Если быть откровенной, то писать статью о романе французского писателя Гюстава Флобера «Госпожа Бовари » трудно. Конечно, можно воспользоваться ворохом рецензий именитых критиков. Но я подумала, что было бы куда правильнее написать свои собственные мысли.

Но прежде немного истории.

«Госпожа Бовари » была опубликована в 1856 году. Этот роман моментально принес Флоберу мировую известность и крупные неприятности. На него был подан иск за оскорбление нравственности. К счастью суд закончился оправдательным приговором. Сразу же после решения суда роман был издан отдельным изданием.

В 2007 году был проведен опрос среди писателей современности. По их мнению к шедеврам мировой можно отнести два романа: во-первых, «Анну Каренину» Льва Толстого и, во-вторых, роман «Госпожа Бовари » Гюстава Флобера.

Чем же так удивительно это произведение?

Считается, что особым достоинством романа является стиль. В романе нет ни одного лишнего слова. Над некоторыми строчками Флобер сидел целую неделю, пытаясь отточить и подобрать исключительно нужные словосочетания. Однако лично я не берусь судить об излишках или недостаточности слов. О книге я сужу по своему восприятию, по зарождению мыслей, по настроению, которое появляется в моей душе.

Вот об этом я и напишу.

Сразу хочу сказать, что роман «Госпожа Бовари» идеально подойдет для тех, кто желает изучить быт мещан 19 века. Флобер описывает обычную провинциальную жизнь в мельчайших подробностях. Любители тонкой психологии тоже получат полное удовлетворение. Флобер смог передать чуть ли не каждую эмоцию главной героини романа. Объяснить каждый ее шаг. На протяжении всего чтения меня поражали такие глубинные познания чувствительной женской души. Так же этот роман будет крайне полезен для романтических особ, которые видят в смерти нечто прекрасное и потому строят отвратительные планы суицидов. В романе автор описал очень подробно сцену агонии после принятия смертельной дозы мышьяка. Этот момент в романе настолько тяжел, а описан настолько правдоподобно, что у меня кроме отвращения не было больше никаких других чувств. Кто летает в облаках, считая отравление романтичным, прочтите главу 8 часть 3 этого романа.

Не знаю как Флобер относился к Эмме Бовари, т.е. к госпоже Бовари — супруге сельского посредственного врача Шарля, но у меня на протяжении всего романа отношение менялось. В начале мне было жаль обаятельную мечтательницу, которая ошиблась в своих чувствах и надеждах. А кто же из нас не ошибался в свои молодые годы? Да и что Эмма могла видеть, учась в монастыре, а потом живя в деревне? Откуда ей было знать, что обычное влечение к мужчине и любовь — это несколько разные вещи? Начитавшись романов о страстной любви, как любой женщине всех времен и народов, ей хотелось такого же обожания, романтики и любви! Семейное положение женщины при этом не играет абсолютно никакой роли! Женщине просто хочется быть Женщиной, любимой и желанной.

Эмма ждала от брака счастья. Но, к сожалению, ее супруг был всего лишь обычным сельским лекарем, который уезжал с утра к своим больным и возвращался лишь вечером. Он не поддерживал ее попытки хоть как-то разнообразить их жизнь. Он не понимал романтических порывов молодой женщины, которая пыталась разыграть свидание в саду, почитать стихи и т.д. Молодой супруге было несносно скучно. Эмму душила обыденность. Мне ее было бесконечно жаль. Видимо супруг не очень понимал что не устраивало Эмму, так как он по-настоящему любил свою супругу и был счастлив лишь тем, что она была рядом. Ему казалось, что и ей должно быть достаточным просто наслаждаться его присутствием. Беда Эммы состояла как раз в том, что она не любила мужа и ее надежды на лучшее не оправдались.

Как часто мы видим разочарованных в жизни людей. Хотя со стороны вроде бы у человека все есть и ему нужно радоваться и благодарить Бога. На примере госпожи Бовари можно увидеть как происходит процесс увядания счастья в душе человека.

Шарль чувствовал, что его супруге необходима хоть какая-нибудь перемена. Он воспользовался приглашением и повез Эмму на бал, где все дышало роскошью. Разница между реальной сказкой на балу и обыденной жизнью потрясла Эмму. Вернувшись домой, госпожа Бовари закатила истерику, которая плавно перекатилась в глубокую депрессию. Шарль решил, что смена места жительства пойдет его супруге на пользу. Но он напрасно так считал. Так как Эмму душил не воздух деревни, где они проживали, а отсутствие разнообразия жизни.

Приехав в провинциальный городок Ионвилль-л`Аббей, Эмма с ужасом осознала, что обыденность и тут настигла ее. Все развлечение, которое могло быть по мнению главной героини — это адюльтер. И хотя я отрицательно отношусь к развлечениям такого рода, все равно я сочувствовала главной героине романа. Я не осуждала ее.

Осуждение появилось позже, когда Эмма стала проявлять капризы и эгоизм, какую-то безрассудную беспечность и готовность предать верного мужа в любую минуту. Да, она не любила Шарля, считала его бездарностью и пустышкой. Однако к тому моменту у них родилась дочь Берта. И одно только это обстоятельство на мой взгляд должно было как-то заставить Эмму пересмотреть свои желания и капризы. Даже в наш развратный 21 век я считаю, что дети не должны платить по счетам аморальных родителей! Если бы только в России существовал Нравственный кодекс, по которому можно было бы защищать интересы семьи и детей, то возможно многое бы изменилось. В романе же события происходили в 19 веке, где взгляды на супружескую измену были куда жестче. И если бы только Эмма была бы поймана за руку с любовником, то изгоем в обществе была бы не только сама госпожа Бовари, но и ее маленькая ни в чем невинная Берта. Впрочем, Эмма хоть и компрометировала себя, но доказательств ее неверности не было. Да только это обстоятельство не изменило трагичного конца.

Чем дальше я читала роман, тем серьезнее нарастало мое негодование. Описание бесконечной серости провинциального общества, какое-то однообразие жизни, лицемерие и равнодушие людей, нарастающая безвыходность финансового положения, в которое попала госпожа Бовари по своей доверчивости и пристрастия к дорогим вещам — все это давило на меня. Читать становилось тяжело.

Говорят, что когда Гюстав Флобер писал роман «Госпожа Бовари «, ему не раз было очень плохо. А во время подробнейшего описания сцены отравления мышьяком, Флобера даже дважды стошнило. Что ж, меня хоть и не тошнило, но чувство ужаса и отвращения к смерти, к равнодушию общества, к эгоизму… я испытала сполна.

