На фоне многочисленных публикаций отечественных исследователей о Восточных войсках в 1941-1945 гг. по-прежнему малоизвестным остается ряд сюжетов, связан-ных с историей боевого использования русских добро-вольцев в германских Военно-воздушных силах (Luftwaffe, далее в тексте статьи - LW). Одним из первых восточных добровольческих подразделений в LW стала техническая рота (около 200 чел.) в батальоне аэродромного обслужи-вания в Смоленске, сформированная весной 1942 г. Рота состояла из технических специалистов, использовавших-ся на подсобных работах. В 1942 г. возникли и другие ана-логичные части - кавказский полевой батальон при IV во-енно-воздушном флоте, рота пропагандистов при VI во- енно-воздушном флоте и т. д.

Вероятно, первую попытку формирования русской лет-ной части можно связывать с инициативой, проявленной в начале августа 1942 г. группой бывших командиров Крас-ной армии из кадров Абвергруппы - 203- Данное подраз-деление Абвера, для формирования которого привлека-лись добровольцы из лагерей военнопленных, находилось в поселке Осинторф близ Орши и более известно как Рус-ская Национальная Народная Армия (РННА). Одним из инициаторов создания летной части при РННА был капи-тан ВВС Красной армии Ф. И. Рипушинский - командир эскадрильи 13-го авиационного полка скоростных бом-бардировщиков, сбитый в воздушном бою в 1941 г. и всту-пивший из лагеря военнопленных в РННА. В 4-м батальоне полковника А. Н. Высоцкого (Кобзева) оказалась груп-па бывших летчиков, которых комендант центрального штаба полковник К. Г. Кромиади (Санин) не мог использо-вать на строевых должностях ввиду их своеобразной слу-жебной специализации. Майор Филатов - один из едино-мышленников Рипушинского - подал начальнику штаба РННА майору В. Ф. Рилю и полковнику К. Г. Кромиади ра-порт о создании в рамках Осинторфской бригады авиа-ционного отряда. Первоначально планировалось вести со специалистами теоретические занятия, а в перспективе - просить штаб группы армий «Центр» в Смоленске о пере-даче отряду трофейной материальной части. Несмотря на скептицизм Риля, Кромиади поддержал летчиков и дал раз-решение на формирование группы под личную ответ-ственность. В состав группы вошли 9 летчиков, 3 штурма-на, 4 стрелка-радиста, 6 инженеров и техников. В качестве пособий для занятий использовались доставленные в Осинторф учебные материалы Могилевского аэроклуба.

1 сентября 1942 г. в командование РННА, вместо отстра-ненного по приказу генерал-фельдмаршала Г. фон Клюге полковника Кромиади, вступил бывший командир 41-й стрелковой дивизии полковник В. Г. Баерский (В. И. Бояр-ский). Он попытался прекратить несанкционированную ак-цию, опасаясь, что самочиние Рипушинского и Филатова может в целом повредить бригаде. Однако ряд других стар-ших офицеров РННА (А. Н. Высоцкий, майоры Красной ар-мии А Л. Безродный, А М. Бочаров (Бугров), Н. П. Николаев) убедили Боярского не трогать авиагруппу. В начале сентяб-ря 1942 г. начались занятия по теории авиации и полетов, навигации, метеорологии, изучению материальной части и т. д. Группа продолжала неформально существовать вплоть до февраля 1943 г., когда произошла окончательная ликви-дация Осинторф-ской бригады с ее последующим перефор-мированием в 700-й восточный добровольческий полк.

Вопрос о создании активного летного подразделения фронтового использования в силу специфических условий его комплектования и существования мог быть решен толь-ко при активном участии немецкой стороны. Тем более что в истории ВВС Красной армии существовали перелетчики - явление беспрецедентное для традиций русской авиа-ции. Перелеты из СССР за рубеж по политическим мотивам

случались еще в 1920-1930-е гг. 1 февраля 1927 г. в Польшу перелетели в одном самолете командир 17-го авиаотряда Клим, бывший прапорщик Русской армии, и старший мо-торист Тимащук. Правда, последний 22 февраля явился в советское полпредство и вернулся на родину, где 8 мая был приговорен к расстрелу, но, учитывая «чистосердечное рас-каяние», суд смягчил наказание до 6 лет лагерей. Дальней-шая судьба моториста неизвестна. Клим получил в Польше вид на жительство на имя Рублецкого и затем служил рефе-рентом польской печати. В 1934 г. на территорию Латвийс-кой республики из ЛенВО перелетел Г. Н. Кравец , в 1938 г. на самолете «У-2» на территорию Литовской республики - на-чальник Лужского аэроклуба старший лейтенант В. О. Унишевский. К 1943 г., по данным И. Хоффманна, на советско-германском фронте на сторону противника перелетели 66 самолетов ВВС Красной армии, а в первом квартале 1944 г. прибавились еще 20. Среди «воздушных перебежчиков» 1941-1943 гг. мы назовем капитана В. К. Рублевика, переле-тевшего к немцам на «ЛАГГ-3», лейтенанта О. Соколова, пе-релетевшего на «МиГ-3», старшего лейтенанта В. В. Шияна и др. Шиян в 1941 -1943 гг. участвовал на Восточном фрон-те в боевых действиях в составе специальной группы из че-тырех самолетов. По сообщению газеты «Голос Крыма» (Симферополь), 10 мая 1943 г. в районе Пскова сел истре-битель «Як-7», в котором находились два летчика (старший лейтенант Борис А., 1915 г. р. и Петр Ф.), якобы перелетев-шие под влиянием власовских листовок Этот эпизод еще нуждается в уточнении.

Инициатива создания авиационной части из пленных советских летчиков и перелетчиков принадлежала началь-нику пункта обработки разведывательных данных «Восток» (Auswertestelle Ost) штаба OKL (Oberkommando der Luftwaffe) подполковнику Г. Холтерсу. Холтерс принимал участие в допросах сбитых советских летчиков и высоко-поставленных военнопленных с лета 1941 г. 18 июля 1941 г. он допрашивал старшего лейтенанта Я. И. Джугашвили. Ве-роятно, на мысль о боевом использовании части военноп-ленных летчиков его натолкнул анализ материалов допро-сов и бесед, в которых фиксировались различные проявле-ния недовольства советским общественно-политическим строем. В круг задач, решаемых AWSt./Ost, входили опросы плененных летчиков, оперативная обработка полученных сведений, а также анализ политико-морального состояния опрашиваемых. Среди активных сотрудников AWSt./Ost стоит назвать обер-лейтенантов LW О. Геллера и А А Иодля, профессора Бадера, а также кадровых командиров Красной армии,- героя челюскинской эпопеи командира 503-го штурмового авиаполка подполковника Б. А. Пивенштейна, капитанов К. Арзамасцева, А. Никулина и Тананаки. Функ-ционировал AWSt./Ost в Восточной Пруссии в населенном пункте Морицфельде под Инстербургом. В сентябре 1943 г. Холтерс предложил создать русскую авиационную группу (Russisches Fleigergruppe, далее - РАГ), позднее известную как «группа Холтерса». Получив разрешение, в конце сен-тября 1943 г. Холтерс приступил к реализации задуманно-го. Его первым незаменимым помощником и русским ру-ководителем акции стал полковник ВВС Красной армии В. И. Мальцев.

Виктор Иванович Мальцев родился 13/25 апреля 1895 г. в Гусь-Хрустальном Владимирской губернии в семье крес-тьянина. В РККА Мальцев вступил добровольно и в 1919 г. окончил Егорьевскую летную школу, став одним из первых военлетов РККВФ. Во время Гражданской войны был ранен. В Егорьевской школе в 1922-1923 гг. он был инструкто-ром В. П. Чкалова. В 1925-1927 гг. Мальцев занимал долж-ность начальника Московского центрального аэродрома, а с февраля 1927 г. служил в Управлении ВВС Сибирского во-енного округа (СибВО). В 1931 г. Мальцев стал начальни-ком ВВС СибВО, а позднее был выведен в резерв. Прика-зом Народного Комиссара Обороны № 1916 от 26 ноября 1936 г. ему было присвоено воинское звание полковник авиации. В 1937 г. Мальцев возглавил Туркменское управ-ление Гражданского Воздушного Флота СССР. За руковод-ство и развитие гражданской авиации в Туркменской ССР Мальцева зимой 1938 г. представили к награждению орде-ном Ленина, но получить орден полковник не успел. 11 мар-та 1938 г. он был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «военно-фашистском заговоре» и 27 марта уволен из кадров ВВС РККА. Под следствием Мальцев содержал-ся в Ашхабадском УНКВД, где подвергался постоянным из-биениям, допросам в виде «конвейера» и другим пыткам, однако никаких «признаний», сфабрикованных следовате-лями обвинений не подписал и мужественно перенес осо-бенности сталинского «уголовного процесса». Это обстоя-тельство спасло ему жизнь в канун кратковременной бе-риевской «либерализации» 1939 г. 5 сентября 1939 г. Мальцева освободили, затем восстановили в звании, а в июле 1940 г. - в рядах ВКП(б). Партийное членство летчи-ка подвергалось разнообразным испытаниям в ходе служ-бы в армии. В Коммунистическую партию Мальцев всту-пил во время Гражданской войны в 1919 г., но в 1921 г. был исключен из партии по подозрению в родстве с крупным миллионером-заводчиком Владимирской губернии Маль-цевым. В 1925 г. Мальцева восстановили в РКП(б) и исклю-чили вторично после ареста НКВД 13 лет спустя.

Освобождение и реабилитация не принесли Мальцеву удовлетворения, от полетов он был отстранен и на деле лишен права возвращения на службу в военную авиацию.

1 декабря 1939 г. Мальцев занял тихую и неприметную дол-жность начальника санатория Аэрофлота в курортной Ялте. Здесь он познакомился со своей будущей женой Ан-тониной Михайловной. Фактически Мальцеву предостави-ли возможность поправить здоровье и восстановить силы после истязаний в Ашхабадском УНКВД, но к тому момен-ту в сознании летчика прочно укоренилось яростное не-приятие сложившейся в стране социально-экономической системы, граничившее с ненавистью. Как он сам позднее писал: «Оказались оплеванными лучшие идеалы. Но самым горьким было сознание того, что я всю жизнь являлся сле-пым орудием политических авантюр Сталина». На допро-се 1 февраля 1946 г. следователем Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Мальцев резко заявил, что его приход к немцам произошел вследствие «его антисовет-ских убеждений, чтобы вместе с ними вести борьбу про-тив советской власти».

После нападения Германии на Советский Союз Маль-цев колебался недолго. 28 октября 1941 г. три дивизии LIV армейского корпуса 11-й армии Вермахта прорвались в Крым. Укрывшись от поспешной эвакуации Ялты, в первый же день оккупации 8 ноября 1941 г. В. И. Мальцев в форме полковника ВВС Красной армии явился в немецкую комен-датуру, объяснил причины своего поступка и немедленно предложил создать антисталинский добровольческий ба-тальон. Любопытно, что вплоть до мая 1943 г. начальники Главного управления Гражданского Воздушного флота СССР были уверены, что Мальцев «по проверенным сведе-ниям» находился в одном из партизанских отрядов Крыма, занимая в нем «руководящее положение». Однако 14 июня 1943 г. секретарь Крымского обкома ВКП(б) Лещинер со-общил, что начальник ялтинского санатория Аэрофлота в списках крымских партизан не числился, а погиб при эва-куации из Ялты в ноябре 1941г. на теплоходе «Армения», затонувшем после бомбардировки. Почему крымские ком-мунисты вводили в заблуждение Москву, наверняка зная об открытой антисоветской деятельности Мальцева, остает-ся пока неясным.

Первая встреча с потенциальными «союзниками» обер-нулась для Мальцева совершенно неожиданно - из комен-датуры он отправился... в лагерь военнопленных, где и про-вел несколько дней. В середине ноября 1941 г. Мальцев встретился с гауптштурмфюрером СС Хайнцем, предло-жившим ему заняться выявлением советского партийного актива в Ялте, но сомнительное предложение встретило решительный отказ - Мальцев сослался на «незнание жи-телей». На свои повторные предложения о создании доб-ровольческого батальона он не получил ясного ответа. Из плена его освободили. С декабря 1941 г. по июнь 1942 г. по предложению отдела пропаганды штаба 11-й армии Вер-махта Мальцев в Ялте писал мемуары о пережитом в 1938- 1939 гг. в застенках Ашхабадского НКВД. В июне 1942 г. рукопись была вручена в Симферополе доктору Маураху, начальнику отдела пропаганды, и спустя месяц издана тиражом в 50 тыс. экземпляров под броским названием «Конвейер ГПУ». На русском, белорусском и украинском языках книга распространялась на оккупированных тер-риториях и имела определенный успех. 9 марта 1942 г.

В. И. Мальцев принял дела Ялтинского городского управле-ния и два месяца занимал должность бургомистра города, организуя повседневный быт Ялты и работу коммунальных служб. С должности бургомистра Мальцева снял военный комендант Ялты полковник Кумп, мотивировавший свое решение партийным прошлым бургомистра - даже быв-шие коммунисты, по мнению Кумпа, не могли занимать столь ответственный пост. С октября 1942 г. Мальцев был Ялтинским мировым судьей, часто выступал с пропаган-дистскими антисталинскими речами на собраниях мест-ной интеллигенции в Евпатории, Симферополе, Ялте.

