных названий языков, которыми пытались заменить традиционные наименования этносов и языков в те годы официальные власти).

В эвенском языке выделяется до 20 диалектов и говоров, объединяемых в три наречия (восточное, среднее и западное; по другой терминологии - восточное, западное и крайне-западное наречия) или в два наречия (восточное и западное).

Поскольку говоры эвенов Верхоянского, Кобяйского, Эвено-Бытантайского и ряда других улусов РС(Я), выделяемые в отдельное западное или крайне-западное наречие, мало отличаются от говоров эвенов бассейна Индигирки, представляется обоснованным выделять в эвенском языке два наречия:

Восточное, объединяющее говоры эвенов Камчатки (быстринский и олюторский говоры), говоры эвенов Чукотки, говоры Охотского побережья (ольский, тенькинский, инской) и диалект эвенов Среднеколымского улуса РС(Я),

И западное наречие, включающее все диалекты и говоры эвенов РС(Я) - оймяконский, момский, томпонский, аллаиховский, булунский, усть-янский, саккырыский говоры), в том числе и те говоры эвенов РС(Я) и Хабаровского края, которые занимают переходное положение между восточным и западным наречиями (верхнеколымский, аркинский, усть-майский диалекты).

Особое место в классификации эвенских диалектов занимает арманский диалект, на котором в 40-е годы 20 в. говорило около 10 жителей поселков Ола и Армань и который к настоящему времени исчез.

Детально диалектное чтенение и даже диалектный состав эвенского языка не изучены, несмотря на амбициозность тех специалистов, которые занимаются ими с 1940-х годов, особенно много проблем в настоящее время выявляется с инвентаризацией и описанием говоров и диалектов различных территориальных групп эвенов Якутии.

Между диалектами восточного наречия, распространенными у эвенов Камчатки, Чукотки, Магаданской области и части Хабаровского края с родной стороны, и диалектами западного наречия, включающими большинство диалектов эвенов Якутии с другой стороны, существуют значительные фонетические и лексические различия, препятствующие использованию этнического языка в роли средства общения представителей разных территориальных групп эвенов.

Эти же обстоятельства стали серьезным препятствием на пути развития единого письменного языка эвенов.

Вместе с тем межрегиональные контакты разных групп эвенов проявляются в минимальной степени, поскольку существующие транспортные схемы ориентированы на региональные центры, находящиеся на значительном удалении друг от друга, и даже контакты эвенов из граничащих друг с другом районов имеют спорадический характер.

Письменность для эвенов была создана в начале 40-х годов 19 века, когда тауйский священник, а позже охотский протоиерей Стефан (Попов) перевел на эвенский язык Евангелие от Матфея и составил первый букварь и словарь.

В 1932-36 гг. официально для эвенского языка был принят алфавит на латинской графической основе (вариант Единого Северного Алфавита), однако в местных изданиях использовался алфавит на русской графической основе.

В 1937 г. эвенский алфавит на латинской графике был заменен кириллическим алфавитом, однако латиница использовалась в местной печати до 1939 г.

Графика и алфавит эвенского языка после введения кириллической графики неоднократно подвергались реформированию (1937, 1938, 1941, 1954, 1958 гг.), в ходе которого менялись способы обозначения отдельных форме на письме, в 1958 г. в эвенский алфавит были введены 3 дополнительные буквы «н с хвостом», о перечеркнутое и о перечеркнутое с точками (последняя буква применяется менее чем в 20 корневых морфемах).

С 60-х годов 20 в. в Якутии используется собственный вариант эвенской графики (в нем вместо буквы «н с хвостом» используется знак-лигатура нг), в 70-е годы эвенский поэт и лингвист В.Д.Лебедев выступил с проектом новой графики, в котором предлагалось использовать для эвенского языка алфавит и графические правила якутского языка.

Это предложение не получило официальной поддержки, хотя якутский алфавит используется некоторыми эвенами.для личных записей.

Введение нового алфавита на якутской основе для эвенов нецелесообразно ввиду того, что данный алфавит будет совершенно непонятен эвенам из других регионов, которые незнакомы с якутским языком и якутской письменностью.

Неумеренные амбиции сторонников введения якутского алфавита и якутской графики эвенов обусловлены стремлением легитимировать последствия эвенско-якутской языковой интерференции в сфере эвенского письменного языка.

В настоящее время в Якутии, на Чукотке и на Камчатке в местных изданиях используются различные варианты эвенской графики, частично сохраняющие черты графических систем эвенского языка, использовавшихся в 50-е годы ХХ в., частично являющиеся результатом эвенско-якутской, эвенско-чукотской и эвенско-корякской графической интерференции; до конца 80-х годов ХХ в. пользование местными вариантами графики было обусловлено техническими причинами.

В основу письменного языка еще в 30-е годы ХХ в. был положен так называемый ольский говор эвенского языка (язык эвенов окрестностей г.Магадана, распространенный также по всему Охотскому побережью, в верхнем и срежднем течении р. Колымы, на Чукотке и в Среднеколымском районе (улусе) Якутии).

На основе этого говора к середине 50-х годов сформировался стандартизированный письменный эвенский язык, имеющий признаки обработанного литературного языка (в письменном языке не используются диалектные слова и грамматические формы, даже если они имеются в опорном диалекте).

Этот стандартизированный письменный язык в настоящее время является языком учебной литературы, языком местных средств массовой информации (газеты), переводной художественной литературы и обработанного для печати традиционного фольклора; образцы оригинальной художественной литературы представлены преимущественно диалектами.

Письменный язык эвенов Якутии, сложившийся в 60-е-70-е годы под воздействием литературного творчества эвенских писателей (П. Ламутский, В.Д. Лебедев, В.С. Кейметинов, А.В. Кривошапкин и др.) ориентируется на местные эвенские диалекты и не имеет единых форм и норм.

Письменный язык эвенов Камчатки сформировался в 80-е годы самостоятельно на основе местных говоров, для которых была адаптирована графика эвенского языка, использовавшаяся в 1940-1953 гг.

Оба региональных варианта письменного языка на основе эвенских диалектов используются только в художественной литературе и местной периодике, в школьном преподавании эвенского языка они не применяются – учебники для начальной и средней школы составляются с использованием принятого эвенского письменного языка.

Традиционное жилище

При наличии мобильных кочевых стойбищ, эвены-скотоводы устраивали летние скотоводческие стоянки сайылык.

Разнообразными были и жилища – тунгусский чум с берестяным или ровдужным покрытием и чукотско-корякская яранга.

Заимствованные типы жилища, обычно в деталях, адаптировались в связи с эвенской традицией: ориентировка входа жилища в пространстве зимой на юг, летом на северо-запад, отсутствие, в отличие от палеоазиатов, в жилище пологов, устройство очага, социализация пространства жилища и т.п.

Семья

Многопоколенная патриархальная семья.

Брачный возраст устанавливался в 16-17 лет, были возможны и ранние браки.

Браку предшествовали сватовство и сговор о калыме, размер которого в несколько раз превышал цену приданого.

Жену могли брать в любом роде, кроме собственного, но предпочтение отдавалось роду матери.

При рождении ребенка ему выделяли часть стада, которая вместе с приплодом считалась его собственностью, для девушки – приданым.

Воспитание детей, в случае отсутствия родителей, возлагалось на сородичей, был распространен обычай аванкулата.

В эвенском обществе отмечается особая мягкость в отношении к детям, они "глаза" матери, "душа" отца.

Их не принято было наказывать, гость вошедший в жилище, здоровался за руку даже с маленькими детьми, если они уже умели ходить.

До 7-8 лет дети были связаны с домом, мальчиков после этого начинали брать на ближнюю охоту или на выпас оленей, с 14-15 лет мальчики могли охотиться самостоятельно.

У эвенов существовали патрилинейные экзогамные роды: Кукуюн, Мямяль, Дойда, Долган, Уяган, Дутки, Деллянкин и др., распадавшиеся на территориальные подразделения во главе с выборными старостами, представлявшими род перед администрацией.

До сих пор сохраняется сознание принадлежности к тому или иному Роду.

Некоторые родовые названия трансформировались в современные фамилии.

Традиционные родовые связи реализуются через нормы экзогамии, институты родовой взаимопомощи, по перераспределению мясной добычи между всеми членами стойбища (обычай "нимат"), что обеспечивало патронат над всеми сородичами, систему родовых культов.

Во многих местах и сегодня распространен обычай, обязывающий охотника отдавать часть добычи соседу.

Общетунгусские черты в организации эвенского общества представлены его родовой организацией.

В ХVIII в. у эвенов формируются, так называемые, административные роды, в состав которых входят не только кровные родственники, но и соседи по территории проживания.

Эти объединения выступают в качестве субъектов экономического права в сфере организации хозяйственной жизни, уплаты ясака и т.п.

Традиционное хозяйство

Хозяйственный цикл эвенов делился на шесть периодов, четыре из которых соответствовали основным временам года и два дополнительных, предвесенний и предзимний, имевших важное значение для оленеводческого хозяйства.

Традиционное хозяйство эвенов внутренних континентальных областей Сибири (донрэткэн - буквально «глубинные, внутренние») - оленеводство, охота (дикий олень, лось, горный баран, пушной зверь) и рыболовство.

В старину на волка не охотились, т.к. он считался запретным животным.

У эвенов Охотского побережья фиксируется три зональные группы хозяйств: -горно-таежная, с приморской территорией практически не связанная (оленеводческая),

Промежуточная, к которой относились около 70% эвенских хозяйств (оленеводческо-промысловая),

И приморская, состоящая из эвенских хозяйств утративших оленей (промысловая).

Группы эвенов-наматкан (буквально «приморские жители») кочевали весной из континентальной тайги к побережью Охотского моря и осенью - обратно.

Безоленные эвены на Охотском побережье (самоназвание - мэнэ, «оседлые») занимались прибрежным рыболовством, охотой и тюленьим промыслом, разводили ездовых собак.

В XVIII веке у якутских и камчатских эвенов распространилось коневодство.

Эвенское оленеводство преимущественно малостадное с вольным выпасом оленей.

Перекочёвки совершались на 10-15 км.

Олени использовались для верховой езды и под вьюк.

В лесотундре распространены прямокопыльные нарты, заимствованные у якутов, на Камчатке и в Магаданской области - дугокопыльные нарты, заимствованные у чукчей и коряков.

Было известно также крупнотабунное оленеводство мясо-шкурного направления.

Охотились верхом на оленях или на лыжах (голицах - кайсар и подклеенных мехом - мэрэнгтэ), гоньбой, скрадом, с помощью оленя-манщика, охотничьей собаки.

Прибрежные эвены ловили проходную рыбу лососёвых пород, в среднем течении и верховьях рек - кунжу, гольца, хариуса.

Основным орудием лова рыбы была крюковая снасть, сети и невода стали доступны эвенам лишь в 20-х годах XX века.

По воде передвигались на лодках-долблёнках, которые покупали у соседних народов. Занимались также собирательством ягод, орехов, коры и игл кедрового стланика и др.

Мужчины занимались кузнечеством, обработкой кости и дерева, плетением ремней, кожаных арканов, упряжи и т. д., женщины - обработкой шкур, выделкой ровдуги и др.

Железо и серебро получали путём обмена.

Религия и обрядность

Традиционная религия анимистический пантеизм с элементами шаманского культа.

Номинально Эвены были одним из наиболее христианизированных народов Севера, чему способствовала активная миссионерская деятельность.

Однако это довольно мало влияло на их исконно корневую космологию и духовную практику в быту, поскольку подобно всем последователям ведических религий, они были чрезвычайно терпимы ко всем религиям проповедующим Монотеизм вообще.

Весь Мир понимался как частные субъективные, одухотворённые проявлениями и воплощения Всевышнего, в том числе и Его Пророки и Его Сын.

За всем и за всеми, в миропонимании Северных народов, стол Бесконечный, Все Вмещающий Единый Б-г.

Подобная практика часто встречалась на Севере, доходя даже до того, что к примеру, у некоторых народов самыми сильными считались именно те шаманы, которые приняли Христианство.

В местах расселения эвенов строились Православные церкви и часовни.

В 50-е годы ХIХ в. протоиерей С. Попов издал на эвенском языке тексты молитв, Евангелие и «Тунгусский букварь» на церковной основе.

Священник А. Аргентов, указывал, что на Колыме «язычники вывелись» уже в начале ХIХ в. Христианство охватывало практически все стороны жизни эвенов.

Однако, если под «язычниками» понимать приверженцев прежних традиционных религий, то разумеется это заявление было как минимум преждевременным и мягко говоря, не совсем соответствующим реальному состоянию дел.

Тем не менее, официально, рождение, брак, смерть, бытовое поведение, исполнение обрядов и праздников, все как будто регулировалось Православной традицией.

Характерно, что гижигинские эвены имели право заключать браки с коряками, только в том случае, если они принимали Православие.

Обязательными в убранстве жилища, вне зависимости от его типа, были иконы, которые при перекочевке перевозились на специально предназначенном для этой цели олене.

Еще в 1925 г., на съезде эвенов Ольской волости ими была высказана просьба «дать приходского священника на Олу, а то родится ребенок, не знаешь, как его назвать и крестить некому.»

И все же в религиозных представлениях эвенов продолжал благополучно существовать промысловый культ, культы Предков, медведя, очага, «хозяев» природы и стихий: тайги, огня (обычай «кормления» огня существует до сих пор), воды и т.д.

До XVIII - XIX вв. практиковалось воздушное захоронение на деревьях или свайных помостах.

После обращение (часто насильственного) в православие, эвены начали хоронить умерших в земле, ставя над могилой кресты.

В XVII-XVIII вв. эвены одевали покойника в самое лучшее платье, сообразно времени года, укладывали в деревянную колоду и ставили ее на деревья или на столбы.

Заколов несколько оленей, их кровью обагряли гроб и деревья.

Чум умершего, его утварь и прочее оставляли под деревьями.

И.А.Худяков писал, что индигирские ламуты (эвены) хоронили покойников головой на запад, ибо верили, что он «отправится на восток».

Томпонские эвены, по материалам В.А.Туголукова, обряжали покойников в одежду, сшитую без узлов - «чтобы облегчить душе освобождение от тела, когда она начнет свое путешествие».

Обычай удушения оленей у эвенов, как предполагают ученые, является наиболее древним тунгусским способом умерщвления жертвенных животных при похоронном обряде.

В процессе совершения ритуала шаман или шаманка поднимаются из среднего мира (он назван по-якутски Орто-Дойду) вверх, к божеству Айыы, или вниз, в мир злых духов, с целью извлечения оттуда души заболевшего человека.

Уникальным свидетельством для шаманской практики является описание своеобразного обмена - возвращения злого духа, вызвавшего болезнь, в нижний мир и возвращения души заболевшего человека в мир живых людей.

Яркой особенностью ритуальных текстов являются слова-подражания крику различных птиц, а также возгласы, не имеющие непосредственного значения: хэруллу, хэруллу, хэруллу, дергэл-дергэл-дергэл (ср., впрочем, монг. dergel sara «полная луна») и т.п.

Вероятнее всего, такие возгласы либо воспроизводят текст на языке, который не был понятен при заимствовании ритуала, либо, скорее всего, служат имитацией значимых словесных элементов обрядового текста, что наряду с использованием иноязычных элементов характерно для шаманских текстов всех народов Крайнего Северо-Востока.

Был распространен культ солнца, которому в жертву приносили оленей, поводом для жертвоприношения обычно была болезнь кого-либо из членов общины.

Жертвоприношение совершалось всеми общинниками, мясо съедалось, шкура вешалась на шест.

Оленя для жертвоприношения указывал шаман или выбирали с помощью гадания.

Обрядовая традиция эвенов включает массовые обще племенные ритуальные празднества, содержащие гимнические благопожелания и мистериальные песне - пляски.

Имянаречение детей проводили, когда ребенок начинал "лепетать", угадыванием имени родственника, воплотившегося в нём.

Эти имена, в детском возрасте, не членами семьи не применялись.

В 3-5-и летнем возрасте детей крестили и православное имя становилось официальным, а традиционное использовалось в домашнем обиходе.

Свадебная обрядность у эвенов в основном схожа с эвенкийской.

После уплаты калыма родители и другие родственники невесты привозили её с приданым к родителям жениха.

Невеста три раза объезжала по солнцу вокруг чума, а затем родители вручали её жениху.

После этого обряда невеста входила в чум, где уже был подвешен новый полог для молодых.

Она вынимала свой котел и варила мясо убитого оленя.

Приданое развешивали вне чума на обозрение.

Обычаи и традиции эвенов

Встреча гостя

Первая встреча сопровождалась рукопожатием.

Рукопожатие отличалось от нынешнего общепринятого приветствия, когда люди здороваются правыми руками.

У древних эвенов вплоть до советского периода, принято было приветствовать друг друга обеими руками.

Гость протягивал обе руки, сложенные друг на друга, ладонями вверх, а глава семьи пожимал их снизу и сверху, при этом его правая ладонь оказывалась сверху.

У женщин повторялось то же самое приветствие, но они проявляли чуть больше эмоций: после приветствия руками они, излучая радость и нежность, прижимались поочередно обеими щеками друг к другу.

Женщина старшая по возрасту, целовала гостью нюханьем.

Эвенское приветствие, таким образом, таило в себе глубокое содержание.

Оно служило своего рода визитной карточкой обеих сторон.

Учитывая сильно развитую природную интуицию эвенов, гость по мимике лица, движениям рук почти безошибочно угадывал внутреннее состояние встречающих и мог предположить возможные итоги своего визита, если он приехал разрешить какой-то спорный вопрос или обратиться с просьбой.

В свою очередь встречающие с такой же точностью могли определиться: с какими намерениями приехал к ним гость?

Когда гость заходил в юрту, хозяйка стелила перед ним подстилку сшитую из шкуры головы оленя, молча приглашая садиться.

Не принято было, чтобы гость садился прямо на хвойную подстилку.

Подстилку не случайно изготавливали из шкуры голов оленя или его лобной части, так как здесь мех прочный, влагоустойчивый.

После обязательных вопросов: «Как живете-поживаете?», «Какие новости?», инициатива передавалась гостю.

Считалось бестактным засыпать гостя вопросами, избегали многословия, грозящего перейти в болтливость.

Молча ждали, пока договорит гость, расскажет о себе, о своих сородичах, о цели приезда.

Гость, как правило, приезжал с подарками.

В подарке важна была не его цена, а знак внимания.

По окончании чаепития гость ставил чашку вверх дном или клал чайную ложку поперек чашки, показывая этим, что он больше не будет пить.

Если гость просто отодвигал чашку от себя, хозяйка могла продолжать наливать чай бесконечно.

В честь гостя специально забивали оленя.

Самые лучшие куски мяса и лакомства (язык, костный мозг, молоко) предназначались для гостя.

Желанного гостя глава семьи провожал по-особому.

Ехали с ним довольно долго, несколько километров, а перед прощанием останавливались, раскуривали трубку и договаривались о следующей встрече.

Любого гостя эвены одаривали подарками.

Этот обычай соблюдался неукоснительно.

Подарком могла служить любая вещь, это зависело от степени состоятельности семьи.

При этом учитывался предполагаемый интерес гостя.

В качестве подарка чаще предлагался маут, который являлся незаменимым спутником эвена.

В тайге или тундре без маута, как без рук.

Дарили так же и одежду: торбаса, рукавицы, шапки, дохи.

Самым ценным подарком был олень - передовой в упряжке, или «учак».

Таким же дорогим подарком являлся и щенок - потенциальный кормилец семьи, поскольку из него могла вырасти хорошая охотничья собака.

Взрослую охотничью собаку дарили редко, только в исключительных случаях, так как в таежной жизни роль собаки была очень велика.

Если человек подарил другому собаку, тот в замен должен был отдать нож и ничего другого с надеждой, что зубы у собаки будут такие же острые, как нож.

Если путник подошел к стойбищу, он не должен выбирать, в какую ярангу войти, а обязан зайти именно в ту, которую сразу заметил, когда увидел стойбище.

Если гость зайдет в другую дальнюю ярангу, это станет неуважением, оскорблением для других.

Народные приметы

Суровые условия жизни заставляли эвенов больше прислушиваться к самому себе, присматриваться к окружающей среде, примечать в ней необычное и делать определенные выводы по каждому конкретному случаю.

Вот, например, приметы, связанные с охотой:

Охотник собрался на охоту.

Огонь громко треснул (хин кэн) - быть беде, несчастью.

Опытный, мудреный жизнью охотник, услышав это - задумывался: как быть, ехать или не ехать?

Некоторые люди гадали на углях погасшего огня.

Брали две тряпки и один уголек: в одну заворачивали уголек: а другую просто заворачивали без угля и обе тряпочки привязывали к двум концам шнура, закручивали шнур в одно целое, а потом потихоньку раскручивали.

Если уголек будет с правой стороны, то задуманное охотником желание будет положительным, а если с левой - отрицательным.

Если маленький ребенок периодически икает - жди удачной охоты.

Об охоте, о завтрашних планах нельзя говорить вслух, чтобы не сглазить не навлечь на себя беду.

Если берешь у куропаток, гусей и уток яйца из гнезда, то обязательно два-три яйца оставляй в гнезде.

Остатки добычи (птиц, различных животных) нельзя разбрасывать на том месте, где ты ходишь и живешь.

Быть слишком удачным, счастливым считается плохим признаком, так как природа знает, что жизнь твоя коротка, поэтому тебя одаривает в меру.

Обращали внимание на поведение оленя:

Если олень зевает в правую сторону, то ожидается удачный день, а если в левую - неудачный. Если олень резвится в лютый мороз, значит назавтра будет теплая погода.

Чтобы узнать о своем будущем, гадали на оленьей лопатке.

Горячий уголь клали на середину лопатки, от нагревания появлялись трещины, которые подсказывали, что ожидает человека в будущем.

Приметы про огонь:

Нельзя ходить по огню.

Огонь костра нельзя колоть, резать острыми предметами.

Если не соблюдать и противоречить этим приметам, то огонь потеряет силу своего духа.

Детям говорили: «Не играй огнем, иначе огонь может рассердиться и сделать так, что ты постоянно будешь мочиться».

Свою старую одежду, вещи нельзя выбрасывать и оставлять на земле, а надо уничтожить вещи путем сжигания.

Если не соблюдать этих правил, то человек всегда будет слышать плач своих вещей и одежды.

В семье нельзя часто ругаться и спорить, потому что огонь вашего очага может обидеться и вы будете несчастны.

Приметы и поучения:

Ребенок, наклонившись смотрит назад через ноги - ждите гостя издалека, и если собака крутится вокруг себя в надежде поймать свой хвост, то также ждите гостя.

Без необходимости торопиться, спешить не следует - можешь быстро прожить свою жизнь.

Нельзя смеяться над больным и слабым человеком, иначе все обернется к тебе.

Нельзя насильно брать у человека какую-нибудь вещь, иначе сам можешь остаться без ничего.

Твой плохой поступок в жизни - это самый большой грех.

Этот поступок может отразиться на судьбе твоих детей.

Вслух много не говори, не то твой язык заработает мозоль.

Не смейся без какой-либо причины, иначе вечером будешь плакать.

Сначала посмотри на себя и уже потом осуждай других.

Где бы ты ни жил, где бы ни был, плохо отзываться о климате нельзя, так как земля, на которой ты живешь может разгневаться.

Свои волосы и ногти после стрижки не бросай где попало, иначе после смерти будешь блуждать в надежде найти их.

Без причины злиться и ненавидеть людей нельзя. Это считается грехом и поэтому в старости может обернуться твоим одиночеством.

Пожилые эвенские женщины старались сохранить и передать своим детям и внукам свою веру. Из поколения в поколение целеустремленно наставляли и контролировали соблюдение правил поведения, согласно народной мудрости и приметам.

Фольклор

В эвенском фольклоре большое значение придавали сказкам и былям-преданиям.

Причем среди сказок особо выделяются сказки о животных и птицах, близкие по содержанию к сказкам эвенков.

Некоторые части сказаний о героях-богатырях, например, речи героев, обычно поются.

Среди былин особенно интересны былины о героях-женщинах, побеждающих в состязаниях мужчин.

Вообще следует отметить, что при исполнении произведений эпического характера широко использовалась песенная передача былины и для каждого героя существовала своя, особая мелодия.

В традиционном народном искусстве эвенов значительное место занимал хороводный танец “hээдьэ”, имеющий религиозно-обрядовый характер. Такие коллективные танцы проводились весной и летом при ежегодных традиционных встречах.

Календарь Эвенов

Восприятие эвенами зимы и лета календарно было такое же как и у других народов.

Весной же эвены называли период, который не сразу наступал после окончания зимы, а только через некоторое время.

Такое же несовпадение во времени относится и к осени.

Осень у эвенов называется болани, а время до осени - монтэлсэ.

Август - сентябрь МОНТЭЛСЭ (осень)

Октябрь - ноябрь БОЛАНИ (поздняя осень)

Декабрь - январь ТУГЭНИ (зима)

Февраль - март НЭЛКЫСНЭН (ранняя весна)

Апрель - май НЭЛКЫ (весна)

Июнь НЭГНИ (раннее лето)

Июль ДЮГАНИ (лето)

НАЧАЛО ГОДА Сентябрь - ойчири унмы (буквально: подымающаяся тыльная сторона руки).

Октябрь - ойчири билэн (буквально: подымающееся запястье).

Ноябрь - ойчири ечэн (буквально: подымающийся локоть).

Декабрь - ойчири мир (буквально: подымающееся плечо).

Январь - тугэни хэе - макушка зимы (буквально; темя головы).

Февраль - эври мир (буквально: спускающееся плечо)

Март - эври ечэн (буквально: спускающийся локоть)

Апрель - эври билэн (буквально: спускающееся запястье)

Май - эври унма (буквально: спускающаяся тыльная поверхность кисти)

Июнь - эври чон (буквально: опускающийся кулак)

Июль - дюгани хэен (буквально: макушка лета)

Август - ойчири чор (буквально: поднимающийся кулак)

Традиционная одежда

Более традиционной является эвенская одежда, соответствующая обще тунгусскому костюму.

Заимствование отдельных элементов и деталей, фиксируется, прежде всего, в виде промысловой одежды у мужчин, это палеоазиатская одежда «глухого» кроя.

Эвенскую женскую одежду, вероятно, в связи с ее эстетической ценностью (она богато декорирована) охотно использовали палеоазиатские женщины.

В качестве материала для изготовления одежды использовались шкуры морских животных.

Головным убором был плотно облегающий голову ка-нор, расшитый бисером.

Зимой поверх него носили большую меховую шапку.

Женщины иногда надевали платок.

Когда смотришь на эвенские национальные костюмы - нарядные кафтаны, передники, торбаса, когда рассматриваешь разнообразные, расшитые бисером сумки (авеа), сумки для женского рукоделия (хилтэк), футляр для трубок (мисук), то может показаться, что разнообразию бисерных узоров нет предела.

Но это совсем не так.

На самом деле у эвенов не так уж много орнаментов, которые вышиваются бисером и в меховой технике - оленьим волосом.

Каждый орнамент, вышитый бисером, имел свое название: итикагча, остакагча, конкэчэ, комэликэгчэ, тяннякагчанечэ, киресэгчэ.

Иногда рассказывают, что бисером, оленьим волосом и окрашенными разные цвета кусочками кожи могла быть вышита целая сказка.

Пример: «В одном стойбище жило много девушек (рисунок «итикагча» - личики).

У одной из них любимый уехал куда-то далеко-далеко на олене,(рисунок «хашча» смешанный) - черные точки на белом фоне.

Девушка ждала своего любимого, подумала что он никогда не вернется к ней и решила утопиться в реке.

А река вот-вот вскроется (рисунок: черная полоса на голубом поле, это вода поверх льда выступила).

В воде сидит паук (рисунок: «атикагча»-пауки).

Паук говорит девушке: «Ты это что надумала?

Иди скорей домой, твой любимый сейчас вернется».

Девушка вернулась к своим и вскоре приехал ее любимый, все обрадовались и начали танцевать хэде - эвенский танец (рисунок: фигурки «итикагча» - личики).

Эта сказка хорошо известна эвенам, проживающим на Чукотке и в соседних регионах.

Национальная кухня

Модель питания эвенов определялась видами хозяйственной деятельности, но в основе имела общетунгусские истоки.

Это преобладание мясной пищи, причем, несмотря на значительный удельный вес в хозяйстве домашнего оленеводства, в пищу предпочитали использовать мясо диких животных, специфичной является и технология приготовления мяса способом жарения.

Спецификой системы питания эвенов является увеличение дли рыбных блюд и их разнообразие, а также региональное распространение молочной пищи.

Наряду с привозным чаем употребляли заваренные кипятком цветы, листья и плоды шиповника,

Рыбу заготавливали впрок вялением юколы, квашением, из сушёной рыбы делали порошок-порсу.

Ели также сырую и мороженую рыбу.

:
21 830 (Всероссийская перепись 2010 г.)

Украина :
104 (2001)

Язык Религия Входит в Родственные народы

Расселение и численность

Общая численность - около 20 тысяч человек. Проживают преимущественно на востоке РФ . Так по данным переписи 2002 года в Республике Саха (Якутия) проживало 11 657 эвенов, в Магаданской области - 2527, в Камчатской области - 1779 (из них в Корякском автономном округе - 751), в Чукотском автономном округе - 1407, в Хабаровском крае - 1272.

Численность эвенов в России:

Численность эвенов в населённых пунктах (2002 г.)

село Тополиное 671

село Кустур 296

село Берёзовка 267

село Казачье 179

село Хайыр 178

село Оленегорск 137

село Тахтоямск 212

село Хаилино 165

Язык

Эвенский язык относится к тунгусо-маньчжурской группе алтайской семьи; имеет более десятка говоров, которые объединяются в три наречия - восточное, среднее и западное. 52,5 % эвенов свободно владеют русским языком, 27,4 % считают его родным. Но абсолютное большинство эвенов перешло на якутский язык. Расселение тунгусских племён (предков эвенов) из Прибайкалья и Забайкалья по Восточной Сибири началось в 1-м тысячелетии нашей эры. В процессе расселения эвены включили в себя часть юкагиров , впоследствии были подвергнуты частичной ассимиляции якутами . Под влиянием якутского языка сформировалось западное наречие эвенского языка. С началом контактов с русскими в 17 веке эвены испытали их сильное влияние. С 20-х годов XX века большинство эвенов переходит к оседлости, массовому двуязычию. Кроме официальной регистрации национальности они ни чем не выделяются в среде якутов и многими считаются такими же саха, но номинирующими себя эвенами лишь для использования социальных льгот, предоставляемых государством.

До 1932 года эвенский язык не имел письменности. Отдельные эвенские тексты записывались исследователями на русском алфавите (например, ламутско-русский словарь 1925 года). Алфавит на латинской основе для эвенского языка был утверждён в 1932 году на I Всероссийской конференции по развитию языков и письменностей народов Севера. В 1936 была создана письменность на основе русского алфавита. В 1932-1934 были разработаны школьные программы и учебники для преподавания эвенского языка.

В 1990-е годы стала проводиться активная политика, направленная на возрождение языка и культуры эвенов. На эвенском языке ведутся радиопередачи, издаются полосы газет, оригинальная и переводная литература. Ведётся преподавание эвенского языка в школах, педучилищах, ВУЗах. Преподавание национальных языков в школах ведется на языке титульной национальности, обучение в интернатах ведет к утрате родного языка, в том числе и на бытовом уровне, распространение якутского и русского языков в качестве языков межнационального общения, все эти факторы влияют на функциональность эвенского языка в их культуре.

Религия и обычаи эвенов

Эвены были одним из наиболее христианизированных народов Севера, чему способствовала активная миссионерская деятельность. В местах расселения эвенов строились православные церкви и часовни. В 50-е годы ХIХ в. протоиерей С. Попов издал на эвенском языке тексты молитв, Евангелие и «Тунгусский букварь» на церковной основе. Священник А. И. Аргентов , указывал, что на Колыме «язычники вывелись» уже в начале ХIХ в. Христианство охватывало практически все стороны жизни эвенов. Рождение, брак, смерть, бытовое поведение, исполнение обрядов и праздников, все регулировалось православной традицией. Характерно, что гижигинские эвены заключали браки с коряками только в том случае, если они принимали православие. Обязательными в убранстве жилища, вне зависимости от его типа, были иконы, которые при перекочевке перевозились на специально предназначенном для этой цели олене. Ещё в 1925 г., на съезде эвенов Ольской волости ими была высказана просьба «дать приходского священника на Олу, а то родится ребенок, не знаешь как его назвать и крестить некому».

В религиозных представлениях эвенов существовал культ «хозяев» природы и стихий: тайги, огня, воды и т. д. Особое место занимало поклонение солнцу, которому приносили в жертву оленей. Были развиты промысловые культы, духов-хозяев природы, шаманизм. До XVIII-XIX вв. практиковалось воздушное захоронение на деревьях или свайных помостах. После принятия православия, эвены начали хоронить умерших в земле, ставя над могилой кресты. В XVII-XVIII вв. эвены одевали покойника в самое лучшее платье, сообразно времени года, укладывали в деревянную колоду и ставили её на деревья или на столбы. Заколов несколько оленей, их кровью обагряли гроб и деревья. Чум умершего, его утварь и прочее оставляли под деревьями. И. А. Худяков писал, что индигирские ламуты (эвены) хоронили покойников головой на запад, ибо верили, что он «отправится на восток». Томпонские эвены, по материалам В. А. Туголукова, обряжали покойников в одежду, сшитую без узлов - «чтобы облегчить душе освобождение от тела, когда она начнет своё путешествие». Обычай удушения оленей у эвенов, как предполагают ученые, является наиболее древним тунгусским способом умерщвления жертвенных животных при похоронном обряде.

В эвенском фольклоре большое значение придавали сказкам и былям-преданиям. Причем среди сказок особо выделяются сказки о животных и птицах, близкие по содержанию к сказкам эвенков. Некоторые части сказаний о героях-богатырях, например, речи героев, обычно поются. Среди былин особенно интересны былины о героях-женщинах, побеждающих в состязаниях мужчин. Вообще следует отметить, что при исполнении произведений эпического характера широко использовалась песенная передача былины и для каждого героя существовала своя, особая мелодия.

В традиционном народном искусстве эвенов значительное место занимал хороводный танец «hээдьэ», имеющий религиозно-обрядовый характер. Такие коллективные танцы проводились весной и летом при ежегодных традиционных встречах. Они вселяли небольшим этногруппам эвенов чувство единения, коллективного разума, уверенность в преодолении невзгод, веру в добро. Был распространен культ солнца, которому в жертву приносили оленей. поводом для жертвоприношения обычно была болезнь кого-либо из членов общины. Жертвоприношение совершалось всеми общинниками, мясо съедалось, шкура вешалась на шест. Оленя для жертвоприношения указывал шаман или выбирали с помощью гадания.

В настоящее время есть эвенские писатели и поэты (Н. С. Тарабукин, А. А. Черканов и др.), пишущие на родном языке. Возрождаются традиционные праздники эвенов (Эвинэк, Уркачак, Праздник оленевода и др.).

Хозяйство

В хозяйственной деятельности эвенов сочетались кочевое оленеводство, охота на мясного и пушного зверя, рыболовство. Интегративные процессы лежали и в основе формирования эвенской культуры, оценка которой соответствует обще сибирской закономерности. У народов, в большей степени сохранивших традиционное хозяйство, особенно оленеводство, больше сохраняется национальная культура и, как правило, родной язык. Потребностями оленеводства определялся образ жизни и атрибутика эвенской культуры. Исторически, хозяйство эвенов формировалось в виде комплексной экономики, сочетавшей занятия таежным промыслами, рыболовством и оленеводством. У эвенов Охотского побережья фиксируется три зональные группы хозяйств: горно-таежная, с приморской территорией практически не связанная (оленеводческая), промежуточная, к которой относились около 70 % эвенских хозяйств (оленеводческо-промысловая) и приморская, состоящая из эвенских хозяйств утративших оленей (промысловая). Хозяйственный цикл эвенов делился на шесть периодов, четыре из которых соответствовали основным временам года и два дополнительных, предвесенний и предзимний, имевших важное значение для оленеводческого хозяйства. Каждый из этих периодов определял приоритеты и сочетание видов хозяйственной деятельности, способов кочевания, организации поселений и т. п. Счет месяцев велся по месяцам, с использованием двух видов календарей. Один, более традиционный, «по частям тела». У охотских эвенов год начинался с сентября, который назывался месяцем «подымающейся тыльной поверхности кисти руки» (левой) и заканчивался августом, месяцем «подымающейся кисти руки, сложенной в кулак» (правой). Другой календарь был собственно православный и изготавливался он в виде деревянной дощечки, на которой метками обозначались дни, месяцы, сезоны года и церковные праздники, в него вносились и семейные даты.

По территории расселения значительно варьировал транспорт, особенно олений. Для эвенов на Охотском побережье, вьючно-верховое оленеводство сибирского типа. В местах распространения упряжного оленьего транспорта, он, как правило, сосуществовал с традиционным для тунгусов вьючно-верховым оленеводством.

Традиционные поселения и жилища. Как и хозяйство, материальная культура эвенов сочетает в себе элементы различного происхождения. При наличии мобильных кочевых стойбищ, эвены-скотоводы устраивали летние скотоводческие стоянки дьугадьак. Разнообразными были и жилища - тунгусский чум с берестяным или ровдужным покрытием. Заимствованные типы жилища, обычно в деталях, адаптировались в связи с эвенской традицией: ориентировка входа жилища в пространстве зимой на юг, летом на северо-запад, отсутствие, в отличие от палеоазиатов, в жилище пологов, устройство очага, социализация пространства жилища и т. п. Во время зимних кочевок охотились на пушного и мясного зверя. В старину на волка не охотились, так как он считался запретным животным.

У эвенов бытовали два типа жилищ: эвено-эвенкийский чум и чукотско-корякская яранга. Одежда этого народа по составу костюма и покрою была подобна эвенкийской. Вышивка располагалась по швам и краям одежды, чтобы «мешать» проникновению злых духов в одежду. Орнамент в одежде (у тунгусоязычных наблюдается преобладание в орнаменте геометрических узоров) обладал определенной сакральной силой, внушающей владельцу данной вещи чувство уверенности и неуязвимости, силу и мужество.

В XVII-XVIII вв. эвены продолжали жить в условиях патриархально-родовых отношений. Они разделялись на экзогамные патрилинейные роды, которые часто были рассеяны на большом пространстве. Поэтому эти роды дробились, и поэтому части их дополнительно к родовому названию получали ещё и порядковые номера. Уже по данным XVII в. можно констатировать у них далеко зашедшее разложение кровного рода и имущественную дифференциацию. В её основе, как у любого кочевого скотоводческого народа, лежало владение оленями. Существовал обычай «нимат», коллективного распределения продуктов охоты и рыболовства. Так, охотник по возвращении с мясной охоты должен был отдавать свою добычу одному из соседей по стойбищу, который распределял её между всеми семьями, оставляя охотнику лишь незначительную часть туши и шкуру. Особенно строго нимат соблюдался в случае добычи медведя, который у эвенов также считался священным животным.

В XVII в. семья эвенов была патриархальной. Тем не менее в отношениях отмечалось независимое положение женщин в семье. Сыновья до раздела с отцом были в полной зависимости от него.

Свадебная обрядность у эвенов в основном схожа с эвенкийской. За невесту уплачивали калым - тори. Его стоимость превосходила приданое в два-три раза. После уплаты калыма родители и другие родственники невесты привозили её с приданым к родителям жениха. Невеста три раза объезжала по солнцу вокруг чума, а затем родители вручали её жениху. После этого обряда невеста входила в чум, где уже был подвешен новый полог для молодых. Она вынимала свой котел и варила мясо убитого оленя. Приданое развешивали вне чума на обозрение.

При рождении ребенка ему выделяли в стаде определенное количество оленей. Выходя замуж, девушка получала в приданое стадо, образовавшееся от размножения этих оленей.

Традиционная одежда

Более традиционной является эвенская одежда, соответствующая общетунгусскому костюму. Заимствование отдельных элементов и деталей, фиксируется, прежде всего, в виде промысловой одежды у мужчин, это палеоазиатская одежда «глухого» кроя. Эвенскую женскую одежду, вероятно, в связи с её эстетической ценностью (она богато декорирована) охотно использовали палеоазиатские женщины. В качестве материала для изготовления одежды использовались шкуры морских животных. Головным убором был плотно облегающий голову ка-нор, расшитый бисером. Зимой поверх него носили большую меховую шапку. Женщины иногда надевали платок.

Пища

Модель питания эвенов определялась видами хозяйственной деятельности, но в основе имела общетунгусские истоки. Это преобладание мясной пищи, причем, несмотря на значительный удельный вес в хозяйстве домашнего оленеводства, в пищу предпочитали использовать мясо диких животных, специфичной является и технология приготовления мяса способом жарения. Спецификой системы питания эвенов является увеличение доли рыбных блюд и их разнообразие, а также региональное распространение молочной пищи. Наряду с привозным чаем употребляли заваренные кипятком цветы, листья и плоды шиповника, засушенные листья иван-чая.

Безоленные эвены на Охотском побережье (самоназв. - мэ-нэ, «оседлые») занимались прибрежным рыболовством, охотой и тюленьим промыслом, разводили ездовых собак.

Прибрежные эвены ловили проходную рыбу лососёвых пород, в среднем течении и верховьях рек - кунжу, гольца, хариуса. Основным орудием лова рыбы была крючковая снасть, сети и невода стали доступны эвенам лишь в 20-х гг. ХХ в. Рыбу заготавливали впрок вялением юколы, квашением, сушили. Ели также сырую и мороженую рыбу. По воде передвигались на лодках-долблёнках, которые покупали у соседних народов.

Социальная организация

Общетунгусские черты в организации эвенского общества представлены его родовой организацией. В ХVIII в. у эвенов формируются, так называемые, административные роды, в состав которых входят не только кровные родственники, но и соседи по территории проживания. Эти объединения выступают в качестве субъектов экономического права в сфере организации хозяйственной жизни, уплаты ясака и т. п. Традиционные родовые связи реализуются через нормы экзогамии, институты родовой взаимопомощи, по перераспределению мясной добычи между всеми членами стойбища (обычай «нимат»), что обеспечивало патронат над всеми сородичами, систему родовых культов. Внутренняя структура эвенского общества базировалась на половозрастной стратификации, которая и определяла социальные роли каждого человека. В эвенском обществе отмечается особая мягкость в отношении к детям, они «глаза» матери, «душа» отца. Их не принято было наказывать, гость вошедший в жилище, здоровался за руку даже с маленькими детьми, если они уже умели ходить. Имянаречение проводили, когда ребенок начинал «лепетать», угадыванием имени родственника, воплотившегося в нём. Эти имена, в детском возрасте, не членами семьи не применялись. В 3-5-и летнем возрасте детей крестили и православное имя становилось официальным, а традиционное использовалось в домашнем обиходе. Социализация детей происходила через игры, имитирующие основные виды взрослой деятельности в соответствии с половой принадлежностью. До 7-8 лет дети были связаны с домом, мальчиков после этого начинали брать на ближнюю охоту или на выпас оленей, с 14-15 лет мальчики могли охотиться самостоятельно.

Брачный возраст устанавливался в 16-17 лет, были возможны и ранние браки. Воспитание детей, в случае отсутствия родителей, возлагалось на сородичей, был распространен обычай аванкулата. При заключении брака обязательно выплачивался калым, обычно оленями. Основным типом семьи эвенов была малая с четкими сферами разделения труда, но паритетными ролями супругов в принятии общесемейных решений. Для эвенского общества характерен высокий статус женщины в общественной жизни, в то время как в экономической и имущественной сферах, в условиях патриархальных отношений и начал социальной дифференциации, главенствующее положение занимает мужчина. Большую роль в общественной жизни эвенов играли люди старшего поколения, знатоки и хранители традиции. Неформальной была роль старейшины рода, локальной группы, организатора хозяйственной и общественной жизни.

Эвенки (самоназвание эвэнкил, ставшее официальным этнонимом в 1931 году; старое название – тунгусы от якут. тоҥ уус) – коренной народ Российской Федерации (Восточная Сибирь). Живут также в Монголии и на северо-востоке Китая. Отдельные группы эвенков были известны как орочены, бирары, манегры, солоны. Язык – эвенкийский, принадлежит к тунгусо-маньчжурской группе алтайской языковой семьи. Выделяется три группы диалектов: северная, южная и восточная. Каждый диалект подразделяется на говоры.

География

Живут от побережья Охотского моря на востоке до Енисея на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья и реки Амур на юге: в Якутии (14,43 тыс. чел.), Эвенкии (3,48 тыс. чел.), Дудинском районе Таймырского АО, Туруханском районе Красноярского края (4,34 тыс. чел.), Иркутской области (1,37 тыс. чел.), Читинской области (1,27 тыс. чел.), Бурятии (1,68 тыс. чел.), Амурской области (1,62 тыс. чел.), Хабаровском крае (3,7 тыс. чел.), Сахалинской области (138 чел.), а также на северо-востоке Китая (20 тыс. чел., отроги хребта Хинган) и в Монголии (около озера Буир-Нур и верховья реки Иро).

Язык

Говорят на эвенкийском языке тунгусо-маньчжурской группы алтайской семьи. Диалекты делятся на группы: северный – к северу от нижней Тунгуски и нижнего Витима, южный – к югу от нижней Тунгуски и нижнего Витима и восточный – к востоку от Витима и Лены. Распространены также русский (свободно владеют 55,7 % Эвенков, считают родным – 28,3 %), якутский и бурятский языки.

Эвенкийский язык, наряду с маньчжурским и якутским, относится к тунгусо-маньчжурской ветви алтайской языковой семьи.

В свою очередь тунгусо-маньчжурская языковая семья – это нечто промежуточное между монгольской (к ней принадлежат монголы) и тюркской языковой семьей (куда, например, относятся тувинцы, хотя многие не воспринимают тувинцев как тюрок (таких как татар, уйгур, казахов или турок), т.к. тувинцы не исповедуют ислам, а являются частично шаманистами, как якуты и эвенки, а частью буддистами, как маньчжуры и монголы, При этом надо отметить, что маньчжуры также частью исповедуют буддизм). Эвенки очень близки к маньчжурам, но в отличие от них не создали знаменитых государственных образований. И в этом они похожи на близких им якутов.

Эвенки, как в России, так в Китае и Монголии, приспособили с помощью ученых соответствующих стран для записи своего языка систему письменности, принятую у титульных народов данных государств. В России эвенки используют кириллический алфавит, в Монголии – старомонгольскую письменность, а в Китае – старомонгольскую письменность и иероглифы. Но и это произошло недавно, в XX веке. Поэтому в нижеследующих выдержках материала китайского иновещания говорится, что у эвенков нет письменности.

Название

Пожалуй, это звучит странно, но даже само название эвенкийского народа овеяно духом мифов и сомнений. Так, со времени освоения русскими обширных территорий, занимаемых эвенками, до 1931 г. было принято называть этот народ (а заодно и родственных им эвенов) общим словом «тунгусы». При этом происхождение слова «тунгус» до сих пор остается неясным – то ли оно происходит от тунгусского слова «кунгу», означающего «короткую шубу из оленьих шкур, сшитую шерстью вверх», то ли от монгольского «тунг» – «лесные», то ли от якутского «тонг уос» – «люди с мерзлыми губами», т.е. говорящие на непонятном языке. Так или иначе, но название «тунгус» по отношению к эвенкам до сих пор используется рядом исследователей, что вносит путаницу в и без того запутанную историю эвенкийского народа.

Одно из самых распространенных самоназваний этого народа – эвэнки (также эвэнкил) – в 1931 г. было признано официальным и прибрело более привычную для русского слуха форму «эвенки». Происхождение слова «эвэнки» еще загадочнее, чем «тунгусы». Одни ученые утверждают, что оно происходит от названия древнего забайкальского племени «увань» (также «гувань», «гюй»), от которого якобы ведут свои корни современные эвенки. Другие и вовсе разводят руками, отказываясь от попыток трактовки этого термина и указывая лишь, что он возник около двух тысяч лет назад.

Еще одно весьма распространенное самоназвание эвенков – «орочон» (также «орочён»), буквально означающее «человек, владеющий оленем», «оленный» человек. Именно так называли себя эвенки-оленеводы на обширной территории от Забайкалья до Зейско-Учурского района; однако некоторые из современных амурских эвенков предпочитают название «эвэнки», а слово «орочон» считают всего на всего прозвищем. Помимо этих названий, среди различных групп эвенков бытовали также самоназвания «манегры» («кумарчены»), «илэ» (эвенки Верхней Лены и Подкаменной Тунгуски), «килен» (эвенки от Лены до Сахалина), «бирары» («бирарчены» – т.е. живущие вдоль рек), «хундысал» (т.е. «хозяева собак» – так называли себя безоленные эвенки Нижней Тунгуски), «солоны» и многие другие, часто совпадавшие с названиями отдельных эвенкийских родов.

При этом далеко не все эвенки были оленеводами (например, манегры, проживавшие на юге Забайкалья и Приамурья, также разводили лошадей), а некоторые эвенки и вовсе были пешими или оседлыми и занимались только охотой и рыболовством. В общем, вплоть до 20 века эвенки не были единым, целостным народом, а скорее представляли собой ряд отдельных племенных групп, обитавших порой на огромном расстоянии друг от друга. И все же при этом их связывало очень многое – единый язык, обычаи и верования, – что позволяет говорить об общих корнях всех эвенков. Но где же лежат эти корни?

История

II тыс. до н.э. — I тыс. н.э. – заселение человеком долины Нижней Тунгуски. Стоянки древних людей неолита эпохи бронзы и железного века в среднем течении Подкаменной Тунгуски.

XII в. – начало расселения тунгусов по Восточной Сибири: от побережья Охотского моря на востоке до Обско-Иртышского междуречья на западе, от Северного Ледовитого океана на севере до Прибайкалья на юге.

Среди северных народностей не только российского Севера, но и всего арктического побережья, эвенки – самая многочисленная языковая группа: на

территории России их проживает более 26000 человек, по различным источникам, столько же в Монголии и Маньчжурии.

Наименование «эвенки» с созданием Эвенкийского округа прочно вошло в социальный, политический и языковой обиход. Доктор исторических наук В.А. Туголуков дал образное объяснение наименованию «тунгусы» – идущие поперек хребтов.

Тунгусы с древнейших времен расселились от берегов Тихого океана до Оби. Их образ жизни вносил изменения в наименование родов не только по географическим признакам, но, чаще, бытовым. Эвенки, живущие по берегам Охотского моря, именовались эвенами или, чаще, ламутами от слова «лама» – море. Забайкальские эвенки именовались мурченами, ибо они в основном занимались коневодством, а не оленеводством. А наименование коня – «мур». Эвенки-оленеводы, расселившиеся в междуречье трех Тунгусок (Верхняя, Подкаменная, или Средняя, и Нижняя) и Ангары называли себя ороченами – оленными тунгусами. И все они разговаривали и разговаривают на едином тунгусо-маньчжурском языке.

Большинство историков-тунгусоведов считают прародиной эвенков Забайкалье и Приамурье. Во многих источниках утверждается, что они были вытеснены более воинственными степняками в начале Х в. Однако существует еще одна точка зрения. В китайских хрониках упоминается, что еще за 4000 лет до того, как эвенки были вытеснены, китайцы знали о народе, сильнейшем среди «северных и восточных иноземцев». И эти китайские хроники свидетельствуют о совпадениях по многим признакам того древнего народа – сушеней – с более поздним, известным нам как тунгусы.

1581-1583 гг. – первое упоминание о тунгусах как народности в описании Сибирского царства. Первые землепроходцы, исследователи, путешественники высоко отзывались о тунгусах: «услужливы без раболепства, горды и смелы». Харитон Лаптев, обследовавший берега Ледовитого океана между Обью и Оленеком, писал:

«Мужеством и человечеством, и смыслом тунгусы всех кочующих в юртах проживающих превосходят». Ссыльный декабрист В. Кюхельбеккер называл тунгусов «сибирскими аристократами», а первый енисейский губернатор А. Степанов писал: «их костюмы напоминают камзолы испанских грандов…» Но нельзя забывать, что первые русские землепроходцы отмечали также, что «копейца и рогатины у них каменные и костяные», что нет у них железной посуды, и «чай варят в деревянных чанах раскаленными камнями, а мясо только на угольях пекут…» И еще: «иголок железных нет и одежду шьют и обувь костяными иглами и оленьими жилками».

Вторая половина XVI в. – проникновение русских промышленников и охотников в бассейны рек Таза, Турухана и устье Енисея. Соседство двух разных культур было взаимопроникающим. Русские обучались навыкам охоты, выживания в северных условиях, вынуждены были принимать нормы морали и общежития аборигенов, тем более что пришлые поселенцы брали в жены местных женщин, создавали смешанные семьи.

Постепенно племена эвенков были вытеснены якутами, русскими и бурятами с части своей территории и переселились в Северный Китай. В позапрошлом веке Эвенки появились на нижнем Амуре и Сахалине. К тому времени народ был частично ассимилирован русскими, якутами, монголами и бурятами, даурами, маньчжурами и китайцами. К концу XIX века общая численность эвенков составляла 63 тысячи человек. Согласно данным переписи 1926-1927 годов в СССР их проживало 17,5 тысяч. В 1930 году Илимпийский, Байкитский и Тунгусо-Чунский национальные

районы были объединены в Эвенкийский национальный округ. По данным переписи 2002 года на территории России проживает 35 тысяч эвенков.

Быт эвенков

Основное занятие «пеших» эвенков – охота. Ведётся она в основном на крупного зверя оленя, лося, косулю, медведя, однако, пушная охота на более мелких животных (белку, песца) также распространена. Охота ведётся обычно с осени по весну, группами по два-три человека. Эвенки-оленеводы использовали животных при езде верхом (в том числе и для охоты) и под вьюк, доили. После окончания охотничьего сезона несколько эвенкийских семей обычно объединялись и перекочёвывали в другое место. У некоторых групп были известны нарты различных типов, которые были заимствованы у ненцев и якутов. Эвенки разводили не только оленей, но и лошадей, верблюдов, овец. В некоторых местах была распространена охота на тюленя и рыболовство. Традиционными занятиями эвенков была обработка шкур, бересты, кузнечество, в том числе на заказ. В Забайкалье и Приамурье эвенки даже переходили к оседлому земледелию и разведению крупного рогатого скота. В 1930-х годах начали создаваться оленеводческие кооперативы, а вместе с ними и стационарные посёлки. В конце прошлого века эвенки стали образовывать родовые общины.

Пища, жилье и одежда

Традиционной пищей эвенков являются мясо и рыба. В зависимости от рода занятий эвенки также употребляют в пищу ягоды, грибы, а осёдлые – овощи, выращиваемые на собственных огородах. Основной напиток – чай, иногда с оленьим молоком или солью. Национальное жилище эвенков – чум (дю). Он состоит из конического остова из жердей, покрытых шкурами (зимой) или берестой (летом). В центре располагался очаг,а над ним – горизонтальная жердь, на которую подвешивался котёл. В то же время у различных племён в качестве жилища использовались полуземлянки, юрты различных типов и даже заимствованные у русских срубные строения.

Традиционная одежда эвенков: суконные натазники, ноговицы, кафтан из оленьей шкуры, под который надевался специальный нагрудник. Женский нагрудник отличался бисерным украшением и имел прямой нижний край. Мужчины носили пояс с ножом в ножнах, женщины – с игольницей, трутницей и кисетом. Одежда украшалась мехом, бахромой, вышивкой, металлическими бляшками, бисером. Общины эвенков обычно состоят из нескольких родственных семей, насчитывающих от 15 до 150 человек. До прошлого века сохранялся обычай, согласно которому охотник должен был отдавать часть добычи сородичам. Для эвенков характерна малая семья, хотя раньше в некоторых племенах было распространено многожёнство.

Верования и фольклор

Сохранялись культы духов, промысловые и родовые культы, шаманизм. Существовали элементы Медвежьего праздника – обряды, связанные с разделкой туши убитого медведя, поеданием его мяса, захоронением костей. Христианизация Эвенков проводилась с 17 века. В Забайкалье и Приамурье было сильно влияние буддизма. Фольклор включал песни-импровизации, мифологический и исторический эпос, сказки о животных, исторические и бытовые предания и др. Эпос исполнялся

речитативом, часто в исполнении принимали участие слушатели, повторяя отдельные строки за сказителем. Отдельные группы Эвенков имели своих эпических героев (сонинг). Постоянные герои – комические персонажи были также у бытовых рассказов. Из музыкальных инструментов известны варган, охотничий лук и др., из танцев – хоровод (хейро, сэдьо), исполнявшийся под песенную импровизацию. Игры носили характер состязаний в борьбе, стрельбе, беге и др. Были развиты художественная резьба по кости и дереву, обработка металла (мужчины), вышивка бисером, у восточных Эвенков – шёлком, аппликация мехом и тканью, тиснение по бересте (женщины).

Эвенки Китая

Хотя в России обычно считают, что эвенки живут в российской Сибири, на сопредельной территории Китая они представлены четырьмя этнолингвистическими группами, общая численность которых превосходит численность эвенков в России: 39 534 против 38 396. Эти группы объединены в две официальные национальности, проживающие в Эвенкийском автономном хошуне автономного района Внутренняя Монголия и в соседней провинции Хэйлунцзян (уезд Нэхэ):

• орочоны (буквально «оленеводы», кит. упр. 鄂伦春, пиньинь: Èlúnchūn Zú) – 8196 человек по переписи 2000 года, 44,54 % живёт во Внутренней Монголии, а 51,52 % – в провинции Хэйлунцзян, 1,2 % – в провинции Ляонин. Около половины говорят на орочонском диалекте эвенкийского языка, иногда рассматриваемом как отдельный язык; остальные только по-китайски. В настоящее время в Китае оленеводы-эвенки являются очень малой этнической группой, численностью всего около двухсот человек. Они говорят на диалекте северо-тунгусского языка. Существование их традиционной культуры находится под большой угрозой.
• эвенки (кит. упр. 鄂温克族, пиньинь: Èwēnkè Zú) – 30 505 на 2000 год, 88,8 % в Хулун-Буире, в том числе:
• небольшая группа собственно эвенков – около 400 человек в деревне Аолугуя (уезд Гэньхэ), которых сейчас перемещают в пригород уездного центра; сами себя они называют «йэкэ», китайцы – якутэ, так как они возводили себя к якутам. Согласно финскому алтаисту Юхе Янхунену, эта единственная этническая группа в Китае, занимающаяся оленеводством;

• хамниганы – сильно монголизированная группа, которая говорит на монгольских языках – собственно хамниганском и на хамниганском (старо-барагском) диалекте эвенкийского языка. Эти так называемые маньчжурские хамниганы эмигрировали из России в Китай в течение нескольких лет после Октябрьской революции; около 2500 человек живёт в Старобаргутском хошуне;
• солоны – они вместе с даурами переселились из бассейна реки Зея в 1656 году в бассейн реки Нуньцзян, а затем в 1732 частью отправились дальше на запад, в бассейн реки Хайлар, где позже был образован Эвенкийский автономный хошун с 9733 эвенками. Говорят на солонском диалекте, иногда рассматриваемом как отдельный язык.

Поскольку как хамнинганы, так и «якуты-эвенки» весьма малочисленны (около 2000 первых и, вероятно, около 200 вторых), подавляющее большинство лиц, приписанных в Китае к эвенкийской национальности, являются солонами. Численность солонов оценивалась в 7200 в 1957 г, 18 000 в 1982, и 25000 в 1990.

Великие люди эвенкийского народа

ГАУДА

Агуда (Агудай) – наиболее известная историческая личность ранней истории тунгусов, вождь тунгусо-язычных племен Приамурья, создавший могущественное государство Айсин Гурун. В начале второго тысячелетия тунгусы, которых китайцы называли Нюйчжи (чжуличжи) – чжурчжени, прекратили господство киданей (монгольские племена). В 1115 году Агуда объявил себя императором, создав империю Айсин Гурун (Аньчун Гурун) – Золотая Империя (кит. «Цзинь»). В 1119 году Агуда решил начать войну с Китаем и в том же году чжурчжени взяли Кайфын – столицу Китая того времени. Победа тунгусов-чжурчженей под предводительством Агуды была одержана числом в 200 тыс. воинов против миллионного китайского войска. Империя Айсин Гурун просуществовала более 100 лет до начала расцвета монгольской империи Чингис-Хана.

Бомбогор

Бомбогор – вождь союза эвенкийский родов в Приамурье в борьбе с маньчжурскими завоевателями в XVII в. Под предводительством Бомбогора эвенки, солоны и дауры противостояли маньчжурам династии Цин в середине 1630-х гг. Под его знаменами собирались до 6 тыс. воинов, сражавшихся несколько лет с регулярной маньчжурской армией. Лишь спустя 5 лет маньчжуры смогли пленить Бомбогора и подавить сопротивление эвенков. Бомбогор был схвачен маньчжурами в 1640 г., свезён в столицу маньчжурского императора – г. Мукден и там казнён. С гибелью Бомбогора эвенки и все народы Приамурья на территории Китая оказались подчинены императору и династии Цин.

Немтушкин А.Н.

Немтушкин Алитет Николаевич – известный эвенкийский писатель, поэт. Родился в 1939 г. в стойбище Иришки Катангского района Иркутской области в семье охотника, воспитывался в школах-интернатах и бабушкой Огдо-Евдокией Ивановной Немтушкиной. В 1957 году окончил Ербогачёнскую среднюю школу, в 1961 году Ленинградский Педагогический институт имени Герцена.

После учёбы Алитет Николаевич приезжает работать в Эвенкию корреспондентом газеты «Красноярский рабочий». В 1961 году становится редактором Эвенкийского радио и работает в журналистике более 20 лет. Его первая книга – сборник стихов «Тымани агиду» (Утро в тайге) вышла, когда Алитет Николаевич был ещё студентом в 1960 году. С тех пор из под пера Немтушкина вышло более 20-ти книг, которые были изданы в Красноярске, Ленинграде, Москве, Якутске. Стихи и проза Немтушкина переведены на десятки языков народов бывшего СССР и социалистических стран.

Самыми значительными и популярными произведениями Алитета Немтушкина являются стихотворные сборники «Костры моих предков», «Дыхание земли», прозаические книги «Мне снятся небесные олени», «Следопыты на оленях», «Дорога в нижний мир», «Самэлкил – Метки на оленьем ухе» и др. В 1986 году А. Немтушкин избирался ответственным секретарем Красноярской писательской организации; в 1990 году удостаивается звания «Заслуженный работник культуры»; в 1992 году награждается Государственной премией Российской Федерации в области литературы; член Союза писателей с 1969 года.

Чапогир О.В.

Известный композитор, автор и исполнитель множества эвенкийских песен. Олег Васильевич Чапогир родился в 1952 году в поселке Кислокан Илимпийского района Красноярского края в семье охотников-эвенков. С детских лет он слышал народные напевы от своей матери и других эвенков, что вместе с природным даром позднее повлияло на его жизненный выбор.

После окончания восьми классов Туринской средней школы, Олег Васильевич поступил в Норильское музыкальное училище по классу народных инструментов северного отделения. Получив диплом, в 1974 году будущий композитор вернулся в родную Эвенкию, где он и начал творить свои произведения. Работал в Илимпийском районном отделе культуры, в художественной мастерской, в окружном научно-методическом центре.

О таланте и деятельности Олега Чапогира прекрасно поведала Г.В. Шакирзянова: «Произведения более раннего периода, написанные им сразу после окончания училища, посвящены в основном молодежной тематике, в них — неудержимый ритм и четкий пульс времени. Песенные произведения позднего периода несут в себе отпечаток глубокого вдумчивого отношения к народной поэзии, к своим историческим корням, что заметно отличает композиторское искусство Олега Чапогира от творчества других композиторов Эвенкии. Свое вдохновение Олег Чапогир черпал не только в неповторимой по своей красоте таежной природе, но и в стихах наших знаменитых эвенкийских поэтов А. Немтушкина и Н. Оёгира». Олег Чапогир является автором более 200 песен и мелодий. Он выпустил восемь альбомов с песнями об эвенках и Севере.

Атласов И.М.

Атласов Иван Михайлович – известный общественный деятель, один из современных лидеров эвенков, Председатель Совета Старейшин эвенкийского народа России. Иван Михайлович родился в 1939 г. в Эжанском наслеге усть-Майского района Якутии в семье охотника-эвенка. С малых лет трудился наравне с взрослыми, познав тяготы военного времени. Закончил 7-летнюю Эжанскую школу, среднюю школу в Усть-Мае. Закончил в 1965 г. Якутский государственный университет по специальности «инженер промышленно-гражданского строительства», оставшись преподавать на том же факультете. С 1969 г. трудился в министерстве ЖКХ ЯАССР, затем заместителем директора Якутгорпищеторга. С 1976 г. до пенсии работал в Якутагропромстрое, построил крупнейшие торговые и складские здания того времени.

С конца 80-х гг. XX в. является одним из основателей общественного движения коренных малочисленных народов в Якутии. В течение нескольких лет возглавлял Ассоциацию эвенков Республики Саха, в 2009 г. избран Председателем Совета Старейшин эвенкийского народа России. Инициатор ряда законодательных актов республиканского значения, направленных на поддержку коренных народов, активный защитник окружающей среды и законных прав малочисленных этносов.