В романе есть сцена, где Шарль, уступив уговорам главным образом своей супруги и фармацевта господина Оме, решается на операцию стопы конюха. Эмма мечтала как ее Щарль станет знаменит после подобного эксперимента. Но, как это часто в жизни бывает, все обернулось печальным результатом — у конюха началась гангрена и ногу пришлось ампутировать. Вместо признаний горожан, Шарль получил позор, угрызения совести и чувство вины. Мне казалось, что Эмма, такая чувствительная и импульсивная, как никто другой почувствует и поймет что испытывает ее верный супруг. К тому же она сама была не менее виновной в случившемся. Ведь она так старательно его подстрекала на этот опыт! Но я ошиблась в Эмме. Она не только не посочувствовала супругу, но очень жестко оттолкнула его от себя, обвинив в бездарности. Тут я испытала жалость к Шарлю. Он мужественно перенес позор и ни в чем никого не обвинил.

Что меня возмущало в Эмме больше всего? Она по каким-то странным причинам совсем забывала о дочери. Мечтая о побеге со своим любовником Родольфом, она упускала из виду малолетнюю дочь Берту. Могла остаться на ночь с любовником Леоном, даже не подумав о беспокойстве мужа и о том обстоятельстве, что маленькая дочка не засыпала без мамы. Эмма делала дорогие подарки в начале первому любовнику Родольфу, а после разлуки с ним и заведя Леона, последнему. При этом Берте при плачевном финансовом положении необходимо было начинать копить деньги на обучение. Эмма зачем-то снимала дорогой номер в гостинице для встреч с Леоном и вообще сорила деньгами, в то время как ее родная дочь была плохо одета. Но что совсем ужасно, так это внезапное решение Эммы отравиться. Почему ни разу в ее очаровательной головке не возник вопрос: «А как же Берта?» Далеко не порядочно со стороны Эммы было выпросить доверенность у мужа и тайно заложить дом с земельным участком, что досталось Шарлю в наследство от умершего отца.

Наверное, у меня чисто женский взгляд на роман Флобера. Эмма действительно похожа на птичку, как ее часто в романе называет автор, и очаровывает своей необычностью, непосредственностью и импульсивностью. Но все это восторгает в начале романа. В конце же, когда бедная Берта остается сиротой и практически нищенкой по причине безудержных маминых страстей, когда бедная Берта вынуждена пойти работать на фабрику… все очарование госпожи Бовари рассыпается в прах и оставляет тяжелый осадок в душе.

Как знать, был бы иной конец у этой истории, будь Эмма замужем за другим мужчиной?

На сегодня известно одно — госпожа Бовари имеет прототип. Флобер очень тщательно изучил биографию Дельфины Кутюрье, которая покончила собой в свои цветущие 27 лет по причине долгов. Муж ее был сельским врачом и бесконечно доверял своей жене, не веря правдивым слухам о ее связях на стороне.

В заключении хочу сказать, что роман «Госпожа Бовари » никак не подходит для праздного чтива. Эмоционально тяжел и вызывает море слез. Роман словно взят целым отдельным куском из самой жизни, настолько он реален. Люди описаны натурально. Поэтому в этом произведении нет ни положительных, ни отрицательных героев. Много споров между наукой и религией. При этом мнения самого автора не понять.

По роману снято много кинокартин на разных языках мира.

ГОСПОЖА БОВАРИ

(Провинциальные нравы)

МАРИ-АНТУАНУ-ЖЮЛИ СЕНАРУ,

парижскому адвокату, бывшему президенту Национального собрания и министру внутренних дел

Дорогой и знаменитый друг!

Позвольте мне поставить Ваше имя на первой странице этой книги, перед посвящением, ибо Вам главным образом я обязан ее выходом в свет. Ваша блестящая защитительная речь указала мне самому на ее значение, какого я не придавал ей раньше. Примите же эту слабую дань глубочайшей моей признательности за Ваше красноречие и за Ваше самопожертвование.

Луи Буйле{1}

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Когда мы готовили уроки, к нам вошел директор, ведя за собой одетого по-домашнему «новичка» и служителя, тащившего огромную парту. Некоторые из нас дремали, но тут все мы очнулись и вскочили с таким видом, точно нас неожиданно оторвали от занятий.

Директор сделал нам знак сесть по местам, а затем, обратившись к классному наставнику, сказал вполголоса:

Новичок все еще стоял в углу, за дверью, так что мы с трудом могли разглядеть этого деревенского мальчика лет пятнадцати, ростом выше нас всех. Волосы у него были подстрижены в кружок, как у сельского псаломщика, держался он чинно, несмотря на крайнее смущение. Особой крепостью сложения он не отличался, а все же его зеленая суконная курточка с черными пуговицами, видимо, жала ему в проймах, из обшлагов высовывались красные руки, не привыкшие к перчаткам. Он чересчур высоко подтянул помочи, и из-под его светло-коричневых брючек выглядывали синие чулки. Башмаки у него были грубые, плохо вычищенные, подбитые гвоздями.

Начали спрашивать уроки. Новичок слушал затаив дыхание, как слушают проповедь в церкви, боялся заложить нога на ногу, боялся облокотиться, а в два часа, когда прозвонил звонок, наставнику пришлось окликнуть его, иначе он так и не стал бы в пару.

При входе в класс нам всегда хотелось поскорее освободить руки, и мы обыкновенно бросали фуражки на пол; швырять их полагалось прямо с порога под лавку, но так, чтобы они, ударившись о стену, подняли как можно больше пыли: в этом заключался особый шик.

Быть может, новичок не обратил внимания на нашу проделку, быть может, он не решился принять в ней участие, но только молитва кончилась, а он все еще держал фуражку на коленях. Она представляла собою сложный головной убор, помесь медвежьей шапки, котелка, фуражки на выдровом меху и пуховой шапочки, - словом, это была одна из тех дрянных вещей, немое уродство которых не менее выразительно, чем лицо дурачка. Яйцевидная, распяленная на китовом усе, она начиналась тремя круговыми валиками; далее, отделенные от валиков красным околышем, шли вперемежку ромбики бархата и кроличьего меха; над ними высилось нечто вроде мешка, который увенчивался картонным многоугольником с затейливой вышивкой из тесьмы, а с этого многоугольника свешивалась на длинном тоненьком шнурочке кисточка из золотой канители. Фуражка была новенькая, ее козырек блестел.