Решающий перелом в судьбе Мальцева наступил весной 1943 г. в связи с распространением на оккупированных тер-риториях открытого письма бывшего заместителя коман-дующего Волховским фронтом и командующего 2-й Удар-ной армии генерал-лейтенанта А. А. Власова «Почему я встал на путь борьбы с большевизмом». 18 марта 1943 г. это пись-мо опубликовала газета Симферопольского городского са-моуправления «Голос Крыма», и оно вызвало определенные надежды у той части крымской интеллигенции, которая сотрудничала в той или иной степени с оккупационными властями. Публикация письма воспринималась как давно ожидаемый шаг в деле создания русского военно-полити-ческого центра. 28 мая 1943 г. Мальцев написал ответ на письмо-призыв Власова, опубликованный «Голосом Крыма» 4 июня. В своем письме Мальцев в частности писал: «Тюрь-ма перековала и меня. Сидя в ней, я многое наблюдал, пере-думал и испытал на себе все прелести “сталинской” забо-ты олюдях [..]Для каждого становилось ясно, что вместе с истерзанными телами были растоптаны их души... Ре-зультатом всей этой переоценки родилось твердое реше-ние бороться против этой системы обмана и лжи».

Всю весну 1943 г. Мальцев настойчиво пытался добить-ся перевода в «армию Власова», однако даже штаб восточ-ных добровольческих частей 11-й армии Вермахта в Сим-ферополе не мог сообщить ее местонахождения. В конце июня 1943 г. по предложению штаба Мальцев приступил в Евпатории к формированию 55-го добровольческого ба-тальона по борьбе с партизанами численностью около 500 чинов. В августе 1943 г. формирование батальона завер-шилось, за приложенные старания Мальцев был награж-ден бронзовой и серебряной медалями для восточных на-родов. Принадлежность батальона к Восточным войскам Вермахта или национальным формированиям нуждается в уточнении, но, по крайней мере, «Голос Крыма» писал, что сформированный в Евпатории батальон, в котором 15 ав-густа состоялся большой антисоветский митинг, относил-ся к РОА (то есть к Восточным войскам Вермахта).

Продолжая добиваться перевода в распоряжение Вла-сова, Мальцев 20 августа прибыл в особый опросной ла-герь Восточных войск в Летцене. Вскоре здесь с ним встретился Генерал Добровольческих войск генерал-лей-тенант X. Гельмих, позднее порекомендовавший друг дру-гу Мальцева и Холтерса. В середине сентября 1943 г. Мальцев лично познакомился с подполковником Г. Хол- терсом и его адъютантом А. А. Иодлем. В конце концов Холтерс полностью предоставил Мальцеву подбор кадров технического и летного персонала для I восточной эскад-рильи LW, а Мальцев согласился участвовать в создании эскадрильи, надеясь, что в свое время она послужит ос-новой для развертывания ВВС РОА. Его ближайшим по-мощником стал поручик РОА Михаил Васильевич Гарновский - сын полковника Русской армии, участвовавшего в Белом движении на Юге России. В октябре 1943 г. Маль-цев в сопровождении Иодля посетил ряд лагерей воен-нопленных, находившихся в ведении OKL: в Лодзи, Вольфене, Хаммельбурге и Хазельтале. Для вербовавшихся в РАГ добровольцев Холтерс создал специальный «карантин-ный» лагерь в Сувалках, куда направлялись летчики, бор-тинженеры и техники. Здесь они проходили медицин-ское обследование, многочасовые собеседования и пси-хологические тесты, с каждым индивидуально беседовал Мальцев. Прошедшие отбор переводились в Морицфельде, где непосредственно размещалась РАГ.

Формально группа возникла в конце сентября 1943 г. и была укомплектована пятнадцатью летчиками-доброволь- цами, числившимися в РОА Среди летчиков находился и старший лейтенант Бронислав Романович Антилевский - кавалер ордена Ленина и Герой Советского Союза. Антилев-ский родился в 1916 г. в деревне Марковцы Озерского уезда и происходил из крестьян Ковенской губернии. После окон-чания техникума хозяйственного учета 3 октября 1937 г. он вступил на службу в РККА Окончил Монинское училище авиации особого назначения в 1938 г., участвовал в совет-ско-финляндской войне 1939-1940 гг. и 7 апреля 1940 г. был награжден орденом Ленина с присвоением звания Ге-роя Советского Союза. В 1941 г. Антилевский окончил Качинское Краснознаменное военно-авиационное училище им. А. Мясникова и с апреля 1942 г. участвовал в боевых дей-ствиях на Западном фронте. В 1943 г. в звании старшего лей-тенанта он занимал должность заместителя командира эс-кадрильи 20-го истребительного полка 303-й истребитель-но-авиационной дивизии 1-й воздушной армии. 28 августа 1943 г. Антилевский был сбит в воздушном бою и попал в плен, скоро познакомившись с Мальцевым, который своей внутренней убежденностью и энергичностью производил сильное впечатление. В конце 1943 года Антилевский под непосредственным влиянием Мальцева стал не только лет-чиком РАГ, но и одним из специалистов по антисталинской пропаганде в лагерях военнопленных. Чины РАГ участво-вали в перегонах самолетов Люфтваффе с военных заводов на аэродромы Восточного фронта, изучали материальную часть немецкой авиации. В частности, Антилевский в мар-те 1944 г. проходил под Берлином переподготовку на не-мецких истребителях.

Всего в составе РАГ до мая 1944 г. функционировали три группы для перегонов самолетов, две из которых включали всебяпо 10 летчиков каждая, а одна 8. К концу ноября 1943 г. М. В. Тарновский, произведенный в октябре за отличия в службе в чин капитана РОА, завершил комплектование кад-ров, и 3 декабря 1943 г. I восточная авиационная эскадри-лья LW завершила формирование. Все отобранные Тарнов- ским добровольцы были чинами РАГ. Под командованием Тарновского эскадрилья вылетела из Морицфельде и пере-базировалась в район Двинска, где с января 1944 г. числи-лась в составе группы ночного боя «Остланд» (11-е эстонс-кое крыло: 3 эскадрильи, 12-е латышское крыло: 2 эскадри-льи) при I воздушном флоте LW, а в марте 1944 г. перешла в подчинение штаба VI воздушного флота в район Лиды. Эс-кадрилья была укомплектована первоначально 9 трофей-ными самолетами типа «У-2», «Гота-145» и «Ар-66», а позднее, после потерь и пополнений в ней насчитывалось 12 самоле-тов. Русский летно-технический состав в начале лета 1944 г. насчитывал 79 чинов, включая 14 летчиков и штурманов, 6 бортстрелков.

До июля 1944 г. летчики эскадрильи участвовали в аэрофотосъемке местности, разведывательных полетах, обнаружении и атаках с воздуха партизанских лагерей, уничтожении с воздуха партизанских баз и отдельных объектов в районе Двинска, в Налибокской пуще, южнее Молодечно, на р. Неман между Лидой и Минском. Боевые задачи ставились офицерами по борьбе с партизанами при штабах I и VI флотов LW, а также полевой комендату-рой Двинска. Боевое использование эскадрильи й - значи-тельной степени себя оправдало. Суммарно до расфор-мирования летом 1944 г. чины эскадрильи совершили не менее 500 боевых вылетов, на каждого из них в среднем пришлось от 35 до 50 вылетов. По свидетельству Тарнов- ского, в результате интенсивных операций I восточной эскадрильи LW «партизанам пришлось значительно потесниться» . Безвозвратные потери эскадрильи за пери-од пребывания на фронте с декабря 1943 г. по июль 1944 г. составили 3 самолета, 9 пилотов, штурманов и бортстрел-ков, а 12 чинов эскадрильи получили ранения.

К расформированию эскадрильи в конце июля - на-чале августа 1944 г. привело несколько причин. С весны 1944 г. капитан Тарновский все чаще и острее конфликто-вал с офицером связи LW при эскадрилье обер-лейтенан- том В. Дуусом по поводу откровенного саботирования военно-политическими кругами Германии полноценного раз-вертывания власовской армии и русского политического центра, а также гибельных последствий восточной оккупа-ционной политики. Негативную роль играло и членство Тарновского в НТС. Несмотря на то, что Тарновский не вел никакой союзной пропаганды среди подчиненных, член-ство в Союзе в достаточной степени его компрометирова-ло перед немцами. НТС к лету 1944 г. окончательно лишил-ся политической поддержки и прикрытия со стороны уча-стников антигитлеровской оппозиции, а Гестапо и СД готовили против членов НТС репрессивные акции. В резуль-тате в июне 1944 г. капитан М. В. Тарновский был снят с дол-жности и отправлен в отпуск в Пльзень (Чехия). Командо-вание временно принял поручик В.В. Шиян. Отпуск у Тар-новского истек 20 июля 1944 г., но вместо возвращения в эскадрилью его направили в Морицфельд, где он занялся разработкой штатов новой русской авиационной учебно-запасной группы. 28 июля 1944 г. в авиакатастрофе погиб единомышленник Тарновского, начальник штаба эскадрильи капитан В. О. Унишевский. Среди некоторых чинов эс-кадрильи зародились подозрения в причастности к катаст-рофе немцев, и после гибели Унишевского три из 12 экипа-жей перелетели на сторону партизан. Это ЧП привело к рас-формированию I воздушной эскадрильи LW, чины которой были интернированы в Цехануве, севернее Варшавы.

Материалы к составлению штатного расписания I восточной эскадрильи LW в составе VI воздушного флота (по состоянию на май 1944 г.)

Командир эскадрильи: капитан Михаил Васильевич Тарновский.

Начальник штаба: капитан Владимир Осипович (Иосифо-вич-?) Унишевский.

Офицер связи LW: обер-лейтенант Виканд Дуус.

Заместитель командира эскадрильи: поручик Василий Васильевич Шиян.

Заместитель начальника штаба: поручик Петр Иванович Песиголовец.

Летчики: капитан Владимир Кириллович Рублевик;

поручики - Владимир Москалец, Пантелеймон Владимирович Чкаусели;

подпоручики - Арам Сергеевич Карапетьян, Александр Нико-лаевич Скобченко, Александр Михайлович Соловьев, Виктор Ива-нович Черепанов.

Штурманы: подпоручики - Юрий Горский, Константин Кон-стантинович Мишин, Николай Кириллович Назаренко, Владимир Строкун.

Бортстрелки: унтер-офицеры Михаил Иванович Гришаев, Василий Зубарев, Константин Сорокин;

ст. фельдфебель Иван Иванович Никоноров;

фельдфебели - Дмитрий Кузнецов, Алексей Чуянов.

Инженер эскадрильи: подпоручик Петр Николаевич Шендрик.

Техник эскадрильи: поручик Василий Иванович Трунов.

Техники звеньев: фельдфебели Михаил Михайлович Бара-нов, Александр Разумов, Петр Родионов.

Механики звеньев: унтер-офицеры - Александр Донецкое, Николай Масальский, Владимир Середа;

фельдфебели - Виктор Крахин, Владимир Лаптев.

Оружейник эскадрильи: унтер-офицер Николай Мухин.

Укладчнк парашютов: ст. фельдфебель Дмитрий Шевчук.

Полковник В. И. Мальцев в первой половине 1944 г. большую часть времени проводил в Морицфельде в лаге-ре РАГ. Им были сформированы 3 группы для перегона са-молетов с заводов на прифронтовые аэродромы, он под-готовил ряд пропагандистских выступлений и заявлений, занимался вербовкой военнопленных летчиков в лагерях Зюдауэн-Зюд (Польша) и Гросс-Мариенгоф (Германия). Специалист по истории военной авиации в годы Второй мировой войны доктор Карл Геуст (Хельсинки) сообщил автору, что немецкие документы подтверждают службу 20- 25 бывших советских летчиков в подразделении (эскадри-лье?) 3. Staffel/Gruppe Ziid des Flugzeuguberfuhrungs- geschwaders 1 по состоянию на май 1944 г. В обязанности военнослужащих входила перегонка истребителей Bf 109 (Me 109) с заводов на прифронтовые аэродромы LW. Из-вестны случаи катастроф, в которых при выполнении слу-жебных заданий погибли бывшие советские летчики. Не исключено, что речь может идти и о гибели пилота в ре-зультате воздушных боев, особенно это вероятно в после-дних двух случаях.

