После того как в конце сентября 1999 г. федеральные силы начали наносить авиационные и артиллерийские удары по жилым кварталам Грозного и его предместий, жители поселка Новые Алды стали покидать поселок. Тем не менее вплоть до начала февраля в поселке оставалась часть постоянных жителей. Это объяснялось многими причинами.
Условия жизни вынужденных переселенцев из Чечни, нашедших убежище на территории Ингушетии - единственного региона, где их принимали, - были чрезвычайно тяжелыми. Не хватало мест в лагерях и городках вынужденных переселенцев. Если не было возможности поселиться у родственников, за проживание в частном секторе чаще всего приходилось платить. В результате в Чечне оставались в большинстве своем люди пожилые и малоимущие, которым подчас не на что было нанять машину для выезда в Ингушетию, не говоря уже о съеме жилья. Часто семья уезжала не вся: несколько человек оставались стеречь дом и имущество от мародеров....

В то же время (вплоть до начала декабря) на территорию поселка Новые Алды попало лишь несколько снарядов, и жителям казалось, что оставаться там безопаснее. Именно поэтому многие из них не покинули свои дома.
В начале декабря российские войска окружили Грозный. Начались обстрелы и бомбардировка жилых кварталов, попытки штурма города. Вся прилегающая к поселку Новые Алды территория подверглась интенсивным артиллерийским и бомбовым ударам. Жители поселка уже физически не могли покинуть его. Они ничего не знали ни об ультиматуме жителям Грозного с требованием покинуть город, выдвинутом военными, ни о коридорах, якобы открытых для выхода населения. Впрочем, такая информация вряд ли могла помочь людям: организация "гуманитарных коридоров" опять свелась к созданию у выездов из города контрольно-пропускных пунктов, до которых к тому же нужно было добираться по простреливаемым улицам и площадям.

Весь декабрь 1999 г. и январь 2000 г. поселок Новые Алды периодически подвергался артиллерийским и минометным обстрелам, иногда - бомбардировке с воздуха. И хотя большинство домов не были полностью разрушены, практически ни одно строение не осталось с целой крышей. Люди все это время прятались в подвалах и погребах. Водопровод не действовал, за питьевой водой нужно было идти под обстрелом - либо далеко - к роднику у дамбы Чернореченского водохранилища, либо ближе, к скважине, находящейся за зданием школы и дающей техническую воду. За этот период на поселковом кладбище появилось 75 могил мирных жителей - люди гибли под бомбежками и обстрелами, раненые умирали, не получая своевременную медицинскую помощь. Недостаточное питание и стресс вызвали обострение хронических заболеваний - умирали старики...

Во все это время позиции чеченских вооруженных формирований на территории поселка не располагались. Возможно, это объяснялось тем, что там нет административных помещений (за исключением школы № 39), нет многоэтажных зданий, и жилые дома, как правило, не имеют крепких подвалов. По словам местных жителей, отряд полевого командира А.Закаева заходил в поселок, но боевики, не найдя здесь подходящих мест для размещения, ушли. Кроме того, сами жители поселка уговаривали боевиков пожалеть поселок и не вести бои на его территории....

3 февраля около ста жителей поселка, в их числе много стариков, под белым полотнищем отправились в расположение федеральных войск. Когда люди подходили к российским позициям, по ним открыли огонь, был серьезно ранен русский по имени Николай. Оказать ему помощь никто не мог: солдаты не разрешали бросившимся на землю людям даже голову поднять. Лишь через полчаса, получив, по-видимому, "добро" от начальства, военные разрешили подняться с земли и даже перевязали раненого. Однако было поздно: Николай вскоре скончался от полученного ранения.

Жители вернулись домой, унося с собой тело Николая...

На следующий день: 4 февраля после обеда установилась полная тишина. Обитатели поселка вышли из подвалов, многие чинили крыши, приводили в порядок дворы, запасались водой, занялись огородами.

В этот день в поселок Новые Алды впервые зашло немногочисленное подразделение российских военнослужащих. Они провели первую, предварительную проверку паспортного режима в поселке. Это были не солдаты, служащие по призыву, а люди от 25 лет и старше, по-видимому контрактники. Местные жители описывают их поведение по-разному: одни говорят о грубости военнослужащих, другие утверждают, что те вели себя корректно и даже доброжелательно. В любом случае ничего незаконного по отношению к людям они не совершали. Более того, некоторых жителей поселка эти военные предупреждали об опасности следующей, завтрашней "зачистки". Но люди не поверили, они не могли представить, какой кошмар ждет их на следующий день...

"Я пошел дальше по улице. На Мазаева, 142 я увидел тело 72-летнего Магомеда Гайтаева. Его очки висели на заборе, сам он лежал в луже крови. Собака ее лакала. У него были раны на голове и на груди."
Житель Алдов

О гибели человека по имени Виктор рассказывали многие жители Новых Алдов. Однако более или менее связно объяснить, кто он и как попал в Новые Алды, смог только один из них – Арсен Джабраилов. Фамилию и отчество жители Новых Алдов узнали уже после убийства из пробитого пулей паспорта. Виктор Чептура жил в поселке Мичурина, на восточной окраине Грозного. Когда его дом разбомбила российская авиация, он переехал к сестре, в Черноречье. "В поисках работы он пришел ко мне. Я предложил ему жить у меня, – говорит Арсен. – Это было 2 декабря прошлого года. Он помогал мне, я ему".
5 февраля Виктор Чептура вышел со двора Арсена Джабраилова (ул. Хоперская, д. № 17). Джабраилов слышал, как Виктора подозвали военнослужащие, стоявшие на перекрестке улиц Воронежской и Хоперской. Подходя к ним, он якобы сказал: "Ребята, я свой". Но ему приказали идти вперед и застрелили в спину. Произошло это напротив дома Абдулы Шаипова (ул. Хоперская, д. № 22).
Свидетелем этой сцены стал житель села Шали, проживавший в это время неподалеку (ул. Хоперская, д. № 27). Его рассказ близок к показаниям Джабраилова. Виктора сначала допросил командир подразделения, действовавшего в этой части поселка. На вопрос, кто он по национальности, тот якобы ответил, что он украинец. "Ах хохол, – сказал командир и приказал: – Иди, не оглядывайся. Живи". Виктор прошел несколько десятков метров в сторону дамбы и был застрелен в спину.
Труп Виктора был захоронен местными жителями на пустыре возле дома Джабраилова. По имеющейся у нас информации, через месяц его тело выкопали и увезли люди, представившиеся работниками следственной группы.
Паспорт Виктора Чептуры Арсен Джабраилов передал работникам прокуратуры Заводского района г. Грозный.

Альви Ганаев (около 60) и его два сына Асланбек (около 34) и Саламбек (около 29) были убиты российскими солдатами между 11 и 12 часами на углу Воронежской и Хоперской улиц. Как представляется, они направлялись домой (в районе ул. Брянской, 85) после ремонта крыши. Две женщины из их семьи были ранены: Малика (около 50) и Луиза (около 39). 26-летний Л. (имя не разглашается), укрывавшийся в подвале на ул. Брянская, был свидетелем убийства и слышал, как Малика Ганаева звала на помощь:

Пришли 15 солдат - контрактников. Их было по 15 на каждой улице: мой дом десятый с угла. Когда мы вышли с паспортами, солдаты открыли огонь. Моих соседей в начале улицы - отца и двух сыновей Ганаевых - убили. Двух женщин из их семьи ранили. Малике задело ухо.

Я был на улице, услышал стрельбу, потом вижу, как они упали, и слышу крик Малики: "Помогите!" Мы все бросились обратно по подвалам. Солдаты приказали людям выходить, грозили забросать гранатами. Они ругались, кричали: "Выходите, сучьи дети, мы вас всех перебьем, у нас приказ!" Слышно было, как в подвалах дальше по улице взрываются гаранты. Это было между 11 и 12 часами.

Айна Межидова и Асет Чаадаева утверждали, что те же солдаты, которые убили Ганаевых, позже смертельно ранили Рамзана Эльмурзаева, когда тот помогал перетаскивать тела Ганаевых с улицы в ближайший двор. По словам А.Чаадаевой, Р.Эльмурзаев был ранен в живот и умер от внутреннего кровотечения рано утром 6 февраля.

Юсуп Мусаев заявил, что слышал выстрелы, которыми Р.Эльмурзаев был ранен, когда во второй половине дня убирал тела с улицы: "Я в то время был во дворе, выстрелы слышал, но не придал этому значения - тогда выстрелы были нормальная вещь".

Утром 5 февраля 60-летний Юсуп Мусаев находился в соседнем доме по ул. Воронежская, 122. Там же были его племянники 51-летний Якуб и 35-летний Сулейман, которые утром ушли:

Аба Маашева, ей около 80 лет и у нее двое племянников, была напугана и пришла к нам в дом с 15-летним правнуком. Она сказала, что у 112-го дома двое мертвых.

Через несколько минут к нам пришли человек семь российских солдат в камуфляже и заставили меня и еще троих, включая 15-летнего подростка, полчаса лежать лицом в снег, пока они обыскивали дом. Солдаты предупредили, чтобы не ходил за мертвыми, сказали: "Если пойдешь - ляжешь рядом".

По словам Ю.Мусаева, стрельба не смолкала еще 2-3 часа, поэтому он не решился уходить. Однако около 2 или 3 часов пополудни он все же рискнул проверить родственников. Задними дворами он прошел на угол улиц Воронежской и Хоперской. Там он увидел сложенные штабелем четыре трупа, еще один лежал у ворот дома № 112 по Воронежской ул., и еще один между ними. Среди сложенных трупов он опознал тела Альви, Асламбека и Саламбека Ганаевых, а также своего двоюродного брата Абдурахмана Мусаева. У ворот лежал еще один двоюродный брат Ю.Мусаева Умар Мусаев, недалеко - тело Вахи Хакимова. Все они были застрелены.

Ближе к вечеру Ю.Мусаев заметил, что горит дом его брата Ибрагима Мусаева (ул. Воронежская, 116). Как он рассказывал, они "пытались потушить огонь, но все впустую - слишком поздно. К тому времени уже темнело, а племянников все не было, так что мы пошли домой".

Около 8 часов вечера к Ю.Мусаеву пришли трое соседей, которые сказали, что только что нашли тела его племянников Сулеймана и Якуба у дома № 22 по Хоперской ул. и перетащили их на Воронежскую, 122.