Встаньте, - сказал учитель.

Он встал; фуражка упала. Весь класс захохотал.

Он нагнулся и поднял фуражку. Сосед сбросил ее локтем - ему опять пришлось за ней нагибаться.

Да избавьтесь вы от своего фургона! - сказал учитель, не лишенный остроумия.

Дружный смех школьников привел бедного мальчика в замешательство - он не знал, держать ли ему фуражку в руках, бросить ли на пол или надеть на голову. Он сел и положил ее на колени.

Встаньте, - снова обратился к нему учитель, - и скажите, как ваша фамилия.

Новичок пробормотал нечто нечленораздельное.

Повторите!

В ответ послышалось то же глотание целых слогов, заглушаемое гиканьем класса.

Громче! - крикнул учитель. - Громче!

Новичок с решимостью отчаяния разинул рот и во всю силу легких, точно звал кого-то, выпалил:

Шарбовари!

Тут взметнулся невообразимый шум и стал расти crescendo, со звонкими выкриками (класс грохотал, гоготал, топотал, повторял: Шарбовари! Шарбовари!), а затем распался на отдельные голоса, но долго еще не мог утихнуть и время от времени пробегал по рядам парт, на которых непогасшею шутихой то там, то здесь вспыхивал приглушенный смех.

Под градом окриков порядок мало-помалу восстановился, учитель, заставив новичка продиктовать, произнести по складам, а потом еще раз прочитать свое имя и фамилию, в конце концов разобрал слова «Шарль Бовари» и велел бедняге сесть за парту «лентяев», у самой кафедры. Новичок шагнул, но сейчас же остановился в нерешимости.

Что вы ищете? - спросил учитель.

Мою фур… - беспокойно оглядываясь, робко заговорил новичок.

Пятьсот строк всему классу!

Это грозное восклицание, подобно Quos ego, укротило вновь поднявшуюся бурю.

Перестанете вы или нет? - еще раз прикрикнул разгневанный учитель и, вынув из-под шапочки носовой платок, отер со лба пот. - А вы, новичок, двадцать раз проспрягаете мне в тетради ridiculus sum. - Несколько смягчившись, он прибавил: - Да найдется ваша фуражка! Никто ее не украл.

Наконец все успокоились. Головы склонились над тетрадями, и оставшиеся два часа новичок вел себя примерно, хотя время от времени прямо в лицо ему попадали метко пущенные с кончика пера шарики жеваной бумаги. Он вытирал лицо рукой, но позы не менял и даже не поднимал глаз.

Вечером, перед тем как готовить уроки, он разложил свои школьные принадлежности, тщательно разлиновал бумагу. Мы видели, как добросовестно он занимался, поминутно заглядывая в словарь, стараясь изо всех сил. Грамматику он знал недурно, но фразы у него получались неуклюжие, так что в старший класс его, видимо, перевели только за прилежание. Родители, люди расчетливые, не спешили отдавать его в школу, и основы латинского языка ему преподал сельский священник.

У его отца, г-на Шарля-Дени-Бартоломе Бовари, отставного ротного фельдшера, в 1812 году вышла некрасивая история, связанная с рекрутским набором, и ему пришлось уйти со службы, но благодаря своим личным качествам он сумел прихватить мимоходом приданое в шестьдесят тысяч франков, которое владелец шляпного магазина давал за своей дочерью, прельстившейся наружностью фельдшера. Красавчик, говорун, умевший лихо бряцать шпорами, носивший усы с подусниками, унизывавший пальцы перстнями, любивший рядиться во все яркое, он производил впечатление бравого молодца и держался с коммивояжерской бойкостью. Женившись, он года два-три проживал приданое - плотно обедал, поздно вставал, курил фарфоровые чубуки, каждый вечер бывал в театрах и часто заглядывал в кафе. Тесть оставил после себя немного; с досады г-н Бовари завел было фабрику, но, прогорев, удалился в деревню, чтобы поправить свои дела. Однако в сельском хозяйстве он смыслил не больше, чем в ситцах, на лошадях своих катался верхом, вместо того чтобы на них пахать, сидр тянул целыми бутылками, вместо того чтобы продавать его бочками, лучшую живность со своего птичьего двора съедал сам, охотничьи сапоги смазывал салом своих свиней - и вскоре пришел к заключению, что всякого рода хозяйственные затеи следует бросить.

Кадр из фильма «Госпожа Бовари» (2014)

Молодой лекарь Шарль Бовари впервые увидел Эмму Руо, когда его вызвали на ферму её отца, сломавшего ногу. На Эмме было синее шерстяное платье с тремя оборками. Волосы у неё были чёрные, гладко зачёсанные спереди на прямой пробор, щеки розовые, взгляд больших чёрных глаз прямой и открытый. Шарль к этому времени уже был женат на уродливой и сварливой вдове, которую ему сосватала мать из-за приданого. Перелом у папаши Руо оказался лёгким, но Шарль продолжал ездить на ферму. Ревнивая жена выяснила, что мадемуазель Руо училась в монастыре урсулинок, что она «танцует, знает географию, рисует, вышивает и бренчит на фортепьяно. Нет, это уж слишком!». Она изводила мужа попрёками.

Однако скоро жена Шарля неожиданно скончалась. И через некоторое время он женился на Эмме. Свекровь отнеслась к новой невестке холодно. Эмма стала госпожой Бовари и переехала в дом Шарля в местечко Тост. Она оказалась прекрасной хозяйкой. Шарль боготворил жену. «Весь мир замыкался для него в пределы шелковистого обхвата её платьев». Когда после работы он сидел у порога дома в туфлях, вышитых Эммой, то чувствовал себя на верху блаженства. Эмма же, в отличие от него, была полна смятенья. До свадьбы она поверила, что «то дивное чувство, которое она до сих пор представляла себе в виде райской птицы слетело, наконец, к ней», но счастье не наступило, и она решила, что ошиблась. В монастыре она пристрастилась к чтению романов, ей хотелось, подобно любимым героиням, жить в старинном замке и ждать верного рыцаря. Она выросла с мечтой о сильных и красивых страстях, а действительность в захолустье была так прозаична! Шарль был предан ей, добр и трудолюбив, но в нем не было и тени героического. Речь его «была плоской, точно панель, по которой вереницей тянулись чужие мысли в их будничной одежде Он ничему не учил, ничего не знал, ничего не желал».