Перечень бывших советских летников, погибших при выполнении служебных заданий в Люфтваффе

1. Лейтенант Алексей Часовников из Новосибирска - 3 сентября 1944 г. под Арбером;
2. Старшина (в 1944 - подпоручик РОА?) Илья Филип-пович Савкин, родившийся в 1918 г. в Смоленске, служив-ший в 1-й эскадрилье 691-го истребительного полка, пе-релетевший на истребителе «И-16» 24 января 1942 (или 1940?) на сторону финнов на Олонецком направлении и

1. Лейтенант Кирилл Карелин из Москвы - 11 сентября 1944 г., в Венгрии;

Всего Мальцев в первой половине 1944 г. завербовал в РАГ 33 летчика. Одним из его несомненных достижений стала вербовка второго Героя Советского Союза - капитана С. Т. Бычкова. Семен Трофимович Бычков родился в 1918 г. в селе Петровка Хохольского уезда, происходил из кресть-ян Воронежской губернии. Летом 1934 г. будущий летчик работал коногоном на руднике Бокчеева в Воронежской области, а в 1934-1935 гг. - водосливщиком на руднике «Стрелица». В 1936 г. окончил семилетку и Воронежский аэроклуб, до июня 1938 г. работал в аэроклубе инструкто-ром и летчиком-планеристом. В 1936-1941 гг. состоял в ВЛКСМ, а с 1943 г. - кандидатом в члены ВКП(б). В сентяб-ре 1938 г. окончил Тамбовскую школу Гражданского воз-душного флота и затем работал рейсовым пилотом Воронеж-ского аэропорта. На службу в РККА Бычков вступил 16 янва-ря 1939 г. и в том же году окончил Борисоглебское авиационное училище им. В. П. Чкалова, а в июне 1941 г. - курсы летчиков-истребителей Конотопской военной шко-лы. С началом войны Бычков служил летчиком в 42-м и 287-м истребительно-авиационных полках. В 1942 г. лейтенант Бычков был осужден за аварию самолета на 5 лет исправи-тельно-трудовых лагерей, однако затем судимость была сня-та. До пленения Бычков совершил 130 успешных вылетов, участвовал в 60 воздушных боях. Участвуя в боях под Брян-ском, Москвой и Сталинградом, сбил 13 самолетов против-ника, включая 5 бомбардировщиков, 7 истребителей и транспортник. В 1943 г. в звании капитана Бычков занял должность заместителя командира 482-го истребительно-го полка 322-й истребительной авиадивизии. Заслуги Быч-кова были отмечены двумя орденами Красного Знамени.

Его друг и непосредственный начальник майор А. И. Коль-цов вскоре подал представление на отважного истребителя, в котором, в частности, указывал:«Участвуя в ожесточен-ных воздушных боях с превосходящими силами авиации противника с 12 июля по 10 августа 1943 г. проявил себя отличным летником-истребителем, у которого отва-га сочетается с большим мастерством. В бой вступает смело и решительно, проводит его в большом^ темпе, навязывает свою волю врагу, используя его слабые сторо-ны. Летчики полка, воспитанные его повседневной кро-потливой учебой, личным примером и показом произве-ли 667 успешных боевых вылетов, сбили 69 вражеских самолетов, причем случаев вынужденных посадок и по-терь ориентировок не было ни разу. [...] В последней опе-рации с 12 июля по 10 августа 1943 г. сбил 3 самолета врага. 14 июля 1943 г. в группе из 6Ла-5 в бою против 10 Ю-87, Ю-88, 6 ФВ-190 лично сбил Ю-87, который упал в районе Речица. [...] За мужество и героизм, проявленные в боях с немецкими захватчиками, и сбитые лично 15 и в группе 1 самолетов противника, представляю к званию Героя Советского Союза».

Начальство представление поддержало, тем более что аналогичное представление подали и на Кольцова. «За об-разцовое выполнение боевых заданий командования и про-явленные при этом отвагу и геройство» указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1943 г. Бычкову и Кольцову было присвоено звание Героев Советского Союза с вручением орденов Ленина и медали «Золотая Звезда». 10 (по другим данным 11) декабря 1943 г. «Ла-5» Бычкова ока-зался сбит в районе Орши огнем зенитной артиллерии, и раненый летчик, совершив вынужденную посадку на боло-то, попал в плен. Вскоре его перевели в Морицфельде. В РАГ Бычков вступил в феврале 1944 г. под влиянием Маль-цева и еще в большей степени - под влиянием Б. Р. Антилев- ского. Позднее на допросе в Главном управлении контрраз-ведки «СМЕРШ» 8 марта 1946 г., стремясь облегчить соб-ственную незавидную участь, Бычков заявлял следователям, будто бы Анти леве кий с подручным Вараксиным, фамилия которого больше никогда нигде не фигурировала, избил его в Морицфельде, заставляя вступить в группу Мальцева. Прав-да, даже на допросе следователям «СМЕРШ» Бычков подтвер-дил, что Мальцев «в резкой форме высказал свое враждеб-ное отношение к советской власти, к руководителям партии и советского правительства», а затем старался «ан-тисоветской клеветой скомпрометировать в моих глазах политику советского правительства».

На наш взгляд, на самом деле Бычкова никго не бил - подобные методы зимой 1944 г. не могли всерьез повлиять на человека, более двух лет постоянно смотревшего смер-ти в лицо. Скорее всего, «клеветал» полковник Мальцев уж слишком убедительно. А может быть доверие к «руководи-телям партии» у Бычкова колебалось давно, тем более что облик «руководителей» при серьезном размышлении о нем производил страшное впечатление. В коллекции автора есть свидетельства лиц, хорошо знавших и Антилевского, и Быч-кова. В частности, адъютант Мальцева поручик Б. П. Плю- щов в беседе с автором в ответ на соответствующий вопрос засмеялся и категорически опроверг версию избиений, ут-верждая, что оба «власовских» Героя Советского Союза от-личались... искренней дружбой и симпатией друг к другу. Стоит учесть и то, что, совершив десятки вылетов в 1944- 1945 гг., Бычков неоднократно имел возможность переле-теть на советскую сторону «Все кто хотели перелететь об-ратно, -могли в любой момент это всегда сделать поэто-му, как можно было заставлять вступать военнопленных в авиагруппу при помощи избиений? Нет, речь шла только об убеждении и добровольном выборе», - подчеркивал Плющов. Действительно, в апреле 1945 г. служивший в ВВС КОНР поручик И. Стежар, бывший советский летчик-истребитель, вступивший во власовскую армию зимой 1945 г., во время учебно-тренировочного полета перелетел, по одной вер-сии - на советскую сторону, по другой - на сторону амери-канцев. Бычков с февраля 1944 г. стал одним из ближайших соратников Мальцева, совместно с Антилевским с чувством выступал по радио, перед остарбайтерами и военноплен-ными. Он разделил участь практически всех летчиков ВВС КОНР, принудительно репатриированных союзниками в 1945 г. в СССР

Доверительные отношения установились у Мальцева и с полковником Александром Федоровичем Ванюшиным - выпускником Военной академии им. М. В. Фрунзе и быв-шим и. д. командующего ВВС 20-й армии Западного фрон-та (1941), который позднее стал его заместителем и началь-ником штаба ВВС КОНР. Сильное впечатление произвел Мальцев на начальника связи 205-й истребительноавиа-ционной дивизии 2-й воздушной армии майора С. 3. Сит-ник. Самолет Серафимы Захаровны Ситник был сбит 29 октября 1943 г. огнем зенитной артиллерии над дерев-ней 5-я Николаевка в районе Козельщины. Она неудачно приземлилась с парашютом и раненой попала в плен. Пос-ле некоторого пребывания в полевом госпитале женщи- ну-майора привезли в Морицфельде, куда позднее доста-вили с оккупированной территории ее пятилетнего сына и мать, считавшихся погибшими. Это незаурядное обсто-ятельство привело женщину-летчицу, кавалера орденов Красного Знамени и Отечественной войны И ст., майора ВВС Красной армии к будущим власовцам. Однако из-за последствий ранения ее скоро отчислили из РАГ в одно из подразделений восточной пропаганды. Дальнейшая судьба С. 3. Ситник сложилась трагично - она стала слу-чайной жертвой провокации СД и погибла в конце 1944 г., о чем Мальцев узнал уже постфактум.

20 февраля 1944 г. в Берлине полковник В. И. Мальцев наконец-то познакомился с генерал-лейтенантом А. А. Вла-совым. Впечатление друг от друга осталось более чем бла-гоприятное. С 7 по 14 марта в Морицфельде побывал гене-рал Власов в сопровождении капитанов-В. К. Штрик- Штрикфельда и С. Б. Фрёлиха. По свидетельству Фрёлиха, «личное появление Власова вызвало сенсацию», подчинен-ные Мальцева и произведенного к тому времени в чин пол-ковника Холтерса остались под сильным впечатлением от недельного общения с бывшим генерал-лейтенантом Красной армии. И Холтерс, и Мальцев заверили Власова в перспективе развертывания на базе РАГ авиационного пол-ка РОА.

Вместе с тем провал антигитлеровского выступления 20 июля 1944 г., последовавшие за ним репрессии Гестапо, наконец, уже известное нам ЧП в I восточной эскадрилье только усилили желание определенных лиц в штабе OKL избавиться от русского добровольческого подразделения. Группа старших офицеров LW: начальник 8-го отдела Гене-рального штаба OKL генерал-майор Г. фон Роден, началь-ник Генерального штаба OKL генерал авиации К. Коллер и др. имели все основания опасаться, что не санкционирован-ная рейхсмаршалом Г. Герингом акция по созданию РАГ может создать им существенные осложнения. Формальная передача РАГ в состав Восточных войск генерала от кавале-рии Э. А Кестринга избавляла бы OKL от возможных непри-ятностей. Для сохранения влияния на группу Холтерса - Мальцева и во избежание чрезмерного вмешательства Кес-тринга в ее специфические проблемы учреждалась долж-ность инспектора иностранных кадров LW при штабе Кес-тринга. Инспектор должен был ведать иностранными доб-ровольцами в LW и параллельно поддерживать связь с OKI, Дальнейшая история РАГ полковников Г. Холтерса и В. И. Мальцева оказалась связана с именем генерал-лейтенанта X. Ашенбреннера, занявшего в сентябре 1944 г. должность инспектора иностранных кадров LW «Восток», а также с историей создания и развития Вооруженных Сил Комитета освобождения народов России в последние 6 месяцев войны.

Александров К.

Из книги «Русские солдаты Вермахта. Герои или предатели: Сборник статей и материалов». — М.: 2005.

В 1945 г. - майор ВВС КОНР, заместитель командира 1-го авиа-ционного полка. См.-.Александров К. М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова, 1944-1945. СПб., 2001. С. 336.

Это была «Чёрная неделя» для «Люфтваффе», но мало кто тогда думал, что это - начало… конца!
Бои местного значения
Эта история случилась очень давно, более 70 лет тому назад, в марте 1942 года. Какие ужасы пришлось пережить нашему народу во время войны, известно. Но, если, в том же 41-м, на сухопутных фронтах Красная Армия иногда давала агрессору по морде, как в ноябре 41-го под Ростовом-на-Дону, когда немцы были отброшены почти на 150 км на Миусские рубежи, то даже в историческом контрнаступлении под Москвой проклятые «Люфтваффе» продолжали господствовать в воздухе и демонстрировать свою силу, была бы хорошая погода.


К весне 42-го фронты замерли. Красная Армия практически остановилась. Немцы также не имели сил наступать. По радио, в сводках «Совинформбюро», сообщалось "… бои местного значения." Но с началом весны линия фронта ожила, началось активное боевое прощупывание обороны, поиск слабых мест и т.д. Всё чаще проглядывало солнце и у летчиков началась боевая работа.


Семь против двадцати пяти!
9 марта 1942 года семерка наших летчиков истребителей на Як-1 вылетела южнее Харькова к линии фронта на боевое патрулирование.


Дальнейший рассказ со слов советского аса, командира 31-го Гвардейского ИАП Бориса Николаевича Ерёмина:


Шли мы на высоте 1700 метров «этажеркой», с полным боекомплектом и по 6 РС под крыльями. На такой же высоте, у линии фронта, я увидел группу немецких самолетов -18 мессеров и 7 Ю-87 и Ю-88. Итого 25! Из них 6 Ме-109Ф были в прикрытии. Раций у нас всё ещё не было, общались жестами и покачивая крыльями… Я повел группу влево, на юго-запад, с набором высоты, чтобы атаковать оттуда. откуда нас не ждут… Делаем боевой разворот вправо и атака! Немцы готовились штурмовать наши войска на земле и начали перестроение… Каждый из нас выбирал себе цель самостоятельно. Сходу сбили 2 мессера и 2 бомбера, мимо пролетело крыло с крестом… Такая круговерть пошла, но вижу, ещё два мессера сбито. Тут они рванули от нас, кто куда, а я на догоне сбил ещё одного! Весь бой длился 10-12 минут, сигналю «Все за мной», пора выходить из боя, ведь горючее кончается. Смотрю, мои пристраиваются, все семь! Над своим аэродромом прошли с «прижимчиком» и веером разошлись на посадку. Все бегут встречать, кричат ура, Победа! Посты ВНОС уже подтвердили, точно, семь сбитых! Такого ещё не было!


Вскоре все фронтовые и центральные газеты вышли с описанием этого боя: «7: 0 в пользу „Сталинских соколов!“
Гораздо позднее великий ас Иван Никитович Кожедуб рассказывал, что по описанию в газетах он и его товарищи изучали этот бой „до дырок“. Действительно, это был первый (!) групповой бой, который наши летчики провели по всем правилам боевого искусства. В этом бою сказались достоинства истребителя Як-1, как раз и предназначенного для маневренного боя. Воевал в то время Еремин на самолете, который был подарен ему Ферапонтом Головатым, колхозником (!) колхоза „Стахановец“. Истребитель был построен на деньги - сбережения Головатого!