31-летняя Жанна Межидова:
"Я видела труп на Воронежской. Его зовут Ваха..., года 43 ему. Крышу чинил. Ему попало в грудь, весь в крови был. Мужчины не дали женщинам осмотреть тело и забрали его в дом, чтобы кошки и собаки не поели."

42-летний Хампаш Яхьяев, его двоюродный брат 48-летний Муса Яхьяев и 80-летняя русская женщина, которую, как представляется, звали Елена Кузнецова, были убиты солдатами около часа пополудни, когда они вышли из подвала во 2-м Цимлянском переулке.
Свидетель убийства 53-летняя Айна Межидова сообщила что солдатам было по 35-40 лет, они носили повязки на головах, некоторые - вязаные шапки. По ее словам, они были в сером или зеленом камуфляже.
Примерно в час пополудни А.Межидова находилась в подвале во 2-м Цимлянском переулке вместе с Яхьяевыми, Е.Кузнецовой и женщиной-чеченкой по имени Кока, у которой была дочь Нуржан:
Во двор вошли шестеро солдат... Кока вышла первая. Она поздоровалась с солдатами: "Доброе утро". Кока думала, что солдаты уважат ее возраст, поэтому пошла первая, но солдат выругался, ударил ее прикладом и спихнул ногой обратно вниз, в подвал. Я видела, как она падала.
Когда Кока упала, [Кузнецова] вышла, Хампаш и Муса. Солдаты проверили у них паспорта. Хампаш спросил, почему солдаты ругались на старую женщину и почему ударили ее. Я как раз собиралась подняться наверх, когда увидела, как солдат убивает Хампаша. Я бросилась назад и выбралась через другой выход. Хампаша в упор застрелили в голову. Сначала его убили, потом Мусу, а потом [Кузнецову]. Она 40 лет жила в Алды.
Свекровь Х.Яхьяева Зина Яхьяева видела тела троих погибших в тот же день:
Пятого... я пришла в дом зятя. Увидела под навесом тела зятя и его друга Мусы. Руки у зятя были связаны проволокой, его застрелили в голову, стреляли прямо в лицо, в глаза. Молодой человек снимал на фото. У Мусы были похожие раны, голову разнесло.
Там была русская женщина... с ними в подвале... Солдаты ее убили и сожгли труп в подвале. Оттуда плохо пахло. Ее сначала застрелили, а потом сожгли. ... У них головы у всех разнесло - по многу выстрелов в голову.
Двоюродная сестра Мусы Нуржан и его тетка Кока отдали мне паспорта мужчин. Во рту у них нашли. Паспорта были чистые; похоже, сначала их застрелили, а потом солдаты запихнули паспорта им в рот.

Выбравшись из подвала, А.Межидова бросилась на ул. Маташа Мазаева, чтобы рассказать другим об увиденном. По дороге к дому она натолкнулась на несколько трупов других жителей Алды:
Потом я побежала на Маташа Мазаева, чтобы рассказать людям, что случилось. По дороге я наткнулась на тело Коки [около 40 лет], продавщицы из аптеки на Маташа Мазаева. Ее застрелили в живот, кишки висели. Потом увидела Ахмеда Абулханова у его дома на Мазаева.

32-летний Лема Ахтаев и 41-летний Иса Ахматов жили в доме 37-летнего Рамзана Цанаева, судя по рассказам - в 4-м Цимлянском переулке. Жители Алды полагают, что сгоревшие останки двух мужчин, найденные ими в сожженном соседнем доме, принадлежат Л.Ахтаеву и И.Ахматову.
А.Чаадаева до этого лечила у Л.Ахтаева осколочное ранение, полученное при обстреле, а у И.Ахматова - поврежденный топором палец. Когда она узнала в тот день, что происходит в Алды, она почувствовала беспокойство за обоих и попросила своего брата Тимура сходить их проведать:
Рамзан сказал Тимуру, что Лему с Исой забрали солдаты, говорили, что сами полечат их "зеленкой". Тимур усомнился в этом, сказав, что солдаты никого не забирают и что надо искать их в сгоревших домах. Мы пошли в соседний дом, его сожгли, и стали разгребать завалы. В тот день ничего не нашли, но чувствовался запах горелого мяса.
Тимур пошел туда 6 февраля и нашел их. Он нашел ключи от сейфа, какие были у Лемы. Он продолжал копать и нашел часть сгоревшего трупа - фрагмент позвоночника с остатками мягких тканей. Это было от Лемы. Рядом нашел скелет и осколки костей.

"Солдаты отвели девушку в пустой дом, а через некоторое время вернули со словами: "Спрячьте где-нибудь эту суку... За нами идут еще, они ее все равно изнасилуют и убьют". Ей было семнадцать или восемнадцать. Это не единственный случай, замужнюю женщину тоже изнасиловали. Но люди держат это в секрете, говорят, что ничего не было, потому что это такой позор. Люди просто не говорят об этом."

Когда в дом С.Ф. в Алды пришли солдаты, они, как рассказывают, потребовали у жителей деньги и драгоценности. Уходя, они силой увезли С.Ф. с собой на БТРе. Одна из свидетельниц, просившая не называть ее имени, рассказала, что она была среди женщин, отправившихся на поиски С.Ф.:
Нашли ее лежащей на краю Алды: волосы растрепаны, с угла губы кровь течет. Говорят, ее изнасиловали, но она сама это отрицает. У нее одежда была порвана. Я была поражена тем, что увидела. Когда мы ее нашли, мы боялись, что солдаты вернутся, и пошли в дом на... улице. Посадили ее в подвал к другим женщинам.

Известно также о групповом изнасиловании четырех женщин, последующем убийстве трех из них и попытке убийства четвертой. Убитым женщинам было 35, 32 и 29 лет. Последнюю из них, 9 февраля нашла ее родственница, которая в свою очередь рассказала о происшедшем другой родственнице.
По ее словам, когда она 9 февраля поехала в Алды проведать родственников, она обнаружила одну из них в подвале недалеко от их дома в совершенно подавленном состоянии. Ей сказали, что около полудня 5 февраля эта женщина с тремя другими женщинами пошли проверить свои дома в верхней части Алды и были схвачены российскими контрактниками, которые якобы изнасиловали их поочередно; солдатам было по 40-50 лет, они были с бритыми головами и носили бороды, у двоих - повязки на головах. Солдат было 12 человек, и "многие" насиловали. Говорили, что женщин также принуждали к оральному сексу. Одна из них, как утверждают, задохнулась, когда один из солдат сел ей на голову. Когда две другие женщины стали кричать, контрактники задушили их. По словам выжившей, ее также принудили к оральному сексу, и она потеряла сознание. Потом контрактники закричали: "Она мертвая! Тоже сдохла!" - после чего ушли.
Вот так свидетельница описывала состояние пострадавшей:
Волосы были в разные стороны, вся ободрана, шея грязная, гениталии в крови. Ее рвало. Моя родственница сходила к отцу в дом, принесла немного еды. Но она не узнала ее, закричала: "Убирайся!" Билась в истерике: "Не трогай меня, убирайся!"
Глаза закатились, вверх. Родственница влила ей в рот воды, ее вытошнило. Она ложилась; когда она увидела меня, то снова закричала: "Не трогай меня!" Она потом отошла, вскрикивала и плакала.
Затем упомянутая свидетельница нашла во дворе тела трех убитых женщин. С одним из мужчин они похоронили их в неглубокой могиле.

"Зина"
Айна Межидова помогала обмывать тела некоторых женщин, погибших во время массовых убийств в Алды 5 февраля и при обстреле поселка. Она сообщила, что 19-летняя Зина (имя не разглашается), помогавшая ей обмывать одну из погибших, сказала ей, что ее насиловали "много раз", водя "со двора на двор". По словам А.Межидовой, девушка жила в Алды с одним из ее родственников-мужчин, которого не было дома, когда пришли солдаты.

26 июля Европейский суд по правам человека рассмотрел дело «Мусаев и другие против России» - о массовом расстреле мирных жителей в селе Новые Алды. Иски заявителей поддерживали юристы правозащитного центра «Мемориал» (Москва) и...

26 июля Европейский суд по правам человека рассмотрел дело «Мусаев и другие против России» - о массовом расстреле мирных жителей в селе Новые Алды. Иски заявителей поддерживали юристы правозащитного центра «Мемориал» (Москва) и Европейского центра защиты прав человека (EHRAC, Лондон).

Все пять заявителей - родственники убитых. Юсуп Мусаев 5 февраля 2000 года был свидетелем убийства девяти человек, семеро из которых были его родственниками. Сулейман Магомадов проживал во время событий в Ингушетии и, узнав о «зачистке», приехал в Новые Алды, чтобы похоронить останки двух своих братьев, которые 5 февраля были сожжены, возможно заживо. Тамара Магомадова была женой одного из убитых братьев Магомадовых. Малика Лабазанова во дворе собственного дома стала свидетельницей убийства федералами троих своих родственников: 60-летней женщины, 70-летнего старика и 47-летнего инвалида. Все они были расстреляны за то, что не смогли собрать требуемую убийцами сумму в качестве выкупа за свою жизнь. Хасан Абдулмежидов, муж Лабазановой, избежал расстрела благодаря тому, что находился в это время в доме соседей.

Правительство России представило в Страсбург свои доводы. Оно не отрицало, что в этот день в Новых Алдах петербургский ОМОН проводил «специальную операцию», но уточнило, что участие омоновцев в убийствах следствием не доказано. Да, оказывается, было и следствие - 5 марта 2000 г. прокуратура Чеченской Республики возбудила уголовное дело по факту массовой гибели людей. Следствие ни к чему не привело. Установить имена убийц из армии и ОМОНА прокуратуре оказалось не под силу. Европейский суд неоднократно просил предоставить ему копии материалов следствия. Российское правительство неизменно отказывало ему в этом, ссылаясь на секретность.

Зато в качестве другого довода правительство утверждало, что не все внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны в этом деле. Очевидно, 7 лет - слишком маленький для российского правосудия срок, чтобы установить истину и наказать преступников.

26 июля суд в Страсбурге единогласно отклонил этот довод российского правительства. Суд признал, что ответственность за неправомерные убийства родственников заявителей лежит на властях России. Суд также признал неэффективным расследование массового убийства российским правосудием.

По решению суда Россия должна выплатить заявителям компенсацию морального ущерба: Юсупу Мусаеву - 35 тыс. евро, Сулейману Магомадову - 30 тыс. евро, Тамаре Магомадовой - 40 тыс. евро, Малике Лабазановой и Хасану Абдулмежидову - 40 тыс. евро. Кроме того, правительство выплатит Тамаре Магомадовой за понесенный материальный ущерб 8 тыс. евро, а также оплатит судебные расходы и издержки заявителей в размере 14050 евро и 4 580 фунтов стерлингов.