Однажды в её жизнь вторглось нечто необычное. Бовари получили приглашение на бал в родовой замок маркиза, которому Шарль удачно удалил нарыв в горле. Великолепные залы, знатные гости, изысканные яства, запах цветов, тонкого белья и трюфелей - в этой атмосфере Эмма испытала острое блаженство. Особенно возбуждало её, что среди светской толчеи она различала токи запретных связей и предосудительных наслаждений. Она вальсировала с настоящим виконтом, который потом уезжал в сам Париж! Атласные туфельки её после танцев пожелтели от навощённого паркета. «С её сердцем случилось то же, что и с туфельками: от прикосновения с роскошью на нем осталось нечто неизгладимое...» Как ни надеялась Эмма на новое приглашение, его не последовало. Теперь жизнь в Тосте ей совсем опостылела. «Будущее представлялось ей темным коридором, упирающимся в наглухо запертую дверь». Тоска приняла форму болезни, Эмму мучили приступы удушья, сердцебиение, у неё появился сухой кашель, взвинченность сменялась апатией. Встревоженный Шарль объяснил её состояние климатом и стал подыскивать новое место.

Весной супруги Бовари переехали в городок Ионвиль под Руаном. Эмма к тому времени уже ждала ребёнка.

Это был край, где «говор лишён характерности, а пейзаж - своеобразия». В один и тот же час на центральной площади останавливался убогий дилижанс «Ласточка», и его кучер раздавал жителям свёртки с покупками. В одно и то же время весь город варил варенье, запасаясь на год вперёд. Все знали все и судачили обо всем и вся. Бовари были введены в здешнее общество. К нему относились аптекарь господин Оме, лицо которого «не выражало ничего, кроме самовлюблённости» , торговец тканями господин Лере, а также священник, полицейский, трактирщица, нотариус и ещё несколько особ. На этом фоне выделялся двадцатилетний помощник нотариуса Леон Дюпюи - белокурый, с загнутыми ресницами, робкий и застенчивый. Он любил почитать, рисовал акварели и бренчал на пианино одним пальцем. Эмма Бовари поразила его воображение. С первой беседы они почувствовали друг в друге родственную душу. Оба любили поговорить о возвышенном и страдали от одиночества и скуки.

Эмма хотела сына, но родилась девочка. Она назвала её Бертой - это имя она слышала на балу у маркиза. Девочке нашли кормилицу. Жизнь продолжалась. Папаша Руо присылал им по весне индейку. Иногда навещала свекровь, корившая невестку за расточительность. Только общество Леона, с которым Эмма часто встречалась на вечеринках у аптекаря, скрашивало её одиночество. Молодой человек уже был пылко влюблён в неё, но не знал, как объясниться. «Эмма казалась ему столь добродетельной, столь неприступной, что у него уже не оставалось и проблеска надежды». Он не подозревал, что Эмма в душе тоже страстно мечтает о нем. Наконец помощник нотариуса уехал в Париж продолжать образование. После его отъезда Эмма впала в чёрную меланхолию и отчаяние. Ее раздирали горечь и сожаление о несостоявшемся счастье. Чтобы как-то развеяться, она накупила в лавке у Лере обновок. Она и прежде пользовалась его услугами. Лере был ловким, льстивым и по-кошачьи хитрым человеком. Он давно угадал страсть Эммы к красивым вещам и охотно предлагал ей покупки в долг, присылая то отрезы, то кружева, то ковры, то шарфы. Постепенно Эмма оказалась у лавочника в изрядном долгу, о чем муж не подозревал.

Однажды на приём к Шарлю пришёл помещик Родольф Буланже. Сам он был здоров как бык, а на осмотр привёз своего слугу. Эмма сразу ему понравилась. В отличие от робкого Леона тридцатичетырехлетний холостяк Родольф был опытным в отношениях с женщинами и уверенным в себе. Он нашёл путь к сердцу Эммы с помощью туманных жалоб на одиночество и непонимание. Через некоторое время она стала его любовницей. Это случилось на верховой прогулке, которую предложил Родольф - как средство поправить пошатнувшееся здоровье госпожи Бовари. Эмма отдалась Родольфу в лесном шалаше, безвольно, «пряча лицо, вся в слезах». Однако затем страсть вспыхнула в ней, и упоительно-смелые свидания стали смыслом её жизни. Она приписывала загорелому, сильному Родольфу героические черты своего воображаемого идеала. Она требовала от него клятв в вечной любви и самопожертвования. Чувство её нуждалось в романтическом обрамлении. Она заставляла флигель, где они встречались по ночам, вазами с цветами. Делала Родольфу дорогие подарки, которые покупала все у того же Лере втайне от мужа.

Чем больше привязывалась Эмма, тем более остывал к ней Родольф. Она трогала его, ветреника, своей чистотой и простодушностью. Но больше всего он дорожил собственным покоем. Связь с Эммой могла повредить его репутации. А она вела себя чересчур безрассудно. И Родольф все чаще делал ей замечания по этому поводу. Однажды он пропустил три свидания подряд. Самолюбие Эммы было больно задето. «Она даже призадумалась: за что она так ненавидит Шарля и не лучше ли все-таки попытаться полюбить его? Но Шарль не оценил этого возврата былого чувства, её жертвенный порыв разбился, это повергло её в полное смятение, а тут ещё подвернулся аптекарь и нечаянно подлил масла в огонь».

Аптекарь Оме числился в Ионвиле поборником прогресса. Он следил за новыми веяниями и даже печатался в газете «Руанский светоч». На этот раз им овладела мысль о произведении в Ионвиле одной новомодной операции, о которой он вычитал в хвалебной статье. С этой идеей Оме насел на Шарля, уговаривая его и Эмму, что они ничем не рискуют. Выбрали и жертву - конюха, у которого было врождённое искривление стопы. Вокруг несчастного образовался целый заговор, и в конце концов он сдался. После операции взволнованная Эмма встретила Шарля на пороге и бросилась ему на шею. Вечером супруги оживлённо строили планы. А через пять дней конюх стал умирать. У него началась гангрена. Пришлось срочно вызвать «местную знаменитость» - врача, который обозвал всех остолопами и отрезал больному ногу до колена. Шарль был в отчаянии, а Эмма сгорала от позора. Душераздирающие крики бедняги конюха слышал весь город. Она ещё раз убедилась, что её муж - заурядность и ничтожество. В этот вечер она встретилась с Родольфом, «и от жаркого поцелуя вся их досада растаяла, как снежный ком».