В дальнейшем, в мае 1944 года простой колхозник Головатов пожертвовал 100 тысяч рублей на постройку самолета Як-3. Человек труда написал лично товарищу Сталину короткую записку «…с просьбой купить на заработанные всей семьей трудодни истребитель самой последней конструкции для Красной Армии». Ферапонт Петрович очень хотел, чтобы новенький самолет вручили летчику-асу Борису Еремину.


Сталин высоко оценил преданность Родине простого колхозника и, конечно, выполнил его просьбу.

На этом самолете Борис Еремин с гордостью летал до самого Дня победы и участвовал в боях на разных фронтах: львовском, польском, румынском, венгерском, астрийском и немецком. А в небе над Чехословакией сбил последний вражеский самолет. Як-3 с надписью на борту «От Ферапонта Петровича Головатого: на окончательный разгром врага!» вошел в историю не только Великой Отечественной войны, но и всего советского народа как абсолютный символ патриотизма. А летчику Еремину присвоили звание Героя Советского Союза.

После войны этот самолет находился в музее ОКБ им Яковлева, но в 1994 году был продан за 4 тыс у.е в авиамузей г Санта-Моника, США, где и находится по сей день.


И один в небе воин!
А тем временем шел 1942 год. В это время на Ленинградском фронте, воевала -бандитствовала знаменитая эскадра JG-54 „Grunherz“, ас на асе и асом запрягает.


12 марта старший лейтенант Василий Голубев, считавшийся истребителем истребителей (до этого он уже сбил 8 немцких Ме и 2 финских) навеки успокоил сразу двух асов из этой эскадры. Возвращаясь на свой аэродром на уже тогда устаревшем И-16 (!), он в очередной раз изобразил тяжелораненого летчика, виляя самолетом в разную сторону. Сработало! За ним погнались два Ме-109, асы Бартлинг (69 побед) и Лейште (29 побед). Когда они приблизились к Голубеву примерно на 1000 метров, он резко развернул свой истребитель им навстречу и в лоб сбил Бартлинга! Лейште хотел удрать, но Голубев залпом РС сбил и его. Победа, да ещё какая, причем у своего аэродрома.


Вскоре полк стал 4-м Гвардейским, а майор Василий Голубев - Героем Советского Союза и его командиром. На его счету - 39 самолетов врага. А его боевой товарищ В Костылев сбил 41 немецкий самолет.


»Grunherz" только в 1942 году потеряла 93 летчика и закрасила свои зеленые бубновые тузы (В просторечии у летчиков-«зеленые жопы»!) серой краской. Гордиться было нечем! А всего на Восточном фронте эта эскадра потеряла 416 летчиков и 2135 самолетов, Ме-109 и ФВ-190.
Крах «воздушного моста»!
Тяжким и страшным 1942 год был для всех! Немцы рвались на Кавказ и к Сталинграду. В воздухе «Люфтваффе» всё ещё были хозяином положения. Но, та пружина сопротивления, что постепенно сжималась, ударила немцев в лоб не только на земле, но и в воздухе.
Пытаясь спасти сталинградскую группировку, наладить её снабжение, Гитлер приказал наладить «воздушный мост». По расчетам генштаба необходимо было переправлять не менее 300 тонн грузов ежедневно. Ф Паулюс требовал до 450 тонн. Для этой цели немцы создали две базы снабжения: в Морозовской для бомбардировщиков Хе-111 и Ю-88, в Тацинской - для транспортных Ю-52. На 1 декабря им удалось собрать до 400 машин. В день необходимо было отправлять в Сталинград до 200 самолетов.


Естественно, что главной задачей наших зенитчиков и истребителей, стало противодействие этому «мосту», а также уничтожение авиации и баз снабжения на земле. В среднем, удавалось перебрасывать в Сталинград в день не более 100 тонн грузов. Часто это было по выражению одного из пленных офицеров, черт знает что: то рождественские елки, то перец, то конфеты… Видимо и в Германии снабженцы были не чисты на руку. Паулюс в гневе заявил, что фактически «Люфтваффе» бросили нас в беде. С 23 ноября 42-го года (начало операции «Мост») по 2 февраля 43-го (последний день) немцы потеряли (по К. Барц) 127 истребителей. 536 бомбардировщиков и транспортников, но, самое главное, погибло 2196 летчиков, не считая попавших в плен. Как заявил Геринг: «под Сталинградом мы потеряли цвет бомбардировочной авиации!»


А впереди был 1943 год, в итоге которого небо полностью стало нашим!

Помнится, в конце 1960-х годов на экраны страны вышел художественный фильм, по жанру - военная комедия, с названием «Крепкий орешек». Фильм был доброжелательно принят публикой, в нём довольно много интересных и забавных ситуаций. Среди них запоминается эпизод взятия в плен немецкого экипажа со сбитого в районе Москвы немецкого бомбардировщика, пилотом которого оказывается женщина, белокурая немка с Рыцарским крестом на шее. Конечно, можно сказать, что это весьма оригинальный и удачный ход сценариста и режиссера, но, нельзя не отметить и того, что образ белокурой нацистской дивы бомбящей советские города, возник не на пустом месте. В нашей мемуарной и прочей литературе описано довольно много свидетельств участия немецких женщин-лётчиц в боях на советско-германском фронте в 1941-1945 годах. Однако были ли они фактами суровой действительности или, всё же, загадочными легендами? Вопрос не такой простой, как кажется...

Итак, судя по всему, впервые о немецких летчицах на Восточном фронте было упомянуто уже в первый же день войны 22 июня 1941 года. Утром этого дня, командир эскадрильи 87-го истребительного авиационного полка старший лейтенант П. А. Михайлюк на истребителе И-16 атаковал в районе своего аэродрома Бучач немецкий самолет, идентифицированный им, как До-215. Ему удалось подбить самолет врага, который произвел вынужденную посадку на фюзеляж в районе Теребовля. Экипаж был взят в плен и доставлен на аэродром Тарнополя. Как пишет в своей книге «По целям ближним и дальним» бывший командующий ВВС 6-й армии генерал Н. С. Скрипко, «командиром экипажа оказалась молодая немка».
Пользуясь возможностью, следует сразу же уточнить, что сбитый немецкий самолет был не До-215, а очень похожий на него Ме-110, из состава 3-го отряда 11-й группы дальней разведки Люфтваффе. И самое главное: оба члена экипажа – пилот обер-лейтенант Гельмут Гог и наблюдатель фельдфебель Эрнст Шильдбах – были обыкновенными молодыми парнями, в отличие от современных трансвеститов. Поэтому, совершенно непонятно, на каком основании наш генерал решил, что речь шла о женщине. Тем не менее, начало легендам было положено…

По мере того, как война набирала обороты, слухи о немецких летчицах, так же как и слухи о многочисленных воздушных десантах и диверсантах, стали шириться среди бойцов и командиров Красной Армии.

Так в мемуарах одного из наших военачальников упоминается летчица немецкого бомбардировщика, которая в одно из воскресений июля 1941 года была сбита зенитным огнем в районе Могилева, приземлилась на парашюте и была пленена.

Вероятно, об этой же летчице упомянул в своей книге «Дальняя бомбардировочная…» другой наш военачальник - Главный маршал авиации А. Е. Голованов: «Как-то в сбитом германском бомбардировщике была обнаружена белокурая голубоглазая девушка в форме военного летчика. Когда ее спросили, как это она, женщина, могла решиться бомбить мирные города, уничтожать беззащитных женщин и детей, она ответила: «Германия нуждается в пространстве, но ей не нужны люди на этих землях».

Примерно то же самое утверждает в своих воспоминаниях об обороне Могилёва в июле 1941 года бывший секретарь партбюро 747-го стрелкового полка С. П. Монахов: «...Лётчик одного из сбитых фашистских бомбардировщиков спустился с парашютом. Это была женщина. Когда её спросили, почему она бомбила город, мирное население, она ответила: «А какая разница между вами и ими? Вы все советские, а советы нам фюрер приказал уничтожить».
Налицо та же политическая подоплека предыдущего эпизода, только слова разные. Очевидно, что кто-то не совсем точно цитирует кого-то. Однако совершенно ясно, что оба – маршал и парторг – только «слышали звон, да не знали, откуда он»…

В том же июле 1941 года, как пишет полковник из 5-й Воздушной армии П. Ф. Пляченко в своей книге «Дан приказ…», «пара советских истребителей И-16 сбила немецкий разведчик Ю-88, который сел вынужденно на кукурузное поле в трех километрах» от села Жовтневое северо-западнее Одессы. Далее следуют настолько удивительнейшие подробности, что следует процитировать их почти целиком:
«К самолету на грузовике устремилась группа бойцов из роты охраны штаба армии... Перед ними стояла задача взять живым экипаж сбитого самолета, захватить документы, аэрофотоаппараты, а машину поставить под охрану… Группа подъехала к самолету и увидела необычную картину. На земле под крылом, как ни в чем не бывало, сидел экипаж - три мужчины и одна женщина. Осмотрели самолет и пленных. Оружие, аэрофотоаппараты, документы и личные вещи сложили в машину. Экипажу приказали залезть в кузов. И тут выяснилось: командир экипажа - фашистский подполковник - сам не может забраться в машину. У него нет ног до колен, он на протезах. Подчиненные подполковника, рослые парни, подхватили его на руки и ловко посадили в кузов…
…Пленные охотно отвечали на вопросы. Выяснилось, что тридцатитрехлетняя немка (назовем ее Берта) - летчик. Она пилотировала самолет. Ее безногий муж, подполковник, - штурман самолета. В недалеком прошлом он был летчиком-истребителем, награжден тремя Железными крестами. Оба ефрейтора - стрелки-радисты.
Дав показания, летчица сама начала задавать вопросы. Все они сводились к одному: что с ними будет, накормят ли, не запретят ли ей ухаживать за безногим мужем. Она говорила торопливо, словно боясь, что ее прервут. Вот немка замолкла, но не надолго. Уже более спокойно спросила:
- Герр лейтенант! Скажите, можем ли мы надеяться на сохранение жизни?
- Мы не расстреливаем безоружных пленных. Но виновных в преступлениях судим по всей строгости законов.
- Мы не душегубы и ни в чем не виноваты, - за всех ответила Берта. - Мы не сбросили ни одной бомбы на вашу землю, не сделали ни единого выстрела по русским самолетам. Зато ваши зенитки изрешетили наш самолет. Мы еле-еле тянули на одном моторе, потом два ваших истребителя вывели из строя и его. Мы с трудом сели, сдались вам добровольно, не причинили вам зла... Мы лишь вели разведку...
…Берта охотно рассказала о себе и своем муже. По ее словам, подполковник храбро сражался во Франции летом 1940 года. Там ему ампутировали обе ноги после вынужденной посадки истребителя на вырубленный лес. Там же в одном из госпиталей Геринг вручил ему Железный крест...
- Ну, кажется, мы рассказали все, что вам хотелось услышать, - проговорила немка, и довольная улыбка скользнула по ее лицу…
- Скажите, а мне будет награда за те сведения, которые я вам сообщила?
Вот, оказывается, почему так словоохотлива была немка. Поняв, что ее жизни не угрожает опасность, она выторговывала себе награду. Чего тут больше было: нахальства, деляческой предприимчивости или ограниченности, - трудно сказать.
Немку пришлось разочаровать…».
Что ж, как говорится, «многое приходилось видеть и слышать, но такого!..». Ведь, о существовании в Люфтваффе такого удивительного экипажа нет абсолютно никаких данных, причем, по той простой причине, что вся эта история - лишь плод буйной фантазии «писателя» Пляченко.

Другой сочинитель фронтовых баек – Л. З. Лобанов – в своей книге «Всем смертям назло» (Хабаровск: Кн. изд-во, 1985), не жалея красок расписывает свои подвиги в качестве летчика-истребителя в 1941 году. Правда он, почему-то, не указывает номер своего полка, но дело не в этом. Для нас в его книге любопытно другое – эпизод, в котором он описывает, как в августе 1941 года, на своем «ишачке» он встретился в воздухе с истребителем Ме-109Е, за штурвалом которого увидел молодую немку в ярко-розовом шелковом комбинезоне и с распущенными по плечам светлыми волосами. Якобы, открыв фонарь кабины она помахала ручкой и даже улыбнулась русскому кавалеру, показав ровный ряд зубов, после чего коварно выпустила в его сторону пулеметную очередь. Само собой, оскорбленный в лучших чувствах «сталинский сокол» тут же наказал «стерву белобрысую», сбив её прямо над своим аэродромом. Автор утверждает, что немка была дочерью ближайшего помощника авиаконструктора Вилли Мессершмитта и инспектором по технике пилотирования полка истребителей. Как рассказывает дальше наш мемуарист, командир немецкого полка, в эсэсовском звании штурмфюрера (?!), желая отомстить за свою инспекторшу, даже сбросил вымпел с запиской на советский аэродром и вызвал на поединок советского аса, сбившего красотку… В общем, – чуть ли не шекспировская драма. Впрочем, Вильям Шекспир нервно курит в сторонке, не в силах превзойти шедевр Л. З. Лобанова…

О ещё одном семейном составе экипажа Люфтваффе есть упоминание даже в документах Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (Фонд 208, Опись 2511, Дело 6, Листы 2-10), в которых записано буквально следующее: «В конце сентября 1941 года на полевом аэродроме Двоевка (7 км юго-восточнее Вязьмы) вечером совершил вынужденную посадку немецкий самолет-разведчик Ю-88. При допросе членов экипажа выяснилось, что он вел разведку в направлении Вязьма, Можайск, Москва. В самолете отказал радиокомпас, и, израсходовав горючее, экипаж приземлился на ближайшем аэродроме, где попал в плен. Экипаж оказался семейным: командир - полковник, штурман и пилот - два его сына в чине обер-лейтенантов, дочь - радист, ефрейтор. На допросе они вели себя вызывающе, хвалились своими заслугами, выкрикивая «Хайль Гитлер!». К счастью, немцы не успели уничтожить полетные карты, разведывательную аппаратуру и фотопленку. На проявленной пленке четко просматривалось Каснянское озеро (пруд) и здание, к которому вели расчищенные от кустарника дорожки. В расположенный рядом лес с нескольких сторон протянулись многочисленные воздушные линии связи на шестах. На вопрос, что означает кружок на карте, которым было обведено отдельное крупное здание, штурман заявил: «Это штаб маршала Тимошенко, его скоро не будет».
Поразительно, однако, и об этом «семейном подряде» в рядах военно-воздушных сил Германии в немецких архивах нет никаких данных.