170 тыс. евро, которые Россия выплатит за проигранное дело, - ничто для Российского государства, тем более что деньги будут выплачены из государственного бюджета, а не из карманов тех конкретных чиновников и судей, которые ответственны за неэффективность правосудия. 170 тыс. евро - ничто для родственников погибших, ибо какими деньгами можно оценить жизнь близких?

Решение Европейского суда - это не торжество правосудия, а лишь указание властям России на неэффективность национальной судебной системы и косвенное обвинение в ангажированности следствия и суда.

Торжество правосудия состоялось бы в том случае, если бы убийцы 56 мирных жителей поселка Новые Алды предстали перед уголовным судом и понесли наказание, соразмерное содеянному ими в пригороде Грозного 5 февраля 2000 года.

Специальные репортажи Анны Политковской

То, что на прошлой неделе стало предметом обсуждения в Страсбурге, известно было давно: в деталях, с обозначением ведомств и подразделений, чьи военнослужащие совершили в Новых Алдах это чудовищное преступление. Обозреватель «Новой» Анна ПОЛИТКОВСКАЯ собрала показания выживших и опубликовала их тогда же - в феврале 2000 года. И потом продолжала расследование, рассказывая о том, как бездействовало следствие и кто конкретно тормозил разбирательство: никто не хотел искать ублюдков, которые убивали выстрелом в упор и сжигали живьем женщин и стариков. Свидетельства очевидцев даже сейчас, спустя 7 лет, читать невыносимо - и мы не решились напечатать их в газете, разместили на нашем сайте. А реакция властей тогда была привычной: Политковскую обвиняли в подтасовке фактов, в нагнетании страстей и в защите «бандитов». Теперь Европейский суд по правам человека расставил все по своим местам. Только убийцы на свободе, при погонах и орденах, и нет никаких предпосылок к тому, что их собираются привлечь к уголовной ответственности.

Это нечеловеческие рассказы. Говорят, что для достоверности их надо разделить на какое-то число (10, 100, 200?). Но сколько не дели - получится все равно ужасно.

<…> Резеда начинает рисовать схему их улицы в Алдах и как двигались каратели. «Вот наш дом, - говорит Резеда, - а вот - Султана Темирова, соседа-пенсионера. Ему, еще живому, контрактники отрезали голову и увезли с собой. А... туловище бросили собакам… Позже, когда федералы ушли в другие дома, соседи отобрали у одичавших псов одну левую ногу и пах - их и похоронили…».

Свидетели считают, что во время зачистки в Алдах погибли более сотни человек - точнее данных пока нет. Особенно пострадали те, кто оставался на улицах Воронежской и имени Маташи Мазаева. <…> Такая выборка получилась случайно: просто улица имени Мазаева - первая, когда входишь в Алды.

Резеда продолжает воображаемый поход по домам: «Прошли нас. <…> Дальше - дом Хайдаровых. Там расстреляли отца и сына - Гулу и Ваху. Старику - за 80. За ними жил немолодой Авалу Сугаипов, у него останавливались беженцы <…> двое мужчин, женщина и 5-летняя девочка. Всех взрослых сожгли огнеметом, включая мать, на глазах у дочери. Перед казнью солдаты дали малютке банку сгущенки и сказали: «Иди погуляй». Наверное, девочка помешалась. На улице Воронежской, 120 жили Мусаевы. Из них расстреляли старого Якуба, его сына Умара и племянников - Юсупа, Абдрахмана и Сулеймана. <…>

Продолжает старшая сестра Лариса. Она говорит вещи, которые фантазии психически здорового человека недоступны. О том, что деревья на их улице теперь «украшены» бесформенными кровавыми пятнами - потому что к ним подводили для расстрела. «Но стволы-то не отмыть! Поэтому я, например, никогда не смогу туда вернуться» <…>.

<…> Малика Лабазанова - хлебопек из поселка Новые Алды на окраине Грозного. Всю жизнь она печет булки. <…> В работе у Малики был всего один перерыв - но он разбил ее жизнь на две половины: ДО 5 февраля и ПОСЛЕ 5 февраля. <…>

Начиная с 6 февраля Малика сама складывала трупы в подвал. Сама оберегала их от голодных собак и воронья. Сама хоронила. А потом отмывала подвальный кафель…

<…> В течение нескольких недель семьи не хоронили «свои» трупы вопреки всем традициям - они ждали сотрудников прокуратуры, чтобы те, как положено, провели необходимые следственные действия. Потом, не дождавшись, похоронили. Позже стали ждать свидетельств о смерти - дождались немногие. Однако вскоре того сотрудника грозненской прокуратуры, который выдал документы с указанием причины смерти* (колото-резаные раны, огнестрельные и пулевые ранения), вдруг срочно перевели на другое место работы, а всех с «его» справками вызвали в администрацию Заводского района и велели их сдать, чтобы в обмен получить «свидетельства о смерти нового образца» (так объяснили людям), в которых вообще не оказалось графы «причина смерти»…

<…> Итогов расследования - никаких. За десять минувших месяцев свидетели так и не были допрошены. Никто не решился составить фотороботы преступников, хотя некоторые из убийц своих лиц не скрывали.

Сейчас уже совершенно очевидно, что дело о трагедии Генпрокуратура успешно спускает на тормозах. Интересующимся новоалдинцам она официально отвечает отписками: мол, на контроле <…>. Всем интересующимся - но не новоалдинцам - прокурорские работники без стеснения лгут, что чеченцы, верные своим обычаям, просто не дают эксгумировать тела погибших и поэтому следствие не имеет физической возможности двигаться вперед… <…>.

Однако оказалось: новоалдинцы, как бы тяжело им это ни было, ПРОСЯТ, УМОЛЯЮТ, ТРЕБУЮТ совершить все необходимые эксгумационные мероприятия, настаивая, чтобы из тел наконец вынули главные вещдоки - пули. <…> Но на все эти настойчивые требования ответом была издевательская гнусность: в поселок нагрянула-таки бригада военных судмедэкспертов, чтобы сунуть людям на подпись бумаги, заготовленные заранее… О том, что родственники отказываются от эксгумаций. <…>

Рядовые сотрудники ГП, каким-то боком в разное время причастные к расследованию новоалдинской трагедии, соглашаются «поговорить» лишь при гарантиях полной и вечной анонимности. <…> Если же позволить раскрутить новоалдинский кошмар до предъявления обвинения конкретным погононосителям, за Новыми Алдами, считают в Генпрокуратуре, обязательно потянутся и другие аналогичные дела. Те же генпрокурорские сотрудники поведали и о собственной личной запуганности: им якобы тоже угрожают господа офицеры <…>.

Анна Политковская, обозреватель «Новой»

* Следователь по особо важным делам Главного управления Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе Т. Мурдалов выдал людям документ следующего содержания: «5 февраля 2000 года в первой половине дня в п. Новые Алды Заводского района г. Грозного Чеченской Республики сотрудниками подразделений МО и МВД РФ в ходе проверки паспортного режима было совершено массовое убийство мирных жителей указанного поселка, в том числе был убит… (следовала фамилия погибшего. - А.П.). По данному факту Главным управлением Генеральной прокуратуры на Северном Кавказе проводится расследование». Следователь успел выписать 33 подобных документа.

Поселок Новые Алды находится на южной окраине Грозного. До войны здесь жило около 10 тыс. человек. В поселке была библиотека, поликлиника. В местной школе обучалось полторы тысячи детей. Поселок возник в конце 50-х годов, когда вернувшиеся после депортации люди получили здесь земельные участки - по пять соток на семью. На этой земле они построили дома для себя и своих детей, для будущей счастливой жизни.

О недавней войне в Чечне историки напишут когда-нибудь подробные исследования. О том, что произошло в поселке Новые Алды 5 февраля 2000 года, рассказывают очевидцы, свидетельства которых были собраны Правозащитным центром «Мемориал».

Асет Чадаева :

«Я жила в поселке Новые Алды с осени 1999 г. по февраль 2000 г. До 3 февраля люди здесь гибли под бомбами, умирали от осколочных ранений. «Работа» российской авиации доводила хронических больных и стариков до инфарктов и инсультов. Люди умирали от пневмонии - они месяцами сидели в сырых подвалах. Всего в течение двух месяцев, до 5 февраля, мы похоронили 75 человек.

5 февраля около 12 часов дня я услышала на улице первые выстрелы. Мы с отцом вышли и увидели, как солдаты поджигают дома. Наш сосед чинил крышу, и я услышала, как солдат говорит: «Смотри, Дим, дурак крышу делает», а тот в ответ: «Сними его». Солдат поднял автомат, хотел выстрелить. Я крикнула: «Не стреляй! Он глухой!». Солдат повернулся и выпустил очередь поверх наших голов.

Тут за нами вышел мой брат, 1975 года рождения, и мы пошли навстречу этим фашистам. Первое, что они крикнули: «Отмечай им, Серый, зеленкой лбы, чтобы стрелять удобнее было». Брату сразу же приставили автомат и спросили: «В боях участие принимал?». Брат ответил, что нет, - тогда они стали избивать его.

На случай, если насиловать будут, я заранее привязала к себе гранату - ее можно было выменять на четыре пачки сигарет «Прима».

Нам приказали собраться на перекрестке. Я собрала людей с нашей улицы, чтобы всем быть вместе. Только в нашем маленьком переулке детей до 15 лет было десять человек, самому младшему - всего 2 года. Солдаты опять начали проверять паспорта, один говорит: «Выселять вас будем. Вам коридор, сволочи, давали!?». Все это сопровождалось нецензурной бранью.

Только я отошла от перекрестка, снова раздались выстрелы. Женщины закричали: «Ася, Руслан ранен, перевяжи его!». Руслан Эльсаев, 40 лет, после проверки стоял около своего дома, курил. Двое солдат без всякой причины выстрелили в него, одна пуля прошла навылет через легкое, в двух сантиметрах от сердца, другая - попала в руку...