Она стала мечтать о том, чтобы навсегда уехать с Родольфом, и наконец заговорила об этом всерьёз - после ссоры со свекровью, приехавшей в гости. Она так настаивала, так умоляла, что Родольф отступил и дал слово выполнить её просьбу. Был составлен план. Эмма вовсю готовилась к побегу. Она по секрету заказала у Лере плащ, чемоданы и разные мелочи для дороги. Но её ждал удар: накануне отъезда Родольф передумал брать на себя такую обузу. Он твёрдо решил порвать с Эммой и послал ей прощальное письмо в корзинке с абрикосами. В нем он также извещал, что уезжает на время.

Сорок три дня Шарль не отходил от Эммы, у которой началось воспаление мозга. Только к весне ей стало лучше. Теперь Эмма была равнодушна ко всему на свете. Она увлеклась благотворительностью и обратилась к Богу. Казалось, ничто не может её оживить. В Руане в это время гастролировал знаменитый тенор. И Шарль, по совету аптекаря, решил повезти жену в театр.

Эмма слушала оперу «Лючия де Ламермур», забыв обо всем. Переживания героини казались ей схожими с её муками. Она вспомнила собственную свадьбу. «О, если б в ту пору, когда её красота ещё не утратила своей первоначальной свежести, когда к ней ещё не пристала грязь супружеской жизни, когда она ещё не разочаровалась в любви запретной, кто-нибудь отдал ей своё большое, верное сердце, то добродетель, нежность, желание и чувство долга слились бы в ней воедино и с высоты такого счастья она бы уже не пала. А в антракте её ждала неожиданная встреча с Леоном. Теперь он практиковал в Руане. Они не виделись три года и забыли друг друга. Леон был уже не прежним робким юношей. «Он решил, что пора сойтись с этой женщиной», убедил госпожу Бовари остаться ещё на один день, чтобы вновь послушать Лагарди. Шарль горячо его поддержал и уехал в Ионвиль один.

Снова Эмма была любима, снова она безжалостно обманывала мужа и сорила деньгами. Каждый четверг она уезжала в Руан, где якобы брала уроки музыки, а сама встречалась в гостинице с Леоном. Теперь она выступала как искушённая женщина, и Леон был всецело в её власти. Между тем хитрец Лере принялся настойчиво напоминать о долгах. По подписанным векселям накопилась огромная сумма. Бовари грозила опись имущества. Ужас подобного исхода невозможно было представить. Эмма бросилась к Леону, но её возлюбленный был малодушен и труслив. Его уже и так пугало, что Эмма слишком часто приходит к нему прямо в контору. И он ничем ей не помог. Ни у нотариуса, ни у податного инспектора она также не нашла сочувствия. Тогда её осенило - Родольф! Ведь он давно вернулся к себе в поместье. И он богат. Но бывший её герой, поначалу приятно удивлённый её появлением, холодно заявил: «У меня таких денег нет, сударыня».

Эмма вышла от него, чувствуя, что сходит с ума. С трудом добрела она до аптеки, прокралась наверх, где хранились яды, нашла банку с мышьяком и тут же проглотила порошок...

Она умерла через несколько дней в страшных мучениях. Шарль не мог поверить в её смерть. Он был полностью разорён и убит горем. Окончательным ударом стало для него то, что он нашёл письма Родольфа и Леона. Опустившийся, обросший, неопрятный, он бродил по дорожкам и плакал навзрыд. Вскоре он тоже умер, прямо на скамейке в саду, сжимая в руке прядь Эмминых волос. Маленькую Берту взяла на воспитание сначала мать Шарля, а после её смерти - престарелая тётка. Папашу Руо разбил паралич. Денег у Берты не осталось, и она вынуждена была пойти на прядильную фабрику.

Леон вскоре после смерти Эммы удачно женился. Лере открыл новый магазин. Аптекарь получил орден Почётного легиона, о котором давно мечтал. Все они очень преуспели.

Пересказала

Роман «Госпожа Бовари» - самое знаменитое произведение французского прозаика Гюстава Флобера, классический образец реализма в литературе и, по оценке критиков XXI века, один из самых значимых романов всех времен и народов.

«Госпожа Бовари» (в некоторых переводах «Мадам Бовари») была опубликована в 1856 году на страницах тематического литературного журнала «Ревю де Пари». За натурализм роман был раскритикован и признан «аморальным», а его автор отправлен под суд. К счастью, Флоберу и «Госпоже Бовари» вынесли оправдательный приговор. Современный читатель вряд ли найдет что-либо вызывающее и тем более аморальное во флоберовском романе. Произведение является хрестоматийным и входит в обязательный список литературы школьного и вузовского курсов.

Большая любовь Шарля Бовари

Франция. Руан. 1827 год. Молодой доктор Шарль Бовари влачит безрадостную супружескую жизнь рядом с некрасивой сварливой женой, на брак с которой он согласился по наущению матери. Родительницу Шарля привлекло солидное приданое будущей пассии, о счастье сына мадам Бовари, как водится, не беспокоилась.

Но однажды серые будни Шарля Бовари заиграли неведомыми красками. Впервые в жизни он полюбил! Его сердцем раз и навсегда завладела дочь папаши Руо, пациента Шарля, чья ферма находилась по соседству. Эмма (так звали молоденькую дочь Руо) была умницей и красавицей - темные гладкие волосы, стройная фигура в обхвате утонченных платьев, она - воспитанница монастыря урсулинок, прекрасная танцовщица, рукодельница и мастерица исполнять трогательные мотивы на фортепиано.

Визиты Шарля к Руо становятся все чаще, а придирки законной супруги еще более настойчивыми и язвительными. История любви Шарля Бовари рисковала превратиться в трагедию, но сварливая жена скоропостижно скончалась, уступив дорогу молодой и красивой. Едва вытерпев отведенное под супружеский траур время, Шарль женится на Эмме.

В жизни Шарля наступают блаженные времена. Он боготворит свою жену и готов утопать в складках ее платья. Чего не скажешь об Эмме. Когда торжественные волнения улеглись и подвенечное платье оказалось наглухо заперто в шкафу, молодая госпожа Бовари начала томиться. Ее муж теперь казался ей скучным, посредственным, безвольным, супружеская жизнь серой и унылой, а провинциальное существование угрюмым и безрадостным. Госпожа Бовари откровенно скучала.