Во время воздушного налета на Ленинград 22 сентября 1941 года тяжелая бомба, упав внутри крупнейшего универмага Гостиный двор, начисто разрушила пять корпусов, в которых размещались различные учреждения, в том числе издательство «Советский писатель», Северный научно-исследовательский институт мелиорации. При этом погибли 98 и были ранены 148 человек. Военный корреспондент в годы войны и писатель П. Н. Лукницкий по этому трагическому случаю сделал такую запись в своей книге-дневнике «Сквозь всю блокаду»:
«…Позже я узнал: одна из бомб попала в Гостиный двор. Разрушено издательство «Советский писатель», убиты давние мои знакомые… всего восемь сотрудников издательства. Двое тяжело ранены… Вообще же убитых этой бомбой – весом в семьсот пятьдесят килограммов – не меньше сотни. Это главным образом женщины, так как в доме, который разрушен, была женская трикотажная артель. Бомбу сбросила немка-лётчица, наши зенитки сбили её над Кузнечным переулком…».
Другая известная советская поэтесса и прозаик О. Ф. Берггольц тоже отметила этот случай в своем дневнике: «…А говорят, что бомбу… сбросила 16-летняя лётчица. О, ужас! (Самолет будто потом сбили и нашли ее там, - может быть, конечно, фольклор.) О, ужас!».
Писателям вторит на одном из сайтов в Интернете некто под псевдонимом «ленинградец»: «Напротив нашего дома упало три бомбы двухсотки. Первая разнесла вдрызг пивной ларек. Вторая влетела в шестиэтажное здание напротив. Третья - через дом. Говорили, что якобы их сбросила немецкая лётчица, ее сбили и взяли в плен».
Кто тогда пустил слух о сбитой над Ленинградом 16-летней фашистской лётчице – установить, естественно, не возможно. Зато по поводу потерь немецкой авиации можно сказать совершенно определенно: в тот день в районе Питера зенитным огнем были всего лишь легко повреждены два Юнкерса-88 из состава 77-й бомбардировочной эскадры. А возраст «сбитой» немки-лётчицы даже обсуждать не хочется.

Как бы там ни было, нашей пишущей братии пришлась по душе мысль о том, что в массовых жертвах при бомбежках городов были повинны именно немецкие лётчицы. Без всяких на то оснований, их обвиняли даже в зверских расстрелах детей с воздуха. В этом отношении, досталось «на орехи» и реальным известным лётчицам Германии. Например, в популярной в свое время книге «Четвертая высота» с ужасающими подробностями расписано, как летом 1941 года «двадцатичетырёхлетняя лётчица-фашистка расстреляла на берегу моря в Анапе маленьких ребят»:
«…Белый, мягкий, золотистый песок морского пляжа. Тёплые волны легко набегают на прибрежный песок и тихонько откатываются назад. Маленькие загорелые голыши, деловито нагнувшись, лепят что-то из влажного песка. По всему пляжу видны их белые панамки. Самые храбрые из ребят подбегают к морю и с визгом бегут обратно, когда за ними с шумом гонится седая от пены волна.
Детей приводят сюда каждое утро из всех детских санаториев, какие только есть в Анапе.
И вдруг в ярко-синем небе показывается самолёт. Он спускается всё ниже, ниже и неожиданно на бреющем полёте открывает огонь. Огонь по этим беззащитным голеньким крошкам!
Песок залит детской кровью. А самолёт, сделав своё дело, спокойно взмывает, как ястреб, и скрывается за облаками».
Разумеется, не обошлось и без типичных штампов, при описании внешности немецкой лётчицы: «светловолосая, с голубыми глазами, красивая». Мало того, в книге «даже имя её напечатано: Хелене Рейч» – более чем прозрачный намёк на ни в чём ни повинную Ханну Райч, которая даже границу Советского Союза никогда не перелетала.
Тем не менее, легенда о сбитой и взятой в плен летчице Хелене Рейч, расстрелявшей из пулеметов «мессершмитта» детей на черноморском пляже, как говорится, «ушла в народ».
А написала книгу «Четвертая высота» известная детская писательница под псевдонимом Елена Ильина, которую в действительности звали Лия Яковлевна Маршак, в замужестве Прейс…
Между прочим, книга «Ильиной» предназначалась, в первую очередь, для детей и подростков. Это ж, сколько поколений советской молодежи, прочитав ужастик о расстреле детей на пляже, на всю жизнь остались в непоколебимой уверенности в том, что всё это было на самом деле!

Вероятно, одним из таких юных читателей был и некий Г. М. Гусев, который в свою очередь сочинил очень похожий ужастик о немецкой летчице с явно садистскими наклонностями. В его рассказе под названием «Бомбометательница Герта», претендующем на быль, говорится о 23-летней белокурой красавице Герте Кранц, якобы, единственной в Люфтваффе лётчице летавшей на всех типах самолетов: на бомбардировщиках, разведчиках и даже на истребителях. Якобы, в октябре 1941 года эта «универсальная» летчица, пилотируя «мессершмитт», разбомбила школу в Бежецке северо-восточнее Твери, убив при этом 28 детей-школьников. После такого злодеяния, по классическому закону возмездия, жестокая убийца была сбита и захвачена в плен, а потом, естественно, расстреляна. Впечатлительного читателя, безусловно, тронут за душу страшные подробности совершённых немкой зверств. Такие, как, «Разметав бомбой полшколы, она ещё раз развернулась и выдала длинную очередь по вихрастым славянским головкам из своего крупнокалиберного пулемёта», или её циничные откровения, что специально разбомбила детей «по своей инициативе» и её сожаления, что «мало убила маленьких русских поросят». Весьма характерны также нелицеприятные эпитеты, которыми автор щедро наградил мифическую лётчицу, такие, как «фанатичная стопроцентная арийка», «надменная», «сволота», «охотник за живыми целями», «сукина дочь»…
В принципе, если бы это было написано в годы войны, когда ненависть ко всем немцам и немкам зашкаливала, то в этом бы не было ничего удивительного. Но в том то и дело, что этот опус был опубликован совсем недавно, в 2005 году, в российском журнале «Наш современник»...

На одном из форумов в Интернете засветилась информация о том, что в 1941 году, когда немецкие войска подошли к Москве, один самолет Люфтваффе, прорвавшись сквозь противовоздушный заслон, сбросил бомбы на Кремль, а за штурвалом бомбардировщика была «молодая девушка-немка 18 лет». В одной из статей в Интернете уточняется, что этот эпизод произошел 24 октября 1941 года, когда в административное здание № 4 на Старой площади было достигнуто прямое попадание крупной фугаски, а «девушка-лётчик Люфтваффе была за выполнение задания лично награждена Гитлером».
Однако никому из пользователей Интернета, почему-то, не пришла в голову простая мысль, что в таком юном возрасте молодежь только начинают призывать в армию. Поэтому, успеть пройти длительное обучение в авиационных школах и стажировку такая соплячка, конечно, не могла.

Участник другого форума в Интернете также поделился своей информацией о том, что его дед-ветеран, когда ещё был жив, рассказывал, что в начале войны он лично видел, как сбили немецкий самолет, пилотом которого оказалась «юная девушка с белыми волосами» и которую расстреляли на его глазах.
Сомнительно, что «юная девушка с белыми волосами» была пилотом, гораздо легче поверить в её расстрел. Тем более что подобные истории – не редкость. Вот что поведал на том же сайте другой форумчанин: «А мне дед рассказывал, что с друзьями в Берлине оторвался за свою убитую семью. Трахал сучек, а потом расстреливал вместе с семьями. Перед тем как расстрелять, рассказывал - за что. До чего школьного учителя суки довели!».
Ну, кто кого и куда довёл – выяснять не будем. А вот по поводу «школьного учителя» можно сказать совершенно определенно, что у него были типичные признаки маньяка-убийцы…

Конечно, очень странно, что, не имея абсолютно никаких прецедентов, доказывающих жестокость немецких женщин, наши люди легко в это верили. Ещё об одной летчице-садистке из Люфтваффе пишет в своих воспоминаниях российский журналист и писатель Ю. М. Поспеловский:
«…В субботу 13 июня 1942 года в Воронеже проходил пионерский слёт, приуроченный к окончанию учебного года. В Саду собралось порядка трехсот приглашенных детей - отличников и активистов. Программа была насыщенной, для детей приготовили даже редкие в военное время сладости. В завершении праздника ожидалось выступление оркестра из Дома Красной Армии…
…Уже через несколько минут после мощного взрыва бомбы я прибежал к выходу в сад. Металлические решётчатые ворота закрыты. Сквозь них видны лежащие на аллеях маленькие трупы. Матери, бабушки рвутся в ворота, истерично кричат. Их не пускает милицейская цепь. Машины скорой помощи одна за другой уходят в сторону областной больницы, увозят тяжело раненных мальчишек и девчонок. Они в окровавленных бинтах – у многих из них оторваны руки, ноги…
Фашистские изверги не щадят никого, даже детей! Позднее выяснилось, что тот «Хейнкель» далеко не ушёл – его вскоре сбил наш «ястребок». А вела самолёт и сбрасывала бомбы немецкая лётчица Эльза. Эта фрейлин хуже бешеной волчицы: она разбомбила не военный объект, а сад Пионеров, убила и жестоко искалечила сотни детей. И сделала это, как оказалось, не случайно, а преднамеренно – о том свидетельствовала найденная в сбитом самолёте подробная карта Воронежа с помеченным на ней Пионерским садом».
Очевидно, такая трагедия действительно произошла тогда в Воронеже. Правда, «лётчица Эльза» ни имеет к этому никакого отношения, так как не существовала в природе. Кто распустил слухи о «бешеной волчице», и были ли вообще такие слухи, исключая утверждения 13-летнего пацана, каким был тогда Поспеловский, определить уже вряд ли возможно.

Много шума в советской мемуарной литературе наделала некая немецкая летчица, якобы летавшая на истребителе Ме-109 на южном участке советско-германского фронта. Утверждают, что наши летчики прозвали её «Белая Роза». А первым упомянул её в своих трудах Герой Советского Союза бывший летчик - штурмовик И. А. Чернец, который писал под псевдонимом Иван Арсентьев. Якобы, он обратил на нее внимание, потому что она летала без шлема - у нее были наушники, ларингофон на шее и копна блондинистых волос, завязанных в «конский хвост». По словам Чернеца, на борту «мессера» под кабиной была нарисована белая роза. Он утверждал также, что немка была асом и сбила нескольких его однополчан.
А ведь эта блондинистая немка явно ассоциируется с другой крашеной блондинкой - знаменитой советской летчицей Лидией «Лилей» Литвяк, известной, как «Белая лилия Сталинграда»! Так, может быть именно советская «Белая лилия» надоумила сочинителя на создание образа фашистской «Белой Розы»? Остается добавить один характерный штрих к личности этого фантазёра: в своё время он был большим любителем женщин, и даже отсидел 5 лет за изнасилование…

Примерно этим же временем (конец 1942 года – начало 1943 года) датируются воспоминания одного из наших ветеранов войны, который рассказывал, как под Сталинградом он, вместе с другими бойцами, осматривал в овраге сбитый транспортный самолет Ю-52. По его словам, весь погибший немецкий экипаж состоял из женщин.
О том, возможно ли было такое, поговорим чуть позже, а пока продолжим «оглашать весь список» мифических боевых валькирий Люфтваффе.