Мы с братом снова вышли на улицу и снова услышали дикие крики: соседка Румиса ведет девочку. Это была девятилетняя Лейла, дочь беженки из села Джалка. Лейла в истерике падала, каталась по земле, хохотала и кричала по-чеченски и по-русски: «Маму мою убили!». Брат взял ее на руки, отнес к нам домой. Я побежала во двор [соседей] - там лежала мать Лейлы в луже крови, от которой на морозе еще пар шел. Я хотела поднять ее, а она разваливается, кусок черепа отваливается - наверное, очередь из ручного пулемета перерезала ее... Рядом во дворе двое мужчин лежат, у обоих громадные дырки в голове, видимо, в упор стреляли. Дом уже горел, задние комнаты, в первой же горел убитый Авалу. Видимо, на него вылили какую-то горючую жидкость и подожгли. Я подтащила сорокалитровую флягу с водой, не знаю, как подняла, вылила воду. Честно говоря, я не хотела видеть тело Авалу, пусть лучше в памяти останется живой - исключительно добрый был человек. Прибежали соседи, тоже стали тушить пожар. Двенадцатилетний Магомед ходил по двору, повторял: «Зачем они это сделали?!». От запаха крови просто было невыносимо...

Я обратно побежала по центральной улице, там могли в любую минуту выстрелить, нужно было дворами передвигаться. Я увидела Гайтаева Магомеда - он был инвалид, в молодости в аварию попал, у него носа не было, он специальные очки носил. Он лежит, ему прострелили голову и грудь, а эти очки висят на заборе.

Российские солдаты добивали моих больных, раненых мирных людей, стариков и женщин.

Лему Ахтаева и Ису Ахматова сожгли. Мы нашли потом кости, собрали их в кастрюлю. И любая комиссия, любая экспертиза может доказать, что это человеческие кости. Но никому дела нет до этих костей, до этих убитых.

Был сожжен также Шамхан Байгираев, его забрали из дома. Братьев Идиговых заставили спуститься в подвал и забросали гранатами - один остался в живых, другого разорвало на куски. Я видела Гулу Хайдаева, старика убитого. Он лежал на улице в луже крови. Солдаты убили восьмидесятилетнюю Ахматову Ракият - сначала ранили, потом лежачую добили. Она кричала: «Не стреляйте!»...

Марина Исмаилова :

5 февраля с утра в поселке стала раздаваться стрельба из автоматов, пулеметов и гранатометов... Они убивали и сжигали людей, не спрашивая документов. У убитых и сожженных в карманах или в руках были паспорта, другие документы. Основные требования - золото и деньги, потом только расстреливали...

На улице Маташа Мазаева в доме № 158 оставались два брата пенсионного возраста, Магомадовы - Абдула и Салман. Они были заживо сожжены в своем доме. Только через несколько дней, после огромных усилий, мы нашли их останки. Они уместились в полиэтиленовый пакет...

Луиза Абулханова :

Все произошло очень быстро. Когда раздались выстрелы, мне стало плохо. Отчетливо помню только, что те, кто вошли к нам во двор, сначала потребовали деньги. Старик [Ахмед Абулханов] ходил куда-то, принес 300 рублей. Солдаты остались недовольны, ругались... Потом раздались выстрелы. Вместе с моим свекром погибли брат и сестра Абдулмежидовы, наши соседи. Ахматова Ису нашли в доме у Цанаевых только через несколько дней после случившегося. Его, видимо, сожгли заживо...

Я не знаю, когда и как кончится эта война. Сколько жертв будет еще принесено на алтарь президентства Путина. Знаю только, что после всех этих ужасов я не смогу с уважением относиться к русским. Вряд ли мы уживемся в одном государстве.

«Руслан» (имя изменено по его просьбе):

Утром 5 февраля я чинил крышу и увидел, как загорелся дом в начале поселка. За ним вспыхнули второй, третий, начались выстрелы, крики людей. Федералы были в косынках, зрелого возраста. Они согнали всех на перекресток улицы Камская и 4-го Алмазного переулка.

Начали идти с первой улицы, зашли в дом братьев Идиговых. Двух братьев загнали в подвал и кинули туда две гранаты. Один остался жив из-за того, что второй его накрыл собою. В соседнем доме расстреляли троих: один старик 68 лет и двое молодых парней. У них не спросили документов. Стреляли строго в голову.

Сжигались дома. Люди слышали крики: «Где деньги!?». Братьев Магомадовых закинули в подвал, выстрелили и подожгли. Пожар перекинулся и на другие дома...

Трупы, которые я хоронил, были разных возрастов, от молодых до глубоких стариков, но много было таких, которых невозможно было определить.

Малика Лабазанова :

… И тогда они начали стрелять. Кричали при этом, что у них приказ убивать всех. Я побежала к соседям, стучала в ворота - никто не открывал. Только Дениев Алу вышел на стук и принес мне три бумажки по сто рублей. Несу я эти деньги, подхожу к своим воротам и вижу: кошка моя идет, у нее внутренности вывалились. Она идет и остановится, идет и остановится, а потом умирает. У меня ноги так и подкосились, я думала, что всех у нас во дворе убили...

Когда я протянула этому, в белом маскхалате, 300 рублей, он только посмеялся. «Разве это деньги? У вас у всех есть деньги и золото, - сказал он. - У тебя зубы тоже золотые». Я от испуга сняла серьги (их мне мама на шестнадцатилетие купила), отдаю их и прошу не убивать. А он кричит, что убивать приказано всех, подзывает солдата и говорит ему: «Заведи в дом и там ее потряси».

В доме я сразу бросилась в котельную, там за печкой и спряталась. Это было единственное, что я смогла сделать в той ситуации. И тот, который сопровождал меня, вышел назад. Он искал меня. Не найдя, вернулся снова в дом. И тут началась стрельба во дворе. Я бросилась к солдату, стала просить, умолять его, чтобы не убивал. «Тебя не убью, убьют меня», - сказал он. И такой страх меня охватил, что и бомбежки, и обстрелы, - все, что было до этого дня, все я готова была заново пережить, лишь бы он, этот солдат, отвел наведенный на меня автомат.

Он стал стрелять: в потолок, в стены, прострелил газовую плиту. И тогда я поняла - он не застрелит меня. Я схватила его за ноги и поблагодарила, что не убил. А он: «Молчи, ты уже мертвая».

Юсуп Мусаев :

Во двор заскочили солдаты, нас положили лицом на землю. Они ругались нецензурно: «Суки, ложись, скотина!». Двоюродному брату Мусаеву Хасану приставили автомат возле уха, лежал и Анди Ахмадов, его держали под прицелом. Дальше лежали мальчик и я, мне приставили автомат между лопаток...

Потом солдаты ушли дальше по дворам, слышались выстрелы. Я думал о братьях, пошел посмотреть на улицу и тут же нашел их... И еще четырех человек - Ганаева Альви, двух его сыновей - Сулумбека и Асланбека, четвертый - Хакимов. Когда мы начали затаскивать трупы во двор, военные с угла стали стрелять… Вечером пришел мой двоюродный брат, сказал, что нашел еще девять трупов. Среди них - двое моих племянников.

Показания женщины, просившей не называть ее имени :

Я побежала на улицу Маташа Мазаева, смотрю – лежат расстрелянные люди. На улице стояли только военные. Я побежала обратно, а они кричат мне: «Стой!». Я бежала, а в меня стреляли.

Когда я к себе вернулась, один солдат присел и говорит: «Как бы мне вас спасти? Я не хочу, чтобы вас убили. Вы на мою маму похожи». Он позвал своих ребят, и они сидели с нами...

Ночью мы трупы занесли в дома. Я видела 28 трупов – все наши соседи. Я обмывала трупы. В основном стреляли в голову – в глаза, в рот. У Гадаевой было пулевое ранение в затылок.

Марха Татаева :

5 февраля мы сидели с соседкой Анютой. Она выглянула на улицу. Я спрашиваю: «Что там?» Она говорит: «Там людей расстреливают», – и плакать начала.

Выхожу я, а там стоит наш сосед Абдурахман Мусаев и кричит: «Ну, сука, что стоишь – стреляй!». Солдаты смеются, Мусаев кричит: «Сука, стреляй, давай! Ну, что стоишь, тварь, – стреляй!». Он, оказывается, наткнулся на своего внука, который лежал там, расстрелянный.

Это были контрактники. Один был с наколкой, а сзади у него на шапке был лисий хвост. Он стоял и смеялся, потом меня увидел и из автомата прямо в меня! Анюта схватила меня и затолкала в дом, и он в нас не попал. Мы дворами убежали в дом Анюты, там два часа просидели. Потом я решила пойти домой, хотя она просила не уходить.

Зашла в дом, и минут через пять моя собака летит, лает вовсю. Все, идут. Я молитву прочитала. Потом надела спецовку, чтобы жалостней выглядеть. Открываю дверь, только поворачиваюсь, он на меня с автоматом: «А ну, тварь, сука, иди сюда!». Я подхожу, хочу документы показать – вообще, не растерялась. А он ищет причину, чтоб я растерялась: «О, снайперша ты, боевикам помогала, почему дома осталась? Почему не уехала, что ты здесь делала? Где родители твои, в доме, да?». Я говорю: «Нет, они уехали». – «Куда уехали? Что это у тебя?». Я говорю: «Документы». А он: «Не нужны мне, б..., твои документы!» – берет и швыряет их. У меня там было рублей 35. «Это тоже тебе не надо! К стенке! Расстрелять ее, и все!». Он автомат заряжает, на меня наставил... Тут другой рукой махнул ему: «Оставь ее, не надо! Пусть девка спрячется. А то эти найдут ее, перетрахают и убьют все равно. Лучше девку спасти, жалко, она ж молодая!».

Они ушли, а я говорю Анюте: «Я уже не могу, я спрятаться хочу». А куда прятаться? Мы в шифоньер сели. Слышим – двери открывают, идут. Анюта говорит: «Все, деваться нам некуда». А они во дворе стреляют из автомата, кричат вовсю: «Суки, выходите!». Когда они рожок разрядили, я думаю – ну все, я больше мать не увижу, никого не увижу. Вот тут и я начала плакать.

Как нас пронесло – я не знаю, но они ушли. Мы остались в живых.

Макка Джамалдаева :

Поставили нас четверых: мужа, меня, сына и внучку, она рядом со мной стояла. Матюкали, как хотели, говорили, что хотели, человеческим языком не разговаривали, от них водкой воняло невозможно. До того были пьяные – на ногах еле стояли. Когда мужу сказали: «Дед, давай деньги, доллары, что есть», он вытащил тысячу с лишним рублей и отдал эти деньги. Когда он деньги считал, тот сказал: «Дед, если еще не дашь, я тебя застрелю», нецензурно выражался на него, на старого человека.