Читая любовные романы, юная мадмуазель Руо представляла себе замужество совсем иначе. Она воображала себя хозяйкой старинного замка, что ожидает в покоях своего супруга. Вот он возвращается из опасного военного похода, она мчится ему навстречу, прижимается к его широкой мужественной груди и млеет в его сильных объятьях… Действительность жестокого разочаровала мадам Бовари. Мало-помалу она начала чахнуть, болеть. Перепуганный Шарль винил во всем неблагоприятный климат местечка Тост, куда после свадьбы переехало молодое семейство. Решено - они с Эммой переезжают в Ионвиль и начинают жизнь заново.

Эмму вдохновил переезд, однако при коротком знакомстве с Ионвилем девушка поняла, что этот городок такая же беспросветная дыра, как и Руан. Супруги Бовари знакомятся с немногочисленными соседями - самовлюбленным аптекарем Оме, торговцем и по совместительству ростовщиком господином Лере, местным священником, трактирщиком, полицейским и другими. Словом, с публикой провинциальной и недалекой. Единственным светлым лучом для Эммы стал помощник нотариуса Леон Дюпюи.

Этот белокурый молодой человек с длинными по-девичьи загнутыми ресницами и робким румянцем на щеках положительно выделялся среди всего ионвильского общества. С ним Эмма могла разговаривать часами о литературе, музыке, живописи. Дюпюи очень нравилась Эмма, однако он не решался проявить свои чувства по отношению к замужней женщине. Тем более, у Бовари только что родилась дочка. Правда, мадам хотела мальчика. Когда родилась девочка, она назвала ее Бертой, отдала кормилице и напрочь позабыла о ребенке, всегда оставаясь холодной к этому чужому маленьком существу. Все ее мысли занимал запретный Леон Дюпюи. Отъезд Леона в Париж стал для госпожи Бовари настоящей трагедией. Она едва не сошла с ума от горя, но тут появился Родольф Буланже.

Соседский помещик Родольф Буланже привез своего слугу на осмотр к лекарю Бовари. Родольф был хорошо сложенным тридцатичетырехлетним холостяком. Уверенный, напористый, мужественный, он быстро влюбил в себя неопытную Эмму. При любой удобной возможности парочка ездила на конную прогулку, предаваясь любовным утехам в домике на лесной опушке.

Эмма была вне себя от нового чувства. Она рисовала романтические продолжения своего любовного приключения и возводила помещика Буланже в ранг средневекового рыцаря. Со временем Родольфа стал настораживать напор его новой любовницы. Эмма была слишком отчаянной и могла скомпрометировать их обоих. Более того, Бовари требовала от него нелепых клятв в вечной любви и преданности.

Родольфу не хотелось бросать хорошенькую Эмму, но когда она заговорила о побеге, Буланже спасовал. Пообещав увезти ее с собой, в последний момент он прислал Эмме письмо в корзине абрикосов. В записке говорилось, что он отправится в путешествие сам, больше не желая продолжать отношения с замужней Эммой Бовари.

Очередное любовное разочарование вызвало у Эммы тяжелый недуг. Она пролежала в постели больше месяца. Ее первый выход в свет после болезни состоялся в Руане. Муж купил Эмме билеты в оперу «Лючия де Лемермур». Бедняга Бовари не подозревал, что там его супруга встретит Леона Дюпюи.

На этот раз влюбленные больше не сдерживали своих чувств. С этого дня под видом посещения музыкальных курсов Эмма отправлялась на руанскую квартиру Леона. Однако счастью госпожи Бовари не суждено было продлиться долго. На протяжении многих лет у Эммы была одна слабость - расточительность. Бовари выбрасывала сумасшедшие суммы на украшения, наряды, подарки своим любовникам и хобби, которые она забрасывала так же стремительно, как и загоралась ими. Чтобы скрыть растраты от мужа, Эмма брала в долг у ростовщика Лере. На момент руанского романа сумма ее долга была так велика, что расплатиться по счетам можно было только путем полной описи имущества.

Отчаявшаяся Эмма обратилась за помощью к Леону, но тот, проявив малодушие, отказался помогать Бовари. Его и без того начинали тяготить слишком частые визиты замужней дамы. Леон мечтал сделать блестящую карьеру, успешно жениться, а потому порочащая связь с замужней дамой была для него крайне неудобной.

Преданная, Бовари мчится к бывшему любовнику Родольфу Буланже, но и здесь она вновь получает отказ. Тогда Эмма решается на отчаянный поступок. Она тайком прокрадывается в аптечную лавку и принимает огромную дозу мышьяка.

Самый близкий человек

Эмма умирала несколько дней в страшных мучениях. Все это время от ее постели не отходил верный Шарль. После смерти супруги вдовцу открылась страшная истина - он разорен и предан.

Однако это уже не важно. Шарль бы простил Эмме все ее предательства, если бы она вновь открыла глаза. Убитый горем, он скитается по саду, подобно призраку, и умирает от горя вслед за своей женой.

Маленькая Берта переезжает к бабушке (старшей Бовари). Вскоре бабушка умирает и нищая сиротка отправляется работать на фабрику. Леон тем временем успешно женится. Ростовщик Лере открывает новый магазин. Аптекарь получает Почетный ордер. Жизнь в Ионвиле и других маленьких городках Франции продолжает течь своим чередом.

У флоберовской госпожи Бовари был вполне реальный прототип. Девушку звали Дельфиной Кутюрье. Она была дочерью состоятельного фермера. В 17 лет романтическую воспитанницу монастыря урсулинок выдали замуж за провинциального врача Эжена Деламара. Деламар некогда учился медицине у отца Флобера. Он был очень старательным, но, увы, посредственным студентом. Провалив решающие тесты, Эжен потерял возможность сделать успешную карьеру в столице, так он попал в один из забытых богом провинциальных городков, которыми изобилует Франция.

В дальнейшем история Кутюрье-Деламар развивалась так же, как описано в романе Флобера, и закончилась трагической смертью погрязшей в долгах Дельфины Деламар. Об этом даже написали заметку в местной газете. Правда, причины, спровоцировавшие самоубийство, огласке не предавались.