В какой-то из мемуарных книг буквально одной строчкой промелькнула информация о том, что в 1943 году в районе Краснодара советскими зенитчиками был сбит бомбардировщик, а находившаяся на его борту женщина была взята в плен.
Вероятно, именно этот случай подтверждает известный публицист Александр Рифеев: «В Белореченском районе Краснодарского края около пос. Лесной находится могила немецкой летчицы.... она летала на легком разведывательном самолете... самолет сбили... летчицу взяли в плен... на допросе повела себя вызывающе... поэтому ее изнасиловали и убили... это мне говорил человек, бравший ее в плен... он даже показал мне направление в котором находилась ее могила... до нее можно было дойти пешком (южная окраина п. Лесной со стороны Апшеронска)... но конкретно места захоронения я не видел...».
Весьма и весьма ценная информация! В том смысле, что ещё один наш бывший военнослужащий, «бравший её в плен», откровенно признался, что «её изнасиловали и убили». Причем, цинично обвинена в этом сама пленная: мол, она «на допросе повела себя вызывающе». Можно только представить весь ужас этого «допроса»…

По свидетельству неких очевидцев, немецкий пилот штурмовика Хш-129 фельдфебель Йоахим Мациевский из 14-го противотанкового отряда 9-й штурмовой эскадры, сбитый 23 октября 1943 года в районе Кривого Рога, якобы заявил на допросе, что на штурмовку он вылетал втроем с отцом и сестрой.
Возможно, переводчик неправильно понял слова немца, тем не менее, после допроса того расстреляли: не обманывай, подлый врун!

Как написано ещё в одной из мемуарных книг, приблизительно в апреле-мае 1944 года в районе Рауховки под Одессой двумя истребителями Ла-5 был сбит самолет-разведчик Ю-88, в обломках которого, кроме трупов были обнаружены и предметы женского обихода. На этом основании автором мемуаров был сделан многозначительный вывод о том, что в состав экипажа входила женщина.
Жаль, что неизвестно, какая именно женская вещь была найдена в сбитом самолете. Может быть, обыкновенный маникюрный набор, который нашим людям, не избалованным предметами личной гигиены, был в диковинку…

Герой Советского Союза А. Н. Ситковский из 15-го истребительного авиационного полка в своей книге «В небе „Соколы“» написал, что 1 июля 1944 года его однополчанин командир звена лейтенант Ф. П. Савицкий на истребителе Як-9 северо-западнее Борисова сбил немецкий истребитель ФВ-190. По словам Ситковского «сбитый самолет упал на нашей территории восточнее реки Березина. На месте падения «фоккера» побывал представитель нашего штаба и обнаружил, что пилотировала его женщина».
На основании чего представитель штаба решил, что пилотом ФВ-190 была женщина – остается только догадываться…

В одной из казахстанских газет в 1990-х годах было опубликовано интервью с ветераном войны, бывшим командиром зенитного расчета. Он рассказал, что однажды его расчет подбил немецкий бомбардировщик, который неподалеку произвел вынужденную посадку. К месту приземления самолета была отправлена группа бойцов для взятия в плен экипажа. Немцы стали выходить из самолета, и оказалось, что не хватает одного члена экипажа, - стрелка. Когда же, наконец, стрелок показался, все увидели, что это женщина. Как утверждал ветеран «причину задержки немка объяснила тем, что красила губы!».
Ай да молодец, бывший зенитчик! Такое придумать, а? Ему бы книжки писать…

Ещё об одном таком, с позволения сказать, «писателе» упомянул в Интернете известный историк авиации Вячеслав Кондратьев: «Один из ветеранов даже рассказывал, как однажды в сбитом им «мессере» нашли «...голую бабу, розовую, с рыжими волосами и большими титьками, красивую - просто жуть!».
Чрезвычайно интересно было бы спросить этого сексуально озабоченного «сталинского асса»: а на этой «голой бабе» парашют-то хоть был?

Любопытной легендой поделился с пользователями в Интернете один из москвичей: «В книге воспоминаний одного из советских летчиков-истребителей я как-то вычитал такой эпизод: во время воздушных боев рядом с местом схватки часто кружил немецкий истребитель с летчиком в ярком шарфе. Когда наши летчики, в конце концов, сбили этот «шарф», в кабине обнаружили тело погибшей женщины-пилота. Разумеется, белокурой. Спустя несколько дней на наш аэродром немцы сбросили вымпел: пусть тот, кто сбил эту девушку, выходит на честный поединок один на один. Мол, это была их женщина-инструктор, дочь генерала, которая своим шарфом воодушевляла немецких летчиков на храбрость. И теперь немцы хотят за нее отомстить. Наш пилот принял вызов, но на этой дуэли его поджидала коварная засада и его сбили (он погиб). Название книги и автора вспомнить не смогу, примерный год издания - 40-50-е годы. Книга находится в читальном зале библиотеки ИНИОН (станция метро «Профсоюзная»). Моё мнение: вся эта история с девушкой, шарфом и дуэлью - разумеется, миф. Хотя книга воспоминаний была вовсе не из разряда художественной литературы».
Ну, здесь всё ясно и без разъяснений. Кстати, не эта ли книга вдохновила вышеупомянутого Л. З. Лобанова на написание истории о «Розовой» лётчице?…

Весьма туманную историю поведал в Интернете и один из российских поисковиков: «Подобную «лётчицу с косой» нашли в сбитом самолёте наши колхозники. Когда первый раз об этом услышал, не поверил. Но при раскопках нашли стельку туфли, от силы 37 размер, откуда она в глухом лесу? Медальоны есть, как расшифровываются - понятия не имею. Самолёт Хе-111, сбит в конце 1942 - начале 1943 годов, граница Пеновского и Осташковского районов Тверской области».
Что ж, остается пожелать этому поисковику удачи и установить, наконец, каким же образом стелька женской туфли 37 размера попала в глухой лес…

Свою лепту в тему о летчицах Люфтваффе внесли и поисковики из Украины. Весьма занятен диалог некоторых из этих гробокопателей, чей сленг и орфография говорят сами за себя:
«- Периодически попадаются рассказы о том, что где-то поисковики нашли остатки немецкого самолёта, а в нем скелет пилота с белыми волосами «до ж#пы».
- Под Киевом есть музей «Лютежский плацдарм», а в музее остатки Fw 190. Самолет выкопан где-то в Киевской области и в нем были останки пилота. В щлемофоне было изрядно белых длинных волос и сохранился жетон по которому работникам музея удалось индефицировать пилота. Им оказалась женщина, родом из Прибалтики. Насколько я знаю останки были переданы родственникам в Германии.
- Не белых, а рыжих, не выкопан, а вытащен. И бабен был не из Прибалтики. И при чём тут петровцы?
- А музей «Лютежский плацдарм» под Киевом - это разве не Петровцы?
- Сам видел в подвале музея в Петровцах останки Фокера, это было 2 года назад. Тот человек что показал мне это тоже говорил что в кабине были остатки девушки-летчицы. Фокер был 100 пудей, насчет летчицы не знаю мож и выдумал кто п#здеть не буду.
- Как бы это не та баба (токо рыжая) которую вместе с самолетом поднимали Порох, Вова Сапер и компания».
Ну, и так далее. Думается, нет никакого смысла комментировать подобные перлы этих «археологов».

Однако не только у нас популярны мифы о немецких летчицах. Например, в одной из польских книг, на полном серьезе, описана весьма пикантная история о том, как 23 апреля 1943 года в воздушном бою над Тунисом польский летчик лейтенант Данилович подбил Ме-109, который совершил вынужденную посадку недалеко от аэродрома польской эскадрильи. Пилотом «мессершмитта» оказалась симпатичная фрейлен Грета Грубер в звании обер-лейтенанта. Она была взята в плен, накормлена и напоена, после чего … взасос целовалась со сбившим её поляком!
Такая вот история польского «Ромео» и немецкой «Джульетты»…

В общем, если поискать, особенно в нашей мемуарной литературе, то можно найти ещё немало подобных историй. Зато во множестве изданной за послевоенные годы немецкой военно-исторической литературе, а также в документах Военных архивов Германии, об участии в боях немецких лётчиц нет абсолютно никаких упоминаний. Конечно, какой-нибудь из современных «знатоков-исследователей» может на это глубокомысленно ответить, что немцы специально скрывают подобные факты. Но какой в этом смысл?

Разумеется, в Германии были женщины-лётчицы. Самая знаменитая из них, безусловно, Ханна Райч, единственная лётчица, награждённая Железными крестами 2-го класса (28.03.1941) и 1-го класса (05.11.1942). Широко известна также другая летчица-испытатель графиня Мелитта Шенк фон Штауффенберг, урождённая Шиллер и, кстати, наполовину еврейка по отцу, награжденная Железным крестом 2-го класса (22.01.1943) и «Золотым знаком летчика с бриллиантами». Лётчиком-испытателем работала и Беата Ротермунд-Узе, урождённая Кёштлин, правда, больше всего она прославилась уже после войны в качестве предпринимательницы, создав популярнейшую сеть секс-шопов. Женщинами-пилотами были также Лизель Бах, Элли Мария Фрида Роземейер, урождённая Байнхорн, Вера фон Биссинг, Терезия «Теа» Кнорр, урождённая Райнер, Элизабет «Лизл» Мария Шваб, баронесса Трауте Франк фон Гаузен-Аубир, урождённая Гофман, Элеоноре Витте и другие. Некоторые из них, как уже говорилось, были испытателями, кое-кто летал на легких самолетах связи или транспортных самолетах, другие в годы войны занимались перегонкой новых и отремонтированных самолетов на авиационные базы и во фронтовые соединения. Однако ни одна из всех этих лётчиц не входила в состав боевых частей, не участвовала в боевых действиях и, тем более, не сбрасывала бомбы на беззащитные города, и не расстреливала детишек. Лишь две лётчицы (вышеупомянутые Райч и фон Штауффенберг) получили боевые награды, да и то - исключительно за заслуги при испытаниях новой авиационной техники. Ни одна из лётчиц не имела даже воинского звания, лишь в некоторых случаях им присваивали гражданское звание командира самолёта (Flugkapitаn). Кстати, кандидатами на такую должность могли быть только авиаторы старше 30 лет, прослужившие в авиации не менее 8 лет, из них непосредственно 5 лет в воздушных перевозках, плюс налетать не менее 500.000 километров в качестве пилота.

В чём же причины появления мифов об участии лётчиц Люфтваффе в боях на советско-германском фронте? Думается, главной причиной было привычное для нас равноправное положение женщин в советском обществе, в котором девушки с энтузиазмом массово вступали в аэроклубы в предвоенные годы и воевали в женских авиаполках в годы войны. Наши солдаты, да и гражданское население, были абсолютно уверены в том, что и у немцев обязательно должно было быть что-то подобное.

Однако женщинам в Германии традиционно отводились лишь три главные функции, так называемые, «три ККК» (Die Kirche, die Kueche, die Kinder), т. е. «церковь, кухня, дети», а воинская служба была им категорически противопоказана и, о формировании женских авиационных подразделений и речи быть не могло. Кстати, в нынешнем обществе немкам добавили и четвёртое «К» (Die Kleider), т. е. «платье»…

Но, как говорится, «нет дыма без огня» и сведения о служивших в вооруженных силах Германии женщинах не были преувеличением. Дело в том, что очень скоро после начала второй мировой войны и всё возрастающих потерь немцы стали испытывать острую нехватку мужчин. Стала очевидной необходимость привлечь на военную службу женщин для замены мужчин и, с этой целью были созданы женские вспомогательные службы в Вермахте, Военно-морских силах, Люфтваффе и в СС. По некоторым данным, во всех этих вспомогательных службах было около полумиллиона женщин, которые исполняли обязанности медицинских сестер, поварих, телефонисток и радио-телеграфисток в узлах связи, машинисток в штабах, заправщиц самолетов на аэродромах, прибористок в зенитной артиллерии, водителей грузовиков, ездовых гужевого транспорта, надзирательниц в концентрационных лагерях и так далее. Долгое время все женщины рассматривались лишь в качестве «прикрепленных к армии гражданских служащих» и только 28 августа 1944 года, служившие в армии женщины получили официальный статус военнослужащих. Несмотря на это, женщины всех служб не имели воинских званий, а имели свои собственные звания с разновидностью ключевого слова «помощница». Поначалу система званий у каждой военной женской службы была своя, очень путанная, и определялась по кольцеобразным нашивкам на рукавах, воротничках и головных уборах или по погонам. А уже позже, приказом от 29 ноября 1944 года все женские вспомогательные подразделения различных служб были объединены в единую женскую вспомогательную службу (Wehrmachthelferinnen) с единой системой званий.

Многие юные девушки и замужние женщины из вспомогательных служб заплатили своими жизнями за вынужденную эмансипацию. Например, 30 января 1945 года сразу более 300 помощниц ВМС утонули при торпедировании советской подводной лодкой «С-13» лайнера «Вильгельм Густлофф». При наступлении советских войск в 1945 году более тысячи служащих-женщин пропали без вести в Восточной Пруссии и Польше. Не обходилось и без трагедий в воздухе: 11 октября 1944 года севернее Нарвика (Норвегия) потерпел аварию и упал в море огромный четырехмоторный ФВ-200, на борту которого погибли сразу 32 женщины из вспомогательной службы Люфтваффе.

Логично предположить, что на Восточном фронте тоже бывали подобные случаи, когда женщин из какой-либо вспомогательной службы, найденных на борту потерпевшего аварию или сбитого самолета, по ошибке принимали за лётчиц. Поэтому некоторые из вышеописанных случаев кажутся вполне правдоподобными. А уж в случаях изнасилования и убийств «лётчиц» на русском фронте и сомневаться не приходится: отсутствие женщин в списках немецких военнопленных красноречиво говорит само за себя…

Сегодня в «Летописи войны» я хочу поднять тему, которая поразила меня в самом начале 90-х годов, когда я прочитал в одной из газет сообщение о том, что немецкий летчик Эрих Хартманн сбил за время войны 352 самолета, причем только четыре из них были американские. Чуть позже цифра американских потерь увеличилась до 7, но все равно 352 сбитых противника - показалось чересчур много. Список побед лучшего советского аса Ивана Кожедуба - всего 64 самолета).