И я вот вытащила свои серьги, внучка – свои, я отдала ему: «Сынок, на, пожалуйста, это, забери, оставь нас живых». Он опять на сына говорит: «Тебя сейчас в глаз застрелю». Когда он так сказал, отец сказал: «Сынок, у него шесть детей маленьких, не убивай, он у меня один». А тот: «Если еще один грамм золота не дадите, то мы вас всех расстреляем». У сына были зубы, коронки, он удалил эти зубы, мы ему отдали. Он только сказал матом, повернулся и ушел. Был пьяный, еле-еле вышел с нашего двора...

Луиза Абулханова :

Вот итог этой войны. 5 февраля террористов мы увидели своими глазами, испытали на себе. Нам объявляют, что война окончена. Как она для нас будет окончена, если мы никогда не сможем забыть этот день?

Пятеро из выживших обратились в Страсбург.

Генеральному прокуратуру РФ Чайке Ю.Я.

Прокурору Чеченской Республики Савчину М.М.

Военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа

Второй отдел Следственного комитета при прокуратуре Чеченской Республики

Уважаемый Юрий Яковлевич!

Уважаемый Михаил Михайлович!

Обращаемся к Вам по вопросу расследования событий, произошедших 5 февраля 2000 г. в поселке Новые Алды Чеченской Республики. В тот день минимум 56 мирных жителей (включая стариков, женщин и детей) были убиты в ходе зачистки, проведенной российскими силовыми структурами при участии ОМОНа г. Санкт-Петербург. Многие дома были разграблены и сожжены.

В связи с этими событиями, 5 марта 2000 г. прокуратурой г. Грозного было возбуждено уголовное дело № 12011. Расследование данного дела многократно приостанавливалось и возобновлялось вновь. Однако лица, совершившие это преступление, до сих пор не привлечены к уголовной ответственности.

26 июля 2007 г. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес решение по делу «Мусаев и другие против России » № 57941/00, 58699/00 и 60403/00. В данном решении приводятся резюме и анализ материалов уголовного дела № 12011.

Согласно материалам уголовного дела, следствием было установлено участие ОМОНа г. Санкт-Петербург в специальной операции, проведенной в Новых Алдах 5 февраля 2000 г. В апреле 2004 г. представители следственных органов письменно просили главу департамента МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области предоставить им образцы пуль и гильз, используемых ОМОНом данного региона, для проведения расследования. Данный запрос был еще раз направлен следственными органами в Департамент МВД по Санкт-Петербургу в июне 2004 г. Однако, из материалов уголовного дела не ясно, было ли выполнено это требование (пар. 104 решения ЕСПЧ).

Кроме того, следствием были установлены полный список сотрудников ОМОНа Санкт-Петербурга и Ленинградской области, находившихся в Чечне в начале февраля 2000 г., а также их фотографии. Это было сделано с целью провести процедуру опознания лиц, совершивших преступление. При этом неизвестно было ли проведено такое опознание (пар. 108 решения ЕСПЧ).

В материалах уголовного дела также содержатся отрывки из допросов 20 сотрудников ОМОНа г. Санкт-Петербург. В ходе этих допросов, проведенных между октябрем и ноябрем 2000 г., все сотрудники признались в том, что в начале февраля 2000 г. они принимали участие в операции в Новых Алдах (пар. 109 решения ЕСПЧ).

Информация о том, что убийства в Новых Алдах были совершены представителями силовых структур, также подтверждаются многочисленными показаниями свидетелей (пар. 11-53; 112 – 115 решения ЕСПЧ) и докладами неправительственных организаций, среди которых доклад правозащитного центра «Мемориал»: «Зачистка». Поселок Новые Алды, 5 февраля 2000 – преднамеренные преступления против мирного населения», и аналогичный доклад международной неправительственной организации Human Rights Watch . В данных докладах содержатся фотографии места преступления и тел погибших, а также подробное описание фактов. Данные факты описаны и в многочисленных публикациях прессы. Имеется также видеозапись, сделанная в Новых Алдах 9 февраля 2000 г.

2 апреля 2000 г. сотрудники следственных органов исследовали записку, найденную на месте событий, в которой говорилось: «Ребята! Мы были здесь, полк No 245. Они нормальные люди, не боевики. Пощадите их. Командир мотострелковой бригады No 6”. Из материалов дела не ясно, было ли проведено какое-то расследование по факту обнаружения данной записки.

В решение ЕСПЧ отмечается, что в ходе расследования не было выдвинуто иных версий произошедшего, кроме версии о совершении преступления представителями федеральных силовых структур (пар. 151 решения ЕСПЧ). ЕСПЧ единогласно признал, что ответственность за убийства родственников заявителей лежит на силовых структурах и властях России и что расследование массового убийства проводится неэффективно.

В связи с вышеописанными фактами, просим Вас ответить на следующие вопросы:

1. Какие меры были предприняты для расследования этого дела после принятия решения ЕСПЧ 26 июля 2007 г.?

2. Какие действия предприняли представители правоохранительных органов для устранения вышеупомянутых недостатков в расследовании дела?

3. Были ли жертвы проинформированы об этих мерах?

4. Какое ведомство проводит сейчас расследование?

5. Почему при наличии в материалах уголовного дела серьезных доказательств совершения преступления представителями российских силовых структур, расследование дела не было доведено до конца, и виновные не понесли наказание?

6. Каковы причины того, что расследование не дало результатов?

7. На какой стадии сейчас находится расследование?

Просим Вас также предоставить жертвам доступ ко всем материалам данного уголовного дела.

Обращение уже подписали:

Марьям Иризбаева, юрист ПЦ Мемориал

Юсупова Лиля, исполнительный директор общественной организации Созидание

Магазиева Зарема, Сотрудник ПЦ \\"Мемориал\\"

Титиев Оюб, сотрудник ПЦ Мемориал

Мурзаева Фатима,

Леонид Петров, Москва

Тихонова Жанна,

Джибладзе Юрий, руководитель правозащитной организации

Кирилл Коротеев, юрист

Милашина Елена, журналист...

Инициатива "С добром и миром из Санкт-Петербурга" и сайт "Помни Алды" учреждены Правозащитным Центр «Мемориал», «Домом мира и ненасилия», Санкт-Петербургском отделением партии «ЯБЛОКО».

Начало февраля 2000 года было холодным, мерзким, серым. Как будто природа откликалась на ужас происходящего и разлитый повсюду человеческий страх.

Оставляя по пути убитых и раненых, ушли в горы чеченские бойцы, оборонявшие Грозный. Российских генералов и политиков, почувствовавших вкус реальной победы, остановить стало почти невозможно.

Кто сумел вырваться из зоны боев, уже не ждали скорого окончания войны, они готовились выживать в условиях страшного, непредсказуемого будущего. Но такие настроения были характерны для тех, кто наблюдал за происходящим хотя бы чуть-чуть, но со стороны. Оставшиеся в Грозном люди не пытались заглянуть так далеко вперед. Даже на неделю, не говоря уже о месяцах и годах. Они радовались каждому прожитому дню и в ужасе ждали следующего. Что он принесет, как сложится судьба, удастся ли дожить до вечера, ночи, утра?.. И так два месяца подряд, каждую минуту и секунду, от последнего взрыва и до следующего, между которыми опять же только минуты и секунды. Жителям Грозного и его пригородов – поселков, участков и городков – уход чеченских отрядов давал шанс на выживание. По крайней мере так им тогда казалось.

3 февраля обстрелы города перестали быть массированными. На следующий день они и вовсе прекратились. В разных районах, сначала осторожно – по сто раз оглядываясь, озираясь, притираясь к развалинам, - но потом все увереннее, стали появляться российские военные и бронетехника.

Вид их мало кого радовал, но и беды особой не предвещал. В любом случае их контроль над городом, думали люди, положит конец круглосуточным и беспорядочным бомбардировкам, когда никто не может предугадать, где и через какое время взорвется следующий снаряд или ракета. Хотелось верить, что самое трудное и опасное уже позади. Те же новоалдынцы на следующий день после прекращения обстрелов начали латать крыши, чинить и заделывать стены и окна домов. Именно за этим занятием некоторые потом и встретили свою смерть…

Не буду описывать, каким образом проходила "зачистка" в поселке, сколько и как было убито людей. Обо всем этом подробно рассказано в докладе Правозащитного центра "Мемориал". Только одно уточнение: в Новых Алдах российское воинство не совершило ничего необычного или нехарактерного для себя. Это не вершина их жестокости и никак не тянет на сверхзлодейство. Не менее страшные преступления совершались в других частях города и соседних с ним селах. И длились они по времени куда как больше.

В конце ноября 1999 года, например, российские войска взяли Алхан-Юрт. "Шамановский" 15-й гвардейский Шауляйский полк под командованием подполковника (теперь уже генерал-майора) Сергея Лукашова в течение двух недель убивал здесь и грабил. Иногда с запредельной жестокостью. Одному из местных жителей гвардейцы отрубили голову, имитируя средневековую казнь: топор, деревянная чурка и тело на коленях с завязанными сзади руками. А в стороне окровавленная голова.

Или другой описанный нами сюжет. Не менее страшный, хотя в итоге и завершившийся относительно благополучно. Боясь изнасилования, мать заставила дочерей лечь в воронку, оставшуюся после взрыва снаряда, положила сверху доски и забросала навозом. Там они провели несколько дней. Освобождение наступило после появления в селе Малика Сайдулаева, будущего претендента на президентский пост республики в 2003 и 2004 годах. Прослышав об ограблении родительского дома, он поспешил туда в сопровождении представителя российского правительства в Чечне Николая Кошмана и журналистов. А до этого, когда убийства были в самом разгаре, почему-то не удосужился. Хотя всегда находился рядом. Во главе своего непонятно кем и когда сформированного "Госсовета" шел в обозе не у кого-нибудь, а у самого Владимира Шаманова...

В Алхан-Юрте в ходе пьяного двухнедельного разгула российские военные убили столько же примерно людей, сколько потом и в Новых Алдах. Больше сорока, но точно пока никто не сумел сосчитать.

Но даже приблизительно неизвестно, сколько людей уничтожено в Старопромысловском районе Грозного. После того, как чеченские бойцы вынужденно оставили этот вытянувшийся и тонкий, словно аппендикс, район города, там в течение целого месяца продолжалась мясорубка. Выживший сегодня мог быть убит завтра. Или послезавтра, а может, через неделю. Времени у военных было достаточно. Им никто не мешал. В основном убийства сопутствовали мелкому мародерству военных – они отправляли людей на тот свет походя, во время рейдов за продовольствием или просто приметив на женщине какое-нибудь украшение. Снять с трупа сережки или кольцо проще, чем с живого человека. Часто убивали и без всякой причины. Просто потому, что чеченец, враг. Или ингуш, который ничем не лучше. И русских за то, что не уехали, за то, что остались и жили со зверями.