Вдохновившись трагической историей семейства, Флобер создал своих Деламаров - Шарля и Эмму Бовари. Владимир Набоков в серии лекций, посвященных творчеству Гюстава Флобера, акцентировал внимание на самобытности сюжета и проблематики «Госпожи Бовари»: «Не спрашивайте, правда ли написана в романе или стихотворение (читай «вымысел»)… Девушки Эммы Бовари никогда не было; книга «Госпожа Бовари» пребудет вовеки. Книги живут дольше девушек».

Молодой лекарь Шарль Бовари впервые увидел Эмму Руо, когда его вызвали на ферму её отца, сломавшего ногу. На Эмме было синее шерстяное платье с тремя оборками. Волосы у нее были черные, гладко зачесанные спереди на прямой пробор, щеки розовые, взгляд больших черных глаз прямой и открытый. Шарль к этому времени уже был женат на уродливой и сварливой вдове, которую ему сосватала мать из-за приданого. Перелом у папаши Руо оказался легким, но Шарль продолжал ездить на ферму. Ревнивая жена выяснила, что мадемуазель Руо училась в монастыре урсулинок,

Что она “танцует, знает географию, рисует, вышивает и. бренчит на фортепьяно. Нет, это уж слишком!”. Она изводила мужа попреками.
Однако скоро жена Шарля неожиданно скончалась. И через некоторое время он женился на Эмме. Свекровь отнеслась к новой невестке холодно. Эмма стала госпожой Бовари и переехала в дом Шарля в местечко Тост. Она оказалась прекрасной хозяйкой. Шарль боготворил жену. “Весь мир замыкался для него в пределы шелковистого обхвата её платьев”. Когда после работы он сидел у порога дома в туфлях, вышитых Эммой, то чувствовал себя на верху блаженства. Эмма же, в отличие от него, была полна смятенья. До свадьбы она поверила, что “то дивное чувство, которое она до сих пор представляла себе в виде райской птицы <...> слетело, наконец, к ней”, но счастье не наступило, и она решила, что ошиблась. В монастыре она пристрастилась к чтению романов, ей хотелось, подобно любимым героиням, жить в старинном замке и ждать верного рыцаря. Она выросла с мечтой о сильных и красивых страстях, а действительность в захолустье была так прозаична! Шарль был предан ей, добр и трудолюбив, но в нем не было и тени героического. Речь его “была плоской, точно панель, по которой вереницей тянулись чужие мысли в их будничной одежде <...> Он ничему не учил, ничего не знал, ничего не желал”.
Однажды в её жизнь вторглось нечто необычное. Бовари получили приглашение на бал в родовой замок маркиза, которому Шарль удачно удалил нарыв в горле. Великолепные залы, знатные гости, изысканные яства, запах цветов, тонкого белья и трюфелей – в этой атмосфере Эмма испытала острое блаженство. Особенно возбуждало её, что среди светской толчеи она различала токи запретных связей и предосудительных наслаждений. Она вальсировала с настоящим виконтом, который потом уезжал в сам Париж! Атласные туфельки её после танцев пожелтели от навощенного паркета. “С её сердцем случилось то же, что и с туфельками: от прикосновения с роскошью на нем осталось нечто неизгладимое…” Как ни надеялась Эмма на новое приглашение, его не последовало. Теперь жизнь в Тосте ей совсем опостылела. “Будущее представлялось ей темным коридором, упирающимся в наглухо запертую дверь”. Тоска приняла форму болезни, Эмму мучили приступы удушья, сердцебиение, у нее появился сухой кашель, взвинченность сменялась апатией. Встревоженный Шарль объяснил её состояние климатом и стал подыскивать новое место.
Весной супруги Бовари переехали в городок Ионвиль под Руаном. Эмма к тому времени уже ждала ребенка.
Это был край, где “говор лишен характерности, а пейзаж – своеобразия”. В один и тот же час на центральной площади останавливался убогий дилижанс “Ласточка”, и его кучер раздавал жителям свертки с покупками. В одно и то же время весь город варил варенье, запасаясь на год вперед. Все знали все и судачили обо всем и вся. Бовари были введены в здешнее общество. К нему относились аптекарь господин Оме, лицо которого “не выражало ничего, кроме самовлюбленности” , торговец тканями господин Лере, а также священник, полицейский, трактирщица, нотариус и еще несколько особ. На этом фоне выделялся двадцатилетний помощник нотариуса Леон Дюпюи – белокурый, с загнутыми ресницами, робкий и застенчивый. Он любил почитать, рисовал акварели и бренчал на пианино одним пальцем. Эмма Бовари поразила его воображение. С первой беседы они почувствовали друг в друге родственную душу. Оба любили поговорить о возвышенном и страдали от одиночества и скуки.
Эмма хотела сына, но родилась девочка. Она назвала её Бертой – это имя она слышала на балу у маркиза. Девочке нашли кормилицу. Жизнь продолжалась. Папаша Руо присылал им по весне индейку. Иногда навещала свекровь, корившая невестку за расточительность. Только общество Леона, с которым Эмма часто встречалась на вечеринках у аптекаря, скрашивало её одиночество. Молодой человек уже был пылко влюблен в нее, но не знал, как объясниться. “Эмма казалась ему столь добродетельной, столь неприступной, что у него уже не оставалось и проблеска надежды”, Он не подозревал, что Эмма в душе тоже страстно мечтает о нем. Наконец помощник нотариуса уехал в Париж продолжать образование. После его отъезда Эмма впала в черную меланхолию и отчаяние. Ее раздирали горечь и сожаление о несостоявшемся счастье. Чтобы как-то развеяться, она накупила в лавке у Лере обновок. Она и прежде пользовалась его услугами. Лере был ловким, льстивым и по-кошачьи хитрым человеком. Он давно угадал страсть Эммы к красивым вещам и охотно предлагал ей покупки в долг, присылая то отрезы, то кружева, то ковры, то шарфы. Постепенно Эмма оказалась у лавочника в изрядном долгу, о чем муж не подозревал.