У меня в голове не укладывалось, как такое может быть. Еще больше впечатлила расшифровка боевого счета Хартманна. Я возьму только несколько дней лета 1944 года. Навскидку. Итак, 1 июня 6 сбитых самолетов (5 «Лагов» и 1 «Аэрокобра). 2 июня - 2 «аэрокобры», 3 июня - 4 самолета (по два «Лага» и «Аэрокобры»). 4 июня - 7 самолетов (все кроме одного - «Аэрокобры»). 5 июня - 7 самолетов (из них 3 «Лага»). И, наконец, 6 июня - 5 самолетов (из них 2 «Лага»). Итого, за 6 дней боев сбито 32 советских самолета. А 24 августа того же года сразу 11 самолетов.

Желаемое за действительное?

Но что странно: Эрик Хартманн сбил за первые шесть дней июня 32 самолета, а все Люфтваффе по дням: 1-го - 21, 2-го - 27, 3-го - 33, 4-го - 45, 5-го - 43, 6-го - 12. Итого - 181 самолет. Или в среднем более 30 самолетов в день. А сколько же составили потери Люфтваффе? Официальные цифры за июнь 1944 года - 312 самолетов, или чуть более 10 в день. Выходит, что наши потери составляют в 3 раза больше? А если учесть, что в потери немцев входят еще и самолеты, сбитые нашей зенитной артиллерией, то соотношение потерь еще больше!

Как человеку, имевшему к военной авиации непосредственное отношение, мне показалась очень странной подобная арифметика. Я что-то не припомню, чтобы где-то писали о том, что в июне 1944 года немцы имели трехкратное превосходство по количеству сбитых самолетов. Тем более не в первые месяцы войны, когда у гитлеровцев было полное превосходство в воздухе, а менее чем за год до великой Победы.

Так где же собака зарыта? Не от лукавого ли эти хартманновские цифры? Сначала предположим, что все соответствует действительности. И сравним двух летчиков - того же Хартманна и трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Хартманн совершил 1404 боевых вылета и сбил 352 самолета, в среднем на один самолет уходило порядка 4 вылета; у Кожедуба показатели такие: 330 боевых вылетов и 62 самолета противника, в среднем 5,3 вылета. В плане цифр все вроде бы соответствует…
Но есть одна небольшая особенность: как считались сбитые самолеты? Не могу не привести выдержку из книги американских исследователей Р. Толивера и Т. Констебля о Хартманне:

«Остальные пилоты эскадрильи потащили счастливого Белокурого Рыцаря в столовую. Пирушка шла полным ходом, когда ворвался техник Хартманна. Выражение его лица моментально погасило ликование собравшихся.
- Что случилось, Биммель? - спросил Эрих.
- Оружейник, герр лейтенант.
- Что-то не так?
- Нет, все в порядке. Просто вы сделали всего 120 выстрелов на 3 сбитых самолета. Мне кажется, вам нужно это знать.
Шепот восхищения пробежал среди пилотов, и шнапс снова полился рекой».

Достойные внуки барона Мюнхгаузена

Не нужно быть большим специалистом по авиации, чтобы заподозрить неладное. В среднем на каждый сбитый «Ил-2», а именно о победе над такими самолетами заявил в тот раз Хартманн, у него ушло порядка 40 снарядов. Возможно ли такое? Где-нибудь в условиях тренировочного воздушного боя, когда противник сам подставляется, очень сомнительно. А здесь все происходило в боевых условиях, на запредельных скоростях, да еще учитывая то обстоятельство, что те же фашисты называли наш «Илюшин» - «летающим танком». И для этого были основания - масса бронекорпуса в ходе доводки и изменений достигла 990 кг. Элементы бронекорпуса проверялись отстрелом. То есть броня ставилась не с бухты барахты, а строго в уязвимые места…

И как после этого выглядит гордое заявление, что в одном бою сбито сразу три «Илюшина» да еще 120 пулями?

Нечто подобное произошло и с другим немецким асом Эрихом Рудоферром. Вот выдержка из другой книги - «Энциклопедию военного искусства. Военные летчики. Асы Второй мировой войны», вышедшей в Минске.

«6 ноября 1943 года во время 17-минутного боя над озером Ладога Рудорффер объявил о подбитых им 13 советских машинах. Это был, естественно, один из самых больших успехов в истребительной авиации и одновременно один из наиболее противоречивых боев…»

Почему именно 13 самолетов за 17 минут? Об этом нужно спросить у самого Эриха. Его слова никаким сомнениям не подвергались. Правда, нашелся Фома неверующий, спросивший, а кто может подтвердить, этот факт? На что Рудоффер, не моргнув глазом заявил: «Откуда я знаю? Все тринадцать русских самолета упали на дно Ладоги».

Как вы думаете, этот факт смутил составителей книги рекордов Гиннесса? Как бы не так! Имя Рудоффера занесено в эту книгу, как образец самой высокой боевой эффективности.

Между тем, некоторые исследователи подчеркивают, что число реально сбитых самолетов и приписанных составляли соотношение примерно 1:3, 1:4. В качестве примера, тот же Алексей Исаев в своей книге «Десять мифов второй мировой» приводит такой эпизод:

«Возьмем в качестве примера два дня, 13 и 14 мая 1942 г., разгар битвы за Харьков. 13 мая люфтваффе заявляет о 65 сбитых советских самолетах, 42 из которых записывает на свой счет III группа 52-й истребительной эскадры. Документально подтвержденные потери советских ВВС за 13 мая составляют 20 самолетов. На следующий день пилоты III группы 52-й истребительной эскадры докладывают о сбитых за день 47 советских самолетах. Командир 9-й эскадрильи группы Герман Граф заявил о шести победах, его ведомый Альфред Гриславски записал на свой счет два «МиГ-3», лейтенант Адольф Дикфельд заявил о девяти (!) победах за этот день. Реальные потери ВВС РККА составили 14 мая втрое меньшее число, 14 самолетов (5 «Як-1», 4 «ЛаГГ-3», 3 «Ил-2», 1 «Су-2» и 1 «Р-5»). «МиГ-3» в этом списке просто отсутствуют».

Для чего понадобились подобные приписки? Прежде всего, для того, чтобы оправдать большое число потерь со своей стороны. Легко спросить с командира полка, потерявшего за один день 20-27 самолетов. Но если он в ответ расскажет о 36-40 сбитых самолетах противника, то отношение к нему будет совсем иным. Не зря ребята жизни свои отдавали!

Кстати, лучший английский ас - полковник Д.Джонсон - совершил за войну 515 боевых вылетов, но сбил всего 38 немецких самолетов. Лучший французский ас - лейтенант (подполковник в английских ВВС) П. Клостерман - совершил за войну 432 боевых вылета и сбил всего 33 немецких самолета.

Разве они были настолько менее мастеровиты, чем те же Хартманн и Рудоффер? Вряд ли. Только система подсчета была более реальна…

На фронте редко бывают радостные дни. 6 сентября 1943 года стало одним из таких для личного состава 937-го истребительного авиаполка и, пожалуй, для всей 322-й истребительной авиадивизии. Боевые друзья провожали в Москву командира полка майора Алексея Кольцова и штурмана полка капитана Семёна Бычкова. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1943 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство» им было присвоено звание Героя Советского Союза. И теперь они летели в столицу за заслуженной в воздушных боях с врагами наградой.

Фронтовые авиаторы собрались в Кремле 10 сентября. Награды вручал заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР И. Я. Верес. Прикрепляя к парадной гимнастёрке, на которой уже поблескивали два ордена Красного Знамени, Верес пожелал Бычкову новых успехов в воздушных схватках с ненавистным врагом.

Не всем советским воинам довелось дожить до 9 мая 1945 года. 7 ноября 1943 года группа «Лавочкиных» под командованием Кольцова наносила удар по вражескому аэродрому. Словно огненный смерч налетели на врага лётчики 937-го авиаполка. С двух сторон они подожгли 9 бомбардировщиков, а 14 вывели из строя. Во время штурмовки осколок зенитного снаряда повредил машину командира полка. Кольцов был ранен. А с соседнего аэродрома поднялась большая группа «Мессеров». Завязался воздушный бой, в котором очередную победу одержал Капитан Бычков, сбивший вражеский истребитель.

Один «Мессершмитт» записал на свой счёт в этом неравном бою и майор Кольцов, но раненый, на повреждённом самолёте, он не мог противостоять врагу. Его истребитель упал близ села Лиозно Витебской области. Похоронен А. И. Кольцов в деревне Черницы Лиозненского района. На его могиле установлен памятник, а на зданиях школы — интерната в Лиозно и механического завода в Воронеже, где он работал мотористом в начале 1930-х годов, — мемориальные доски. Сведения о Герое Советского Союза Майоре Алексее Ивановиче Кольцове помещены в вышедшем в 1987 — 1988 годах двухтомном кратком биографическом словаре «Герои Советского Союза».

Но почему в этом же словаре ни слова не говорится о его однополчанине — Капитане Семёне Трофимовиче Бычкове? В этом достаточно полном и выверенном военными историками издании есть биографические сведения только об одном Бычкове — сержант Бычков Николай Васильевич заслужил эту высокую государственную награду за форсирование Днепра. Что это — ошибка составителей биографического словаря, неточность? Документы военных архивов позволяют дать в достаточной степени объективный и достоверный ответ на этот нелёгкий вопрос…

…Семён Трофимович Бычков родился в 1919 году в селе Петровка Хохольского района Воронежской области в семье служащего. В 1935 году окончил 7 классов. Его путь в военную авиацию был обычным для юношей предвоенных поколений: сначала аэроклуб (1938 год), затем учёба в Борисоглебской военной авиационной школе лётчиков. Повышал своё лётное мастерство на курсах заместителей командиров эскадрильи (1941 год).

В представлении на штурмана 937-го истребительного авиационного полка капитана Бычкова Семёна Трофимовича, написанном командиром полка майором А. И. Кольцовым летом 1943 года, отразился долгий боевой путь лётчика — истребителя.

«В воздушных боях с немецкими пиратами участвовал с самого начала Отечественной войны. Всего совершил 230 успешных боевых вылетов, участвовал в 60 воздушных боях. На Московском, Брянском и Сталинградском фронтах за период 1941 — 1942 гг. имеет лично сбитых (подтверждённых) 13 самолётов противника, из них 5 бомбардировщиков, 7 истребителей и 1 транспортный самолёт. За успехи в ожесточённых воздушных битвах и героической обороне Сталинграда награждён в 1942 году первым орденом — Красного Знамени.

Участвуя в ожесточённых воздушных боях с превосходящими силами авиации противника на Орловском участке фронта с 12 июля по 10 августа 1943 года, проявил себя отличным лётчиком — истребителем, у которого отвага сочетается с большим мастерством. В бой вступает смело и решительно, проводит его в большом темпе, навязывает свою волю врагу, используя его слабые стороны. Проявил себя отличным командиром — организатором групповых воздушных боёв. Лётчики полка, воспитанные его повседневной кропотливой работой, личным примером и показом, произвели 667 успешных боевых вылетов, сбили 69 вражеских самолётов, причём случаев вынужденных посадок и потерь ориентировок не было ни разу.

В августе 1942 года награждён вторым орденом Красного Знамени. В последней операции с 12 июля по 10 августа 1943 года сбил 3 самолёта врага. 14 июля 1943 года в группе из 6 Ла-5 в бою против 10 Ю-87, 5 Ю-88, 6 ФВ-190 лично сбил 1 Ю-87, который упал в районе Речица.

15 июля 1943 года в составе 3 Ла-5 перехватил и сбил вражеский самолёт — разведчик Ю-88, который упал в районе Ягодная…

31 июля 1943 года в воздушном бою лично сбил 1 Ю-88, который упал в районе Масальское.

Вывод: за мужество и героизм, проявленные в боях с немецкими захватчиками и сбитые лично 15 и в группе 1 самолётов противника представляется к званию Героя Советского Союза».

11 декабря 1943 года во время выполнения очередного боевого задания в районе Орши Ла-5, ведомый Капитаном С. Т. Бычковым, попал под перекрёстный огонь немецкой зенитной артиллерии. Получив массу пробоин, самолёт совершил вынужденную посадку в болотистом месте, тяжело раненный лётчик в бессознательном состоянии, с тяжёлым ранением головы был извлечён из — под обломков машины вражескими автоматчиками. Очнулся Семён Бычков в немецком военном госпитале…

Осенью 1943 года подполковник немецкого Генерального штаба Холтеро — начальник пункта обработки разведывательных данных «Восток» в штабе командования «Люфтваффе», обрабатывавший результаты допросов советских лётчиков, предложил сформировать из пленных, готовых воевать на стороне Германии, лётное подразделение. При этом он заручился полной поддержкой своей идеи со стороны бывшего полковника советской авиации Виктора Мальцева.