Улицы Шефская, Заветы Ильича, 8-я линия, 9-я, 5-я – это места массовых убийств. И улица Жигулевская тоже в этом ряду. Ровно на том самом месте, у того самого дома, на котором сейчас красуется плита в честь "героических псковских десантников", были расстреляны тринадцать человек и зарезан неизвестный по месту постоянного проживания и фамилии молодой человек Идрис. Его увели вместо другого, за которого активно, вцепившись и не отпуская, боролась мать. Военные сказали женщине: ладно, нам и этот подойдет. Схватили стоявшего рядом с ними и, отведя за угол, несколько раз полоснули ножом по горлу.

В Старопромысловском районе за январь 2000 года убито, по самым скромным подсчетам, несколько сот человек. Их не хоронили сразу, потому что были случаи, когда убивали и за это. Многие трупы были выедены животными, и потом собирали и отвозили на кладбище лишь скелетированные, не подлежащие опознанию останки. Помню фотографию женщины в инвалидной коляске. Голову ей снесли российские военные, а ноги и внутренности стали добычей животных.

События в Алхан-Юрте и на Старых промыслах остались в тени боев за Грозный. Страдания людей заглушила пушечная канонада. Убийства в Новых Алдах были совершены, когда она прекратилась. Поэтому и отзвук был такой оглушительный.

Впрочем, есть обстоятельства, делающие события в этом поселке важной вехой все еще продолжающейся второй войны. В решении по делу "Мусаев и другие против России" Европейский суд по правам человека определил кровавый алдинский рейд как карательные операции в виде резни1). Их отличительная черта – убийства гражданских лиц вне зависимости от пола, возраста и национальной принадлежности, совершаемые на фоне разграбления и уничтожения их имущества. Если сказать проще, это было неконтролируемое насилие.

После Новых Алдов российские силовые структуры сделают упор на карательные операции типа "облава". Главное их отличие – это насилие в отношении определенной части населения, а если точнее, мужчин боеспособного возраста. Операции отличались высокой степенью организации и планирования, не оставлявшего никакого сомнения в том, что военное командование и политическое руководство страны всегда было в курсе происходящего. И при этом захват заложников, пытки, незаконные тюрьмы и убийства, убийства, убийства. Грабежи, естественно, тоже.

Но и Новые Алды не подвели черту под бойней.

Накануне 10-й годовщины трагических событий в чеченском селении Новые Алды правозащитники подготовили обращение к Генпрокурору РФ Юрию Чайке с запросом о ходе расследования этого преступления. До сих пор никто не привлечен к ответственности за убийство десятков мирных жителей во время зачистки поселка питерским ОМОНом.

Европейский суд по правам человека, куда обратились родственники погибших, изучил многочисленные показания свидетелей, доклады неправительственных организаций, включая доклады правозащитного центра "Мемориал" и "Хьюман Райтс Уотч", – и признал, что расследование массового убийства в России проводится неэффективно. Однако решение Европейского суда российская сторона проигнорировала.

– Исходя из частных интересов, делается все для того, чтобы каждое аналогичное преступление не было расследовано. Но такой частный интерес может стать системой только при государственной политике. То есть тут частные интересы преступников и государственная политика абсолютно совпадают. Может быть одно, два, десять не расследованных преступлений. Но когда почти все не расследованы и есть только отдельные исключения… Это вырастает в систему, в систему государственной безнаказанности, – говорит председатель Совета правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов.

Трагедия случилась 5 февраля 2000 года. В Новые Алды, что на окраине Грозного, вошла большая группа бойцов ОМОНа. В ходе так называемой зачистки села были убиты, по данным "Мемориала", 56 человек. В основном, женщины, пожилые люди и дети. По словам очевидцев, дома мирных жителей силовики грабили и поджигали.

– Мы ждали этот день, 5 февраля, под бомбежками, под обстрелами, думали, что наконец-то война закончится, просто пройдут по улицам, по домам, проверят наши документы, паспорта. В тот день, вообще в период этой войны, мы все находились в подвале по улице Цимлянская. В этот день почему-то нас предупреждали – приходили люди, говорили: "По вашей улице, именно по центральной, идут звери, может быть, вы вернетесь в подвал…" Когда мы стали выглядывать на улицу, мы увидели: лежат тела людей, горят дома. Война оказалась перед этим днем совсем ничто… Они сегодня живут спокойно, ободрав нас, обокрав нас, убив, и сегодня ни в прокуратуре, нигде это дело с мертвой точки не двигается. Почему наши правоохранительные органы не могут защитить россиян?! Я же тоже россиянка, чеченский народ тоже – Российская Федерация. Почему нас не могут защитить?! – восклицает Мадина Домбаева.

Сегодня в Москве и Санкт-Петербурге прошла презентация фильма "Алды. Без срока давности". У фильма три автора: сотрудница "Мемориала" Екатерина Сокирянская, Елена Виленская из организации "Дом мира и ненасилия" и Николай Рыбаков из петербургского "Яблока". В основу фильма легли кадры документальной видеосъемки, сделанной жителями поселка Новые Алды 9 февраля 2000 года, и интервью с очевидцами событий, записанные сотрудниками "Мемориала" по просьбе авторов фильма в январе-феврале 2009-го. В создании фильма принимала участие и правозащитница Наталья Эстемирова, убитая в Чечне летом прошлого года.

– Сначала мы хотели пригласить десятерых школьников и двух учителей из Алдов и показать им другой Петербург – культурный, добрый, – рассказывает о том, как родилась идея фильма, Елена Виленская. – Решили, что нужно, прежде всего, создать фильм: чтобы петербуржцы вообще сначала узнали, что произошло в Алдах. Мы ездили в Чечню и обсуждали в общем: что такое для нас война в Чечне и то, что именно петербургский ОМОН совершил такое преступление…

– Первые документальные съемки были сделаны самими жителями поселка Алды через четыре дня после трагедии. На этих кадрах видны убитые люди и некоторые похороны. В дальнейшем по просьбе авторов фильма наши коллеги в Грозном, сотрудники правозащитного центра "Мемориал", прежде всего, Наталья Эстемирова, провели интервью с очевидцами событий. Это было в январе-феврале прошлого года. В этих интервью каждый житель рассказывает свой фрагмент истории, то, что он пережил в этот день. Из их рассказов складывается общая картина. А еще люди рассказывают, как все эти годы они справляются с памятью о той трагедии, – поясняет Екатерина Сокирянская.

Многие жители не устают повторять, что все эти годы они на самом деле не живут, что их душа умерла тогда, во время расправы над поселком. Среди героев фильма – женщина, потерявшая во время тех событий двоих сыновей и мужа – она рассказывает о том, что было, когда она стояла над их телами:

– Пришли, направили на меня двое автоматы. Мне было все безразлично. Я назад оглянулась, шаг сделала вперед, чтобы, когда буду падать, на них не падать...

А вот Наталья Эстемирова просит местного жителя:

– Когда все произошло, когда вы пошли туда, вниз, сообщить, позвать журналистов, – вот об этом расскажите, пожалуйста.

– Об этом рассказывать нечего, потому что приходили сюда и все списывали на то, что это или чеченцы, или осетины, или дагестанцы, – отвечает её собеседник.

5 февраля в Петербурге пройдет премьерный показ и обсуждение фильма. Показ проводится в рамках акции "С добрым миром из Петербурга", организованной жителями города, не оставшимися равнодушными к трагедии в поселке Алды и желающими вернуть городу доброе имя.

В день годовщины трагедии в чеченском селении аналогичные акции запланированы в Москве и Грозном.

А в обращении к генеральному прокурору Юрию Чайке, которое подготовил правозащитный центр "Мемориал", говорится:

"Мы хотим получить не формальные ответы, что следствие ведется и предпринимаются все необходимые шаги для расследования, а ответы по существу. Важно, чтобы родственники жертв имели полный доступ ко всем материалам уголовного дела. Мы будем следить за исполнением решения Европейского суда, делать запросы в прокуратуру и направлять письма в комитет министров Совета Европы, который отвечает за контроль исполнения решения суда".

К десятой годовщине резни в Новых Алдах

Покарать карателей

На прошлой неделе, 26 июля 2007 года, Европейский суд по правам человека вынес очередное - счёт пошёл уже на вторую дюжину - решение по "чеченскому" делу: "Мусаев и другие против России". Речь идёт о совершённом 5 февраля 2000 года массовом расстреле мирных жителей села Новые Алды, расположенного на юго-западе Грозного.

Выигранные заявителями - и соответственно проигранные Россией - "чеченские" дела, кажется, уже не вызывают особого интереса у отечественных журналистов: "ну да, а чего ещё от Страсбурга ждать?" – или: «ну да, ужасно, но один ужас похож на другой»! Но алдинское дело (шестое из чеченских, где интересы пострадавших представляли юристы «Мемориала») можно назвать "рядовым", только если речь идёт о сумме присуждённой судом компенсации - около 140 тысяч евро на пятерых заявителей (жертве пыток нижегородских милиционеров Михееву присудили 250 тысяч!). Во всём остальном дело весьма нерядовое.

Во-первых, необычно - даже для Чечни! - само преступление.

Речь идёт не о бомбардировках и обстрелах (были уже два решения), не о "фильтрах" (решение о Чернокозово вынесено по делу Битиевой), не об "исчезновениях" (есть много решений, последнее – по делу Руслана Алихаджиева), а о "зачистке", в ходе которой подразделением федеральных силовых структур были убиты, по крайней мере, 56 человек.

То есть здесь убивал не лётчик, не артиллерист - те хотя бы могут случайно попасть в мирный дом. Тут всё было иначе. Тут "работали" каратели. Убивали не боевиков, не «пособников» - просто убивали.

Эти убийства нельзя списать на "состояние аффекта" или "месть за только что (или на днях) убитых товарищей" (этим порою пытаются оправдать убийство более ста человек в Самашках 8 апреля 1995 года). Накануне, 4 февраля, расположенный на окраине города посёлок Новые Алды уже "зачистила" и ушла к центру Грозного армейская часть, до того стоявшая на соседних высотах. А потом пришли другие "силовики", ранее стоявшие в тылу.

Эти убийства нельзя списать на группу неорганизованных и недисциплинированных военнослужащих, ходивших по дворам и грабивших по собственной инициативе (так было в Старопромысловском районе в январе 2000-го - там женщин расстреливали, чтобы с мёртвых сорвать серьги; кстати, убивали там не "по национальному признаку" - среди выживших свидетелей есть и славяне).