Однажды на прием к Шарлю пришел помещик Родольф Буланже. Сам он был здоров как бык, а на осмотр привез своего слугу. Эмма сразу ему понравилась. В отличие от робкого Леона тридцатичетырехлетний холостяк Родольф был опытным в отношениях с женщинами и уверенным в себе. Он нашел путь к сердцу Эммы с помощью туманных жалоб на одиночество и непонимание. Через некоторое время она стала его любовницей. Это случилось на верховой прогулке, которую предложил Родольф – как средство поправить пошатнувшееся здоровье госпожи Бовари. Эмма отдалась Родольфу в лесном шалаше, безвольно, “пряча лицо, вся в слезах”. Однако затем страсть вспыхнула в ней, и упоительно-смелые свидания стали смыслом её жизни. Она приписывала загорелому, сильному Родольфу героические черты своего воображаемого идеала. Она требовала от него клятв в вечной любви и самопожертвования. Чувство её нуждалось в романтическом обрамлении. Она заставляла флигель, где они встречались по ночам, вазами с цветами. Делала Родольфу дорогие подарки, которые покупала все у того же Лере втайне от мужа.
Чем больше привязывалась Эмма, тем более остывал к ней Родольф. Она трогала его, ветреника, своей чистотой и простодушностью. Но больше всего он дорожил собственным покоем. Связь с Эммой могла повредить его репутации. А она вела себя чересчур безрассудно. И Родольф все чаще делал ей замечания по этому поводу. Однажды он пропустил три свидания подряд. Самолюбие Эммы было больно задето. “Она даже призадумалась: за что она так ненавидит Шарля и не лучше ли все-таки попытаться полюбить его? Но Шарль не оценил этого возврата былого чувства, её жертвенный порыв разбился, это повергло её в полное смятение, а тут еще подвернулся аптекарь и нечаянно подлил масла в огонь”.
Аптекарь Оме числился в Ионвиле поборником прогресса. Он следил за новыми веяниями и даже печатался в газете “Руанский светоч”. На этот раз им овладела мысль о произведении в Ионвиле одной новомодной операции, о которой он вычитал в хвалебной статье. С этой идеей Оме насел на Шарля, уговаривая его и Эмму, что они ничем не рискуют. Выбрали и жертву – конюха, у которого было врожденное искривление стопы. Вокруг несчастного образовался целый заговор, и в конце концов он сдался. После операции взволнованная Эмма встретила Шарля на пороге и бросилась ему на шею. Вечером супруги оживленно строили планы. А через пять дней конюх стал умирать. У него началась гангрена. Пришлось срочно вызвать “местную знаменитость” – врача, который обозвал всех остолопами и отрезал больному ногу до колена. Шарль был в отчаянии, а Эмма сгорала от позора. Душераздирающие крики бедняги конюха слышал весь город. Она еще раз убедилась, что её муж – заурядность и ничтожество. В этот вечер она встретилась с Родольфом, “и от жаркого поцелуя вся их досада растаяла, как снежный ком”.
Она стала мечтать о том, чтобы навсегда уехать с Родольфом, и наконец заговорила об этом всерьез – после ссоры со свекровью, приехавшей в гости. Она так настаивала, так умоляла, что Родольф отступил и дал слово выполнить её просьбу. Был составлен план. Эмма вовсю готовилась к побегу. Она по секрету заказала у Лере плащ, чемоданы и разные мелочи для дороги. Но её ждал удар: накануне отъезда Родольф передумал брать на себя такую обузу. Он твердо решил порвать с Эммой и послал ей прощальное письмо в корзинке с абрикосами. В нем он также извещал, что уезжает на время.
…Сорок три дня Шарль не отходил от Эммы, у которой началось воспаление мозга. Только к весне ей стало лучше. Теперь Эмма была равнодушна ко всему на свете. Она увлеклась благотворительностью и обратилась к Богу. Казалось, ничто не может её оживить. В Руане в это время гастролировал знаменитый тенор. И Шарль, по совету аптекаря, решил повезти жену в театр.
Эмма слушала оперу “Лючия де Ламермур”, забыв обо всем. Переживания героини казались ей схожими с её муками. Она вспомнила собственную свадьбу. “О, если б в ту пору, когда её красота еще не утратила своей первоначальной свежести, когда к ней еще не пристала грязь супружеской жизни, когда она еще не разочаровалась в любви запретной, кто-нибудь отдал ей свое большое, верное сердце, то добродетель, нежность, желание и чувство долга слились бы в ней воедино и с высоты такого счастья она бы уже не пала <...>. А в антракте её ждала неожиданная встреча с Леоном. Теперь он практиковал в Руане. Они не виделись три года и забыли друг друга. Леон был уже не прежним робким юношей. “Он решил, что пора сойтись с этой женщиной”, убедил госпожу Бовари остаться еще на один день, чтобы вновь послушать Лагарди. Шарль горячо его поддержал и уехал в Ионвиль один.
…Снова Эмма была любима, снова она безжалостно обманывала мужа и сорила деньгами. Каждый четверг она уезжала в Руан, где якобы брала уроки музыки, а сама встречалась в гостинице с Леоном. Теперь она выступала как искушенная женщина, и Леон был всецело в её власти. Между тем хитрец Лере принялся настойчиво напоминать о долгах. По подписанным векселям накопилась огромная сумма. Бовари грозила опись имущества. Ужас подобного исхода невозможно было представить. Эмма бросилась к Леону, но её возлюбленный был малодушен и труслив. Его уже и так пугало, что Эмма слишком часто приходит к нему прямо в контору. И он ничем ей не помог. Ни у нотариуса, ни у податного инспектора она также не нашла сочувствия. Тогда её осенило – Родольф! Ведь он давно вернулся к себе в поместье. И он богат. Но бывший её герой, поначалу приятно удивленный её появлением, холодно заявил: “У меня таких денег нет, сударыня”.
Эмма вышла от него, чувствуя, что сходит с ума. С трудом добрела она до аптеки, прокралась наверх, где хранились яды, нашла банку с мышьяком и тут же проглотила порошок…
Она умерла через несколько дней в страшных мучениях. Шарль не мог поверить в её смерть. Он был полностью разорен и убит горем. Окончательным ударом стало для него то, что он нашел письма Родольфа и Леона. Опустившийся, обросший, неопрятный, он бродил по дорожкам и плакал навзрыд. Вскоре он тоже умер, прямо на скамейке в саду, сжимая в руке прядь Эмминых волос. Маленькую Берту взяла на воспитание сначала мать Шарля, а после её смерти – престарелая тетка. Папашу Руо разбил паралич. Денег у Берты не осталось, и она вынуждена была пойти на прядильную фабрику.
Леон вскоре после смерти Эммы удачно женился. Лере открыл новый магазин. Аптекарь получил орден Почетного легиона, о котором давно мечтал. Все они очень преуспели.

VK. init({apiId: 2798153, onlyWidgets: true}); VK. Widgets. Comments(“vk_comments”, {limit: 20, width: “790”, attach: “*”});