С октября 1943 года из различных лагерей военнопленных начали свозить в лагерь, расположенный близ Сувалок, советских пленных авиаторов. Здесь от них различными путями добивались согласия вступить в вооружённые силы свободной России, затем они проходили медицинское обследование, их проверяли в профессиональном плане.

Признанные пригодными обучались на двухмесячных курсах, после чего им присваивали воинское звание, они приносили присягу, а затем откомандировывались в «авиационную группу» подполковника Холтерса в Моризфельде около Истенбурга (Восточная Пруссия), где их использовали соответственно их лётным специальностям: технический персонал ремонтировал попавшие к немцам советские самолёты, пилоты же переучивались на различных типах немецких военных самолётов. Те из бывших советских авиаторов, которым враги особенно доверяли, в составе немецкой эскадрильи перегоняли самолёты с заводских площадок на военные аэродромы Восточного фронта.

При 1-м немецком Воздушном флоте, дислоцировавшемся в Прибалтике, была сформирована в то же время дополнительная группа ночного боя «Остланд», в которую, кроме эстонской группы (три эскадрильи) и латышской группы (две эскадрильи), вошла и первая «восточная» эскадрилья — первое «русское» авиационное подразделение в составе немецких Люфтваффе. До своего расформирования в июне 1944 года 1-я эскадрилья выполнила до 500 боевых вылетов в тыл советских войск.

В составе немецких истребительных, бомбардировочных и разведывательных эскадрилий позже были самолёты с «русскими» экипажами, отличившимися в воздушных боях, при бомбёжках, в разведывательных полётах. В общем и целом, опыт с советскими пленными авиаторами показался командованию Люфтваффе довольно удачным, и немецкие, и власовские военные наблюдатели в один голос отмечали высокие боевые качества личного состава авиагруппы Холтерса — Мальцева.

29 марта 1944 года в газете власовской армии «Доброволец» было опубликовано обращение к советским пленным лётчикам, подписанное Героями Советского Союза капитаном Семёном Бычковым и старшим лейтенантом Брониславом Анталевским, в котором они утверждали, что «…сбитые в честном бою, мы оказались в плену у немцев. Нас не только никто не мучил и не подвергал пыткам, наоборот, мы встретили со стороны германских офицеров и солдат самое тёплое и товарищеское отношение и движение к нашим погонам, орденам и боевым заслугам».

А некоторое время спустя было опубликовано их новое заявление: «Мы — капитан Семён Трофимович Бычков и старший лейтенант Бронислав Романович Антилевский, бывшие лётчики Красной Армии, дважды орденоносцы и Герои Советского Союза, — узнали, что сотни тысяч добровольцев русских, вчерашних красноармейцев, сегодня воюют плечом к плечу с немецкими солдатами против сталинского правления, и мы тоже встали в эти ряды».

Дважды запись выступления Бычкова с призывом переходить на сторону немецкой армии транслировалась немцами на различных участках Восточного фронта. Думается, могли знать об измене однополчанина и авиаторы 322-й авиадивизии.

Был ли переход боевого советского авиатора на сторону врага вынужденным или добровольным? Мы не можем исключать ни первой, ни второй версии. Когда в июле 1946 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приступила к рассмотрению дела по обвинению А. А. Власова, В. Ф. Малышкина, Г. Н. Жиленкова, В. И. Мальцева и других в измене Родине и других «особо опасных для СССР государственных военных преступлениях», С. Т. Бычков был вызван в качестве свидетеля.

В протоколе заседания суда записано: «Свидетель Бычков рассказал, как в конце январе 1945 года в лагере Морицфельд командующий авиацией Русской освободительной армии (РОА) Мальцев вербовал содержавшихся в этом лагере советских лётчиков. Когда на предложение Мальцева пойти на службу в «авиацию РОА» Бычков ответил отказом, он был так избит, что его отправили в лазарет, где он пролежал две недели. Мальцев и там не оставлял его в покое. Запугивал тем, что в СССР его всё равно «расстреляют как изменника», а если он всё же откажется служить в РОА, то он, Мальцев, позаботится о том, чтобы Бычкова отправили в концлагерь, где он, несомненно, погибнет. В конце концов Бычков не выдержал и дал согласие служить в РОА».

Не исключена возможность, что к Семёну Бычкову гитлеровцы действительно применяли методы «физического воздействия» (в настоящее время мы знаем, что подразумевалось под этими «методами» в нацистских и сталинских застенках), и его согласие служить в авиации «Комитета освободительного движения народов России» (КОНР) было вынужденным.

Но неоспоримым фактом является также и то, что свидетель Бычков не сказал на этом судебном заседании печально известному председателю Военной коллегии генерал-полковнику юстиции В. В. Ульриху всей правды. А она заключалась в том, что в Морицфельде был вовсе не лагерь для военнопленных, а для бывших лётчиков Красной Армии, которые в силу разных причин были вынуждены дать согласие вступить в РОА, да к тому же в январе 1945 года уже был очищен от врагов наступающими советскими войсками.

Капитан Бычков и старший лейтенант Антилевский уже в начале 1944 года выступали в лагерях для военнопленных и восточных рабочих, открыто призывая к «вооружённой борьбе против сталинского режима» и в составе авиагруппы участвовали в боевых вылетах против войск Красной Армии.

Бычков пользовался у фашистов большим доверием. Ему доверяли перегонять боевые машины с авиазаводов на прифронтовые аэродромы, обучал он лётному мастерству пилотов РОА. Ему никто не смог бы помешать перелететь на вражеском боевом самолёте через линию фронта. Но он этого не сделал. И немцы оценили его преданность «освободительной миссии» РОА», присвоив ему звание майора немецкой армии.

4 февраля 1945 года, во время первого смотра авиационных частей, находившихся в стадии формирования, генерал Власов вручал боевые награды авиаторам РОА. В числе других ордена были вручены майору Бычкову и вновь испечённому капитану РОА Антилевскому.

19 декабря 1944 года был издан приказ «рейсмаршала великого германского рейха и главнокомандующего люфтваффе» Германа Геринга о создании военно-воздушных сил РОА, в котором подчёркивалось, что «руководство формированием находится в руках РОА», и они непосредственно подчиняются Власову.

2 Февраля 1945 года Власов и Мальцев по приглашению рейхсмаршала Геринга участвовали в совещании в Каринхалле. Мальцев, по представлению Власова произведённый в генерал-майоры, получил полномочия командующего ВВС РОА или «начальника военно-воздушных сил народов России».

13 февраля был утверждён штат штаба ВВС РОА. Большинство должностей в штабе заняли офицеры царской и белых армий, в период между двумя войнами служившие в югославской военной авиации. Среди них были георгиевские кавалеры полковники Л. Байдок и Антонов, Майор В. Шебалин.

10 февраля 1945 года в Мариенбаде было начато формирование авиационных частей. Первым авиаполк (командир полковник Байдак, начальник штаба майор Шебалин) был сформирован в Эгере. Быстрее всего сформировали 5-ю истребительную эскадрилью имени полковника Александра Казакова — знаменитого русского авиатора, героя Первой Мировой войны, воевавшего затем в рядах белогвардейских армий против советской власти.

Командиром эскадрильи был назначен майор С. Т. Бычков. Эскадрилья дислоцировалась в Эгере и состояла из 16 истребителей Ме-109G-10. По расчётам штаба ВВС РОА, она уже в марте должна была быть задействована «для боёв на востоке».

2-я эскадрилья (командир капитан Антилевский) имела на вооружении немецкие бомбардировщики и предназначалась для выполнения ночных боевых вылетов. В середине февраля Мальцев доложил генералу Власову, что «самостоятельные боевые группы ВВС РОА готовы к приложению на фронте».

Советские войска продвигались на запад стремительно и выполнение боевых заданий немецкого командования отходило на второй план: штаб ВВС РОА стремился спасти свои авиационные подразделения. Всё же 13 апреля 1945 года эскадрилья ночных бомбардировщиков с воздуха поддерживала наступление 1-й дивизии РОА на советский плацдарм Эрленгоф, к югу от Фюрстенберга.

13 апреля Власов сообщил Мальцеву о своём решении стянуть все вооружённые силы КОНР к востоку от Зальцбурга или в Богемию. Части РОА двинулись в путь, 23 апреля в Нейерке влились части связи ВВС. 24 апреля на военном совете было наконец-то признано то, что к тому времени было очевидным для самых оголтелых гитлеровцев: окончательное поражение вермахта — дело нескольких дней.

Поэтому Мальцев вместе с немецким генералом Люфтваффе Ашекбусннером отправились на переговоры к американцам с целью добиться от них для военнослужащих авиачастей Русской освободительной армии статуса политических беженцев.

На переговорах в штабе 12-го корпуса армии США американцы вели себя предельно корректно, но вскоре выяснилось, что они совершенно не знают, что на стороне немцев воюют против них войска какой-то русской освободительной армии. Бригадный генерал Кенин заявил, что командование корпуса, да и всей 3-й американской армии, в состав которой он выходит, не уполномочены вступать в переговоры о представлении кому-то политического убежища, что этот вопрос является компетенцией исключительно президента и конгресса США. Американский генерал твёрдо завил: речь может идти только о безоговорочной сдаче оружия.

Сдача оружия прошла 27 апреля в Лангдорфе, между Цвизелен и Резеном. Группа офицеров, состоявшая из 200 человек, и в их числе Семён Бычков, после временного интернирования во французском городе Шербуре в сентябре 1945 года была передана советским войскам.

24 августа 1946 года С. Т. Бычков военным трибуналом Московского военного округа был приговорён по статье 58.1-Б Уголовного кодекса РСФСР к расстрелу. На другой день Бычков подал в Военную коллегию Верховного суда СССР прошение о помиловании. Он писал, что «совершил вынужденную посадку и с тяжёлым ранением головы оказался под обломками самолёта в бессознательном состоянии… На допросах не выдал врагу военной тайны, вступил в РОА по принуждению, глубоко раскаивается в содеянном». Его прошение было отклонено…

Анатолий Копейкин,

корреспондент журнала «Авиация и космонавтика»

СУДЬБА ОСТАЛЬНЫХ «СОКОЛОВ» ВЛАСОВА

Генерал-майора Мальцева солдаты 3-й американской армии доставили в лагерь военнопленных под Франкфуртом-на-Майне, а потом тоже переправили в Шербур. Известно, что советская сторона неоднократно и настойчиво требовала его выдачи. Наконец, власовского генерала всё же передали сотрудникам НКВД, которые под конвоем доставили его в свой лагерь, находившийся неподалёку от Парижа.

Мальцев дважды пытался покончить с собой — в конце 1945 и в мае 1946 года. Во время нахождения в советском госпитале в Париже он вскрыл себе вены на руках и нанес порезы на шее. Но избежать расплаты за предательство ему не удалось. На специально прилетевшем «Дугласе» он был доставлен в Москву, где 1 августа 1946 года приговорен к смертной казни и вскоре повешен вместе с Власовым и другими руководителями РОА. Мальцев был единственный из них, кто не просил о пощаде и помиловании. Он лишь напомнил судьям военной коллегии в последнем слове о своем необоснованном осуждении в 1938-м году, подорвавшем его веру в Советскую власть.

С. Бычкова, как мы уже сказали, «приберегли» для этого процесса в качестве свидетеля. Обещали, что в случае дачи им нужных показаний сохранят ему жизнь. Но 24 августа того же года военный трибунал Московского военного округа осудил его к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение 4 ноября 1946 года. А Указ о лишении его звания Героя состоялся спустя 5 месяцев — 23 марта 1947 года.

Что касается Б. Антилевского, то практически все исследователи этой темы утверждают, что ему удалось избежать выдачи, скрывшись в Испании под защитой генералиссимуса Франко, и что осуждён к расстрелу он был заочно. «Следы командира полка Байдака и двух офицеров его штаба, майоров Климова и Альбова, так и не отыскались. Антилевскому удалось улететь и добраться до Испании, где он, по справкам продолжавших искать его «органов», был замечен уже в 1970-х годах. Хотя он и был приговорён заочно к смертной казни решением суда МВО сразу после войны, ещё 5 лет за ним сохранялось звание Героя Советского Союза, и только летом 1950 года спохватившиеся власти заочно лишили его этой награды»…

Но материалы уголовного дела в отношении Б. Р. Антилевского не дают оснований для подобного рода утверждений. Трудно сказать, откуда берёт свое начало «испанский след» Б. Антилевского. Возможно, по той причине, что его самолёт Fi-156 «Шторх» был подготовлен для вылета в Испанию, а в числе офицеров, плененных американцами, его не оказалось. По материалам же дела, после капитуляции Германии он находился в Чехословакии, где вступил в «лжепартизанский» отряд «Красная искра» и получил документы участника антифашистского движения на имя Березовского. Имея на руках эту справку, он при попытке пробраться на территорию СССР, был арестован сотрудниками НКВД.

12 июня 1945 года Антилевского-Березовского неоднократно допрашивали, полностью изобличили в измене Родине и 25 июля 1946 года осудили военным трибуналом Московского военного округа по ст. 58-1 «б» УК РСФСР к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией лично принадлежащего ему имущества. Данных о приведении приговора в исполнение в деле нет. Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении Б. Антилевского всех наград и звания Героя Советского Союза действительно состоялся значительно позже — 12 июля 1950 года.