А в Новых Алдах всё было вполне "организовано"... "Зачищавшие" шли по улицам, по дворам - и убивали. Но можно было откупиться. Где-то люди смогли собрать требуемый выкуп - и оставались в живых. Где-то не получалось - и их убивали. На глазах одной из заявительниц, Малики Лабазановой, во дворе дома убили троих родственников - 60-летнюю женщину, 70-летнего старика и 47-летнего инвалида. Где-то в качестве выкупа отдавали золотые зубные коронки. У одного человека выдрали золотые зубы - уже у убитого. Ничего не напоминает?..

Жертв могло быть и больше - если бы сельский врач Асет Чадаева не пробежала по дворам и не заставила людей выйти на улицу. Их, сгрудившихся в толпу, убивать не стали - трусливые мерзавцы готовы были убивать в домах и во дворах, без свидетелей, но так вот, когда на них смотрят десятки глаз...

Надеюсь, никто не предположит внезапное появление в тылу федеральной группировки отряда замаскированных боевиков на боевой технике, решивших опозорить честь российского оружия? Надеюсь, никто также не усмотрит в содеянном любовь к России, героизм, праведный гнев и т. п.?

Совершённое в Новых Алдах имеет отношение не к войне, а к военным преступлениям. И никто не был заинтересован в наказании преступников больше, чем сама Россия. Не только ради таких понятий, как «честь» и «справедливость», - правосудие, свершившееся тогда, в 2000-м, до начала партизанской войны, предотвратило бы уход «в лес» очень многих колеблющихся. Но это - по идее…

И тут мы переходим ко второй части нашей истории - столь же необычной, даже для Чечни, - к следствию.

Ведь были все шансы расследовать это преступление. Чеченцы долго не хоронили своих убитых, ожидая, что к ним явится прокуратура. Но уголовное дело было заведено лишь месяц спустя, когда сделанная в Новых Алдах видеозапись прошла по мировым телеэкранам. Потом родственники разрешали эксгумацию тел - тоже редкий для Чечни случай. У следствия были извлечённые из тел пули, собранные на месте преступления гильзы. Наконец, не было секретом, кто именно проводил "зачистку" Новых Алдов - ОМОН ГУВД Санкт-Петербурга.

Но никакого хода дело не имело - до тех пор, пока не стали интересоваться из Страсбурга.

И тут дело передали молодому следователю прокуратуры Анзору Асуеву - наверное, в надежде на то, что он ничего не сможет сделать. А он смог. Несколько месяцев он добивался от руководства ОМОНа фотографий бойцов, бывших в той чеченской командировке. Его чуть не уволили - за превышение срока собственной командировки в Питер. Получил он лишь небольшую часть фотографий...

Тем временем с самодеятельных милицейских сайтов исчезли воспоминания о подвигах той зимы. То есть до января 2000-го есть - а дальше гиперссылки ведут не на следующую главу, а «в никуда». И на форумах появились рассуждения вроде "чеченцы сами поубивали и сами натащили туда трупы своих родственников".

По фотографиям свидетели опознали одного человека - бойца питерского ОМОНа Бабина. Его в Питере задержали... а потом он скрылся, перешёл на нелегальное положение. Сам Бабин утверждает, что в Новых Алдах не был, а был в селе, в горах на востоке Чечни. Я не могу и не буду его опровергать - более того, очень может быть, что командование питерского ОМОНа дало следствию фотографии именно тех бойцов, что в Новых Алдах не были - это было бы логично! Но ведь в любом случае по закону Бабина должны были бы допросить, подвергнуть процедуре опознания по всем правилам... Глядишь, он назвал бы тех, кому есть, что сказать.

Впрочем, о чём это я? Одна моя знакомая с процесса над «превысившими полномочия» милицейскими операми (а речь у нас идёт так же и о милиционерах!) писала: «Начисто лишённые обаяния - и отрицательного обаяния тоже, - они неотделимы друг от друга, как слизь, которую невозможно разделить на частицы. И то, что они никогда не будут свидетельствовать против коллег, выглядит практически законным - это ведь всё равно, что против себя».

Тогда должны же были сохраниться документы о проведённой спецоперации? Документы, в которых перечислены все её участники. Это ведь был не пикник в свободное от службы время! Должны были сохраниться рапорты. Ведь даже на четвероногого Мухтара пишут "акт использования служебной собаки".

Но следствие ничего подобного не получило - и соответственно не продвинулось в поиске убийц. Тут всё, как обычно, - ни в одном из известных мне дел о «зачистках» такого рода документы следователям предоставлены не были.

Подозреваемые по такого рода делам, очевидно, относятся к особой категории. Как Луговой, которого, как полагает наша прокуратура, отравил Литвиненко. Как неизвестно куда исчезнувший из лагеря полковник Буданов. Как Ульман со товарищи, испарившиеся из Ростова накануне приговора. Как осуждённые в Катаре за убийство Зелимхана Яндарбиева: прошли в аэропорту по ковровой дорожке, и где они - в тюрьме их нет! Очевидно, этот сорт людей пользуется у нас такой же защитой, как в Европе болгарские медсестры, побывавшие в заложниках у полковника Каддафи. Для этой категории людей у нас существует не только презумпция невиновности, но и кое-что получше. Только вот сама Россия становится всё больше похожа на какую-нибудь джамахирию...

Стоит ли удивляться, что Европейский суд усмотрел в данном случае отсутствие эффективных средств правовой защиты и теперь вот - почти семь с половиной лет спустя после преступления - вынес своё решение. Россия была признана виновной в гибели алдинцев и в нерасследовании этого преступления.

И, наконец, третье важное обстоятельство.

Последние решения Европейского суда заставляют по-новому взглянуть на события начала февраля 2000 года. Ведь это был триумф российской армии. Выманив боевиков из Грозного, "продав" им "коридор", спецслужбы подставили их под удар артиллерии, авиации и "всех имеющихся средств" и в итоге уничтожили: операция "Охота на волков"!

Если бы...

Из материалов рассмотренного в прошлом году дела Хаджимурата Яндиева мы узнаём, что федеральные войска вошли в Алхан-Калу - село, через которое боевики выходили из Грозного - только 2 февраля, то есть на третий день после начала их отхода. Боевики уже ушли, а "федералам" остался госпиталь с ранеными - в основном, подорвавшимися на минах! Их бросили в подземный бункер "фильтрапункта", а кого и расстреляли. Например, Яндиева - по приказу генерала Баранова, нынешнего командующего Северо-Кавказским военным округом. "Геройская победа"?

Потом боевиков пытались блокировать и уничтожить в сёлах - как 4 февраля в Катыр-Юрте, откуда не выпустили ни местных жителей, ни беженцев (дело это было рассмотрено в Страсбурге в 2005-м, одним из первых). Результат - от нескольких десятков до полутора сотен погибших мирных жителей. А тысячи боевиков ушли в горы - с ними потом воевали в Комсомольском и под Улус-Кертом. Так что, ещё "геройская победа"? Командовал под Катыр-Юртом генерал Яков Недобитко, с декабря 2006-го командующий Объединённой группировкой на Северном Кавказе...

А потом войска занимали Грозный. Как? Смотри вот это последнее «алдинское» страсбургское дело...

Разумеется, далеко не все "силовики" действовали именно таким образом: военные, "зачищавшие" Новые Алды 4 февраля, не зверствовали и даже предупреждали жителей: за нами идут звери.

И долг государства - вершить правосудие. Указывать, что война и военное преступление - не одно и то же. Этот долг не отдан. Потому что государство в этом случае не только наказывает (или уводит от ответственности) преступников - оно восстанавливает границы нормы, нарушенные «государевыми людьми».

Исполнение последнего решения Европейского суда отнюдь не сводится к выплате компенсаций. Теперь, семь с половиной лет спустя, Россия должна довести расследование алдинского дела до конца, до суда - и покарать карателей.

Алды не закончился.
Человеконенавистнический яд, выработавшийся в убийцах, представляет огромную угрозу не только чеченцам.
В Алдах Россия убивала себя.

Пресс-конференция к годовщине массового убийства в Новых Алдах

Завтра, 4 февраля 2010 года, в 12:00 в Независимом пресс-центре пройдёт пресс-конференция «Зачистка» в Новых Алдах. К десятой годовщине трагедии» и презентация фильма "Алды. Без срока давности", подготовленного Правозащитным центром «Мемориал». Фильм будет показан в начале пресс-конференции. Длительность - 32 минуты.

На пресс-конференции выступят:
Олег Орлов, председатель Совета ПЦ "Мемориал"
Домбаева Эльвира, жительница Новых Алдов, очевидец событий 5 февраля 2000 года
Александр Черкасов, член Совета ПЦ "Мемориал"
Татьяна Черникова, юрист ПЦ "Мемориал"

5 февраля 2000 года бойцы Санкт Петербургского ОМОНа провели «зачистку» в поселке Новые Алды Заводского района г. Грозный. Были расстреляны десятки человек. ПЦ "Мемориал" задокументировал убийство 56 человек. Среди расстрелянных не было ни одного боевика, только мирные жители – женщины и дети, старики и инвалиды. "Зачистка" в Новых Алдах стала одной из самых кровавых в истории второй чеченской войны.

Российские правоохранительные органы это преступление не расследовали. Не добившись справедливости на родине, жертвы новоалдинской трагедии при участии юристов ПЦ "Мемориал" подали жалобу в Европейский Суд по правам человека. 26 июля 2007 года ЕСПЧ вынес решение в их пользу. Но и это не дало импульс к расследованию преступления российскими правоохранительными органами.

Трагедия Новых Алдов, совершенное там преступление и десятилетняя история безнаказанности непосредственно связаны с проблемами современной России. Убийцы - люди в милицейской форме - не названы и не наказаны. Они ходят среди нас. И в этом - корень сегодняшнего милицейского беспредела.

В основу фильма "Алды. Без срока давности" легли кадры документальной видеосъемки, сделанной жителями поселка Новые Алды 9 февраля 2000 года, и интервью с очевидцами событий, записанные сотрудниками Правозащитного центра "Мемориал" в январе-феврале 2009 года.

Акции, приуроченные к годовщине трагедии, пройдут также в Санкт-Петербурге и Грозном.

Http://video.yandex.ru/users/provorot1/view/67/

В канун десятилетия "зачистки" в чеченском поселке Новые Алды, где 5 февраля 2000 года были убиты 56 мирных жителей, в Москве состоялась пресс-конференция, посвященная годовщине тех трагических событий. В ходе встречи был показан документальный фильм "Алды. Без срока давности", основанный на видеодоказательствах и видеокадрах опроса свидетелей трагедии.

10 лет назад было совершено массовое убийство мирных жителей поселка Новые Алды в Чечне, были расстреляны 56 человек - старики, женщины и один ребенок, а виновные - до сих пор не наказаны. Об этом заявил в начале пресс-конференции председатель совета правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов.

"Было совершено страшное преступление, и никто не был наказан. Сейчас в России появилось утверждение, что нельзя больше терпеть того беспредела, того вала насилия и беззакония, которое по отношению к нам, к гражданам России, совершают представители правоохранительных органов", - сказал Орлов.

Он предположил, что современное развитие событий может быть "прямым и логичным следствием" того, что 10 лет назад происходило в Чечне и, в частности, в поселке Новые Алды. "Зачистка осуществлялась главным образом силами санкт-петербургского ОМОНа, - цитирует Орлова "Кавказский узел". - В докладе, который мы издали, говорится также о рязанском ОМОНе. Но на данный момент как стопроцентный факт можно утверждать участие там санкт-петербургского ОМОНа. Остальное - версии".

"Мемориал" реконструирует картину событий

По данным "Мемориала", 5 февраля 2000 года утром и днем в поселке Новые Алды и прилегающих районах Грозного произошло то, что называется словом "зачистка". Ее осуществляли разные подразделения, относящиеся к разным силовым ведомствам. Свидетели сообщают, что в операции принимали участие как молодые солдаты, явно призванные на срочную службу, так и вооруженные люди старшего возраста в камуфляжной форме. Скорее всего, они являлись либо военнослужащими-контрактниками, либо сотрудниками спецотрядов МВД. По рассказам свидетелей и пострадавших, насилие над мирными жителями совершали именно они. Молодые же солдаты в основном находились в оцеплении.

Важно отметить, что разные подразделения вели себя по отношению к населению по-разному. Военнослужащие, зашедшие с севера и "зачищавшие" северную часть поселка Новые Алды, совершали убийства местных жителей. Эти подразделения дошли в поселке до кварталов, прилегающих с юга к улице Хоперская. Подразделения, проводившие "зачистку" южной части поселка, вели себя по-другому: они грабили дома, крайне грубо вели себя с местным населением, но убийств не совершали.

В прилегающих кварталах Грозного в тот день военнослужащие также совершали убийства. Например, в поселке Черноречье были убиты как минимум пять его жителей. В районе Окружной, на ближайшей к поселку Новые Алды улице Подольская были убиты пять человек, четверо - из семьи Эстамировых, среди них - годовалый ребенок и женщина на девятом месяце беременности.

Житель поселка Сулейман Магомадов рассказал сотрудникам "Мемориала", что российские солдаты, продвигавшиеся по улице Маташа Мазаева от северной окраины к центру поселка, переходили от дома к дому, убивая всех, кто попадался им на пути.

Первые убийства они совершили в доме №170, где их жертвами стали проживавший там Султан Темиров и его соседи: 35-летний Иса Ахмадов и 70-летний Ризван Умхаев.

По словам Магомеда Джамолдаева, Султан Темиров в то утро находился вместе с ним и Ильясом Амаевым на улице Цимлянская. Когда Султан узнал, что вошедшие в поселок российские военнослужащие поджигают дома, в которых не находят жителей, он ушел к себе - хотел там встретить солдат, а после осмотра дома вернуться назад.

Ризван Умхаев в это время был дома. Зейба, его жена, рассказала, что к ним пришел Муса Ахмадов и попросил старика пойти к нему. Как человек молодой, боеспособного возраста, он опасался, что "федералы" заподозрят в нем боевика, и просил Ризвана быть свидетелем. Возможно, по дороге они встретили Султана Темирова.

Ису Ахмадова и Ризвана Умхаева российские военнослужащие расстреляли. Особую жестокость они проявили по отношению к Султану Темирову: он был обезглавлен (по-видимому, выстрелом из подствольного гранатомета) и фактически расчленен автоматной очередью вдоль позвоночника.

Трупы Султана Темирова, Исы Ахмадова и Ризвана Умхаева соседи обнаружили к вечеру 6 февраля. У дома №162 на той же улице был найден Гула Хайдаев, которому шел 73-й год. Он лежал у ворот, держа в вытянутой вперед руке паспорт. Характер ранений - пули попали ему в коленную чашечку, в сердце и в лоб - позволяет сделать вывод, что его застрелили с близкого расстояния.

На тротуаре перед воротами дома №140 был застрелен и 72-летний Магомед Гайтаев. Пуля попала ему в затылок и на выходе разворотила левую щеку. В его кармане был найден паспорт. Очевидцы, побывавшие на месте убийства, отметили следующие детали: вокруг мертвого старика растеклась большая лужа крови, которую лакала собака. А его очки аккуратно, за дужку были повешены на забор.

"Что же там произошло? Конец января 2000 года. Боевики покидают Грозный. С начала февраля начинаются зачистки, которые сопровождаются массой правонарушений и преступлений. Поселок Новые Алды - это южная окраина Грозного. В этот момент там не было ни одного боевика, более того, 4 февраля в этот поселок неоднократно входили подразделения российских войск. Они туда входили, не встречая никакого сопротивления, военнослужащие не совершали в этом поселке никаких противоправных действий, и у них сразу складывались нормальные отношения с местным населением", - рассказал Олег Орлов.

Однако на следующий день, 5 февраля, в поселок вошли другие подразделения, основу которых, по данным ПЦ "Мемориал", составляли бойцы санкт-петербургского ОМОНа.

"Они провели зачистку, которая вылилась, моментально, с самого начала, в какую-то вакханалию беззакония. Повальные грабежи, вымогательство, насилие, сожжение домов, убийства. Через два дня после этих преступлений жители смогли зафиксировать на видеопленку последствия того, что там совершалось. И материалы с этой пленки стали бесспорным доказательством совершенных преступлений. Тогда же, в 2000 году, весной, Правозащитный центр «Мемориал», собрав сведения, быстро смог издать книгу об этом. Ее название - «Зачистка»", - рассказал на встрече с журналистами председатель Совета ПЦ "Мемориал".

События в Новых Алдах глазами очевидца

Присутствовавшая на пресс-конференции свидетельница февральских событий 2000 года, жительница Новых Алдов Эльвира Домбаева, у которой тогда погибли родственники, заявила, что все, что было в фильме, показанном в Независимом пресс-центре – правда. "Какой бы жестокой она бы ни была - правда, которой вы не хотели бы видеть и испытать", - сказала Эльвира Домбаева.

"Мы ждали 5 февраля - это был долгожданный день. Мы ждали его под бомбежками, под обстрелами, думали, что наконец-то война закончится. Просто пройдут по улицам, по домам, проверят наши паспорта, как-то станет на душе легко. Весь период той войны мы находились в подвале по улице Цымлянской. Нас предупреждали, говорили, что по нашей улице, по Центральной, идут звери, не люди, предлагали вернуться в подвал", - сказала Эльвира Домбаева.

"Мы думали все - ушли, но когда мы стали выглядывать на улицу, мы увидели там тела людей, увидели, что горят дома. Все горело. Перед этим днем предыдущая война оказалась просто ничем. Я омывала на 8-10-й день убитых тогда людей. Это был не 1-2 выстрела – 26,27,28 выстрелов в тело. Не просто стреляли - они вышибали мозги. Мы собирали потом эти мозги и укладывали обратно. Как это забыть? А как жить? И сегодня ни в прокуратуре, нигде это дело с мертвой точки не двигается", - рассказывает Эльвира Домбаева.

По ее словам, убивали беззащитных, беспомощных, зверски расчленяли людей, иногда было невозможно собрать тело, чтобы его омыть перед погребением по мусульманским обычаям.

"Сегодня все жители районов, которые пострадали от таких действий, – это умершие люди. Ходячие трупы. Они сегодня не живут, их нет. А те, кто убивал и расстреливал, они остались безнаказанными. Они живут и наслаждаются", - сказала Домбаева.

Как отметила на пресс-конференции юрист ПЦ «Мемориал» Татьяна Черникова, Европейский суд по правам человека, куда обратились родственники погибших, изучил многочисленные показания свидетелей, доклады неправительственных организаций, включая доклады Правозащитного центра "Мемориал" и "Хьюман Райтс Уотч", и признал, что расследование массового убийства в России проводится неэффективно. "Однако решение Европейского суда российская сторона проигнорировала", - отметила Черникова.

"Алды. Без срока давности"

Вчера на пресс-конференции в Москве был показан получасовой фильм "Алды. Без срока давности". Одновременно фильм был представлен и общественности Санкт-Петербурга.

В основу ленты легли кадры документальной видеосъемки, сделанной жителями поселка Новые Алды 9 февраля 2000 года, и интервью с очевидцами событий, записанные сотрудниками "Мемориала" по просьбе авторов фильма в январе-феврале 2009 года. В создании фильма принимала участие правозащитница Наталья Эстемирова, похищенная в Чечне и убитая летом прошлого года.

Зимой 1999-2000 годов поселок Новые Алды, так же как и другие населенные пункты в пригороде Грозного, постоянно подвергался ракетно-бомбовым ударам и артиллерийским обстрелам со стороны федеральных военных сил. Обстрелы продолжались и после того, как отряды боевиков уже покинули Грозный. Тогда жители поселка Новые Алды приняли решение направить к военным делегацию с просьбой прекратить огонь.

"3 февраля 2000 года около 100 жителей поселка, подняв белый флаг, направились к позициям военных, которые дислоцировались в окрестностях поселка. Однако по ним без всякого предупреждения была открыта стрельба. В результате получил тяжелое ранение и позже скончался один из местных жителей, русский по национальности", - рассказал корреспонденту "Кавказского узла" один из сотрудников Правозащитного центра "Мемориал" в Грозном.

Утром 5 февраля 2000 года в Новые Алды вошли отряды милиции особого назначения (согласно данным ПЦ "Мемориал", это были ОМОН Санкт-Петербурга и Рязанской области). В течение нескольких часов жертвами внесудебных расправ стали более 50 человек, в числе которых были годовалый ребенок, девять женщин и одиннадцать престарелых жителей поселка.

К ответственности за случившееся в Новых Алдах до сих пор никто не привлечен. В 2007 году Россия проиграла несколько дел в Европейском суде по правам человека. Было признано, что Россия как государство виновна в случившейся трагедии. Страсбургский суд обязал российские власти выплатить пострадавшей стороне компенсацию в размере около 150 тысяч